Шериф вынул изо рта корень и сплюнул в раковину коричневым соком.

– Я прослежу, чтобы вас обеспечили всем необходимым. Еще раз большое вам спасибо. – Он повернулся и пошел прочь по коридору.

Ридер включил в раковине воду.

Затем просунул голову в спальню и сказал:

– Не знаю как ты, Сесил, но я бы напоил себя кофе и накормил яичницей.

– Полагаю, сперва мы должны пообщаться с тем соседом.

– Полагаю, должны, – ответил Ридер.

Позже Ридер вел «Белл» обратно в штаб компании F[9] в Уэйко, откуда они с Сесилом поехали в центр города позавтракать яичницей в кофейне на углу Пятой и Остин-стрит. День был ясный и солнечный. Многие заведения были закрыты, в потрескавшихся витринах виднелись таблички с надписью «СДАЕТСЯ».

Они сидели за столиком у тротуара, в длинной утренней тени здания «Алико»[10]. На западе, за пустующей стоянкой, где когда-то находился магазин хозтоваров, возвышалось огромное здание суда из белого мрамора. Ридер заказал яйца с чоризо и черный кофе. Сесил съел тако и кусочек лимонного пирога с безе. За едой они наблюдали за редким дорожным движением и людьми, которые входили и выходили из «Алико».

– Говорят, оно и ураган выдержит, – заметил Сесил, указывая на здание. Затем скомкал бумажную салфетку и бросил ее на тарелку.

– Таких в округе Мак-Леннан не так уж много, – сказал Ридер.

– Там в стекле каждого окна есть проволочная сетка. – Молодой рейнджер сощурился, глядя на верх здания, где в полвысоты этажа были установлены красные буквы: А-Л-И-К-О. – В городе было торнадо в пятьдесят третьем. Весь центр с землей сровнялся. И все это он пережил.

– Значит, и не такое выдержит, наверное, – сказал Ридер.

– Видел Мэри сегодня утром. Она сказала, что из округа Коул пришла коробка.

– Только одна?

– Только одна. – Сесил помешал сахар в кофе. – Мы с тобой в квартире той девчонки собрали сколько – три, четыре коробки? И это спустя… четыре, пять дней после происшествия?

– Ага.

Сесил постучал ложечкой по чашке и покачал головой.

– Ставлю свою звезду, что стоит нам порыться в том ящике, найдем какой-нибудь огроменный косяк у полицейских.

– Лучше на свою звезду не спорь, Сесил.

– И вообще они не торопились помогать. Как по мне, это просто непрофессионально.

– Так и есть.

– Что, черт возьми, не так с Техасом? – сказал Сесил.

– Это не Техас, – ответил Ридер.

Коробка из округа Коул стояла и ждала посреди стола Ридера. Он разрезал ее перочинным ножом и порылся внутри, пока Сесил проявлял утренние фотографии в темной комнатке дальше по коридору. Ридер достал из коробки несколько изображений мертвой женщины, которая лежала обнаженной на кровати. Он прикрепил фотографии к доске в углу – и те выстроились в отвратительный ряд из обнаженной плоти, скрученных простыней и покрасневших глаз. Ридер достал из ящика стола каталожную карточку и подписал: Барбара Лидс/Грандвью/25.09. Затем прикрепил ее под рядом фото.

Он заглянул в ящик. Внутри остался только пластиковый пакет для улик и четыре бумажные папки, содержащие отпечатанную стенограмму, рукописное заявление, два полицейских отчета и толстенный архив на главного подозреваемого, по мнению шерифа округа Коул.

Ридер хмыкнул и сдвинул коробку в сторону.

– Премного благодарен, – пробормотал он.

Затем принялся рыться в стопке папок на своем столе – среди своих и Сесила бумаг, – пока на дне одной из них не нашел шесть фотографий другой погибшей. Она лежала голая на ковре в гостиной в жилом вагончике, ее рот был раскрыт в немом крике. Тело – бесцеремонно распростерто на ковре, одна нога закинута на диванную подушку с витиеватым узором. Это было первое место преступления, которое Ридер с Сесилом посетили менее чем через сутки после того, как его обработала полиция округа Хейс. На кухне Ридер видел фотографию женщины на ее холодильнике: она сидела за столом с подругой, обе в сомбреро, обе улыбались, стол был заставлен бутылками из-под пива и бокалами «Маргариты», и перед этими женщинами будто лежал целый мир, а сами они показались рейнджеру будто экзотическими птицами в гнезде из перьев.

