Не без радости Лир обнаружил все свои вещи на месте — даже стакан вина, который стал поводом для драки, стоял нетронутым. Поднеся его к губам, победитель испробовал терпкий напиток, не оставив на дне и капли. Оглядев помещение поверх голов людей, он не заметил среди них побитых военных и не смог сдержать улыбки.

Взяв накидку и закинув походный мешок за спину, молодой человек подошел к стойке, оплатил комнату на ночь и без всяких трудностей поднялся на второй этаж. Закрыв за собой дверь на замок, он вдруг испугался, что ночью кто-нибудь таки решится ворваться к нему в покои и отомстить за покалеченных членов армии, которых с синяками и кровавыми подтеками, без всяких сомнений, видели все. Поэтому прикоснувшись к разделяющей коридор и ночное жилище стене, Линур влил в нее немного маны, что увеличило прочность конструкции на некоторое время. Недоброжелателей, если таковые будут, это не остановит, но хотя бы ненадолго задержит, позволив парню сбежать.

Раздеваться полностью утомленный и, что неожиданно, очень сонный Лир не стал, стянув с себя только грязную и местами порванную рубаху, сапоги и ножны, предварительно вытянув из них меч и положив рядом с собой. Лишь распластавшись на перине, он смог полностью осознать, насколько же сильно болят синяки и ссадины на его теле, но даже это не помешало ему скоропостижно заснуть. Находясь на грани сна и бодрствования, тому почудилось нечто, отчего во мраке звякнул кошелек с небольшим количеством монет, и на лице спящего вновь засияла улыбка.

Глава 4

Утро началось с пробившегося сквозь угрюмые тучи калида, что ознаменовало окончание дождя, беспощадно заливавшего поселок и близлежащие территории всю ночь напролет. Лир поднялся быстро и неожиданно легко, однако через несколько минут почувствовал сильный недосып: сказались вчерашняя активность в поздние часы и выпитый алкоголь, которым он совсем не баловал организм до этого. Зато ранки и ушибы за четверть суток успели слегка затянуться и больше не столь сильно тревожили участника вчерашнего боя.

Первым делом парень отправился не завтракать, а искать местный рынок, чтобы купить себе новую одежку. От вечерней многолюдности не осталось и следа: жители в такую погоду предпочитали наводить порядок дома, а не мочить обувь в размокшей почве, работая на полях. Во всяком случае те, кто мог позволить себе подобное, ибо остальные уже во всю попеременно работали мотыгой и лопатой, радуясь теплым лучам. Поежившись то ли от холодного ветра, развивающего в разные стороны тряпье, то ли просто от наблюдения за бедными крестьянами, Линур двинулся дальше.

Противно заскрипев, качнулась свежепокрашенная вывеска гончарной, внутри которой уже готовилась к продуктивному дню молоденькая девушка. Краем глаза она заметила проходящую мимо знакомую фигуру, однако юноша не бросил в ее сторону и взгляда, хотя не увидеть голубоглазую красавицу не мог. Пятно на плече свидетельствовало о том, что отмыть вчерашнее недоразумение ему не удалось, а легко заметные ссадины на лице — что умудрился влезть в драку. Девица предыдущим днем почему-то даже не сомневалась — так и будет.

Рынок отыскался достаточно быстро и представлял из себя примерно то же самое, что и место для торговли в родной деревне Лира. Как и ожидалось, большинство лавок были пусты: приезжие и местные торговцы не желали мочить драгоценный товар и поэтому начинали рабочий день немного позже. И все же подойти было к кому.

Запрос Линура не являлся чем-то необычным, посему подходящая ему вещь нашлась почти сразу. Худой мужчина с короткой бородкой недолго порылся по объемным мешкам и с третьей попытки вытянул из них нужное: камизу серого цвета. По размеру она подходила почти идеально, поэтому другие варианты юношей даже не рассматривались. Все у этого же торговца он приобрел теплый плед и плотную простыню — в пути такая сгодится в качестве элемента для импровизированного спальника и подстилки на траву. Места они занимали много, но на обещанном коне подобный груз будет куда положить.

У пары лавок со стороны покупателя висели яркие вышитые гербы. Совсем неизвестные — должно быть, они принадлежали каким-то мелким семьям. На одном изображалась черепаха, а на втором расцветающий куст черники, что в народе не считались самыми везучими и запоминающимися талисманами, однако парень был уверен, что каждую символику можно трактовать по-разному. Оба человека занимаются мирным ремеслом, поэтому черепаха, скорее всего, значит неспешность и рациональный расчет, а также умение своевременно делать необходимое, когда черника, в свою очередь, говорит о процветании и богатстве семьи или клана.

Получив сдачей пару медяков, Лир вернулся в таверну. Позавтракав двумя вареными яйцами с овсяной кашей и запив все это кружкой крепкого чая, он забрал пожитки из комнаты и стал ожидать Ралафара на улице, найдя неподалеку от заведения кем-то специально вырезанное под лавку бревно. Спокойное раннее утро успело смениться на припозднившуюся суету: дети вышли поиграть и побегать, мужчины направлялись на работу или наряжались в путь и запрягали ослов и лошадей в зависимости от тяжести своих карманов, а женщины спешили на рынок прикупить необходимые для быта вещи у успевших заполонить все свободные места продавцов.

Возможно, Линур наслаждался столь родной атмосферой в последний раз. Дальше его ждет длинная дорога, неизвестные края и новые лица. Мода, архитектура и более вспыльчивый характер местных — изменится все. Даже растущие вокруг деревья и кусты иных видов постоянно будут напоминать о том, что он чужак. Внутри зародилось волнение и легкий страх: совсем один, окружен незнакомцами, едет за легендой, нарушая при этом закон страны, которой предан. Впервые рядом с Лиром нет близкого, способного поддержать добрым словом, отчего ему становилось особенно не по себе.

— Пришлось немного задержаться, — раздался голос позади. — Гляжу, ты успел заскучать?

— Просто задумался.

Отбросив эмоции в сторону, молодой человек обернулся с фальшивой улыбкой на лице. Обе животинки стояли за спиной князя, и понять, которая из них принадлежит последнему, можно было сходу. Пусть он и скрывает свой статус, но при этом столь заметного из-за размеров и мышц коня решил не прятать вовсе, хотя именно по нему сразу же разгадывается состоятельность владельца. С другой стороны, уезжать из родного дома на чужом транспорте было бы слишком подозрительно, а бросать верного скакуна и покупать другого попросту невыгодно во всех аспектах.

Тем не менее доставшуюся Линуру лошадь только последний дурак назвал бы плохой. С белоснежной шерсткой, она относилась к верховым со смесью вьючных и поэтому отлично подходила под нужды рядового путешественника. Запрягать ее надобности не было: кто-то сделал это заранее, посему осталось лишь сбросить на нее заполненный наполовину походный мешок и купленные совсем недавно вещи и запрыгнуть в седло. Погладив жесткую гриву, юноша решил, что вот он — его самый близкий друг на ближайшее время.

— В местной конюшне не было приличных вариантов и мне пришлось немного проехаться по округе, — объяснил задержку мужчина. — Как тебе результат?

— Я человек не балованный — и