Этот ряд он подписал: Таня Уилсон /к югу от Остина/ 28.09.

Он взял со стола карту заправок Техаса, развернул ее и прикрепил к правой половине доски. Взял три новые карточки из стопки в ящике и написал на каждой имя: Барбара Лидс, Таня Уилсон, Айрис Грей. Прикрепил их поверх трех мест на карте. Первым был Грандвью, что на берегу реки Бразос, в тридцати милях к юго-западу от Форт-Уорта. Вторым – точка к югу от Остина, маленький захолустный городишко, где жили поденщики и белая шваль. Третьим был Фредериксберг.

Он провел взглядом вдоль маршрута между этими местами.

– На запад, молодой человек, – проговорил Ридер сам себе. – На запад.

Затем посмотрел на коробку из округа Коул и, вздохнув, передвинул ее обратно к себе. В одиноком пакете для улик лежала фотография Барбары Лидс в белой майке и розовой ковбойской шляпе. Ридер взял пакет в руку и рассмотрел фото сквозь него. Судя по всему, ее сделал кто-то, сидящий рядом с девушкой на заднем борту кузова голубого пикапа. На обороте фотографии стояла рукописная заметка: Это сфотографировал Дейл 3 марта.

Ридер вынул из коробки две из четырех папок. Свидетельские показания были краткими, их дал бармен. Вторая папка содержала стенограмму из четырнадцати машинописных страниц под двумя медными скрепками. Подпись на папке гласила: Допрос Дейла Фриландера, 27.09.80.

Ридер уселся за стол и, положив на него ноги, принялся читать.

Когда Сесил вернулся с утренними фотографиями в руке, Ридер, не глядя на него, сказал:

– Сделай из них третий ряд.

Сесил повиновался.

– Айрис Грей, – проговорил младший рейнджер, отступая от доски. – Двадцать восемь лет. Парня не было. Работала на швейной фабрике во Фредериксберге, округ Гиллеспи. Жертва номер три.

Ридер оторвался от стенограммы и посмотрел на фотографии, прикрепленные к карте: три удушенных трупа с одинаково широкими синими полосами на горле, только у Айрис Грей были эти перевернутые буквы: Т-Р-Е. Ридер снова уткнулся в стенограмму, перелистнул страницу, затем перевел взгляд обратно на фотографии. Закрыл папку и швырнул ее Сесилу, который только что убрал стопку папок со своего стула, чтобы сесть.

Сесил едва сумел поймать бумаги. Затем сел и стал читать.

– Дейл Фриландер, – проговорил он.

Ридер подошел к доске, пригляделся к крупным планам горла Айрис Грей, особенное внимание уделив перевернутым буквам. Посмотрел на линейки, приложенные к горлу каждой девушки.

– Полтора дюйма, – буркнул он себе под нос.

– На старину Дейла хорошенько надавили, да? – сказал Сесил.

Ридер повернулся к Сесилу.

– Дай-ка мне свой ремень, – попросил он.

– Мой ремень? – Сесил оторвался от стенограммы.

– Твой ремень, парень, да-да.

Сесил отложил бумаги и встал. Расстегнул ремень и вынул из брюк. Револьвер при этом выпал из кобуры и упал на пол. Сесил, залившись краской, быстро нагнулся, чтобы его подобрать.

– Сесил, – проговорил Ридер уравновешенно, принимая у него ремень, – отстрелишь себе член в штабе – никогда не станешь лейтенантом.

Младший рейнджер осторожно положил пистолет на стол Ридера вместе с кобурой и ключами.

Ридер изучил ремень. Кожаный, с надписью СЕСИЛ. С рельефными орлами и оленями по краям. Сесил наблюдал за тем, как Ридер изобразил, будто стягивает ремень со своей талии, переворачивает и набрасывает на воображаемую шею. Он проделал это дважды, прежде чем удовлетворился его правильной координацией. Усевшись на угол своего стола, он закатал рукав. Обернул ремень вокруг предплечья и ухватился за один конец зубами. Отвел голову назад, туго натянув ремень. Затем выплюнул его и покачал головой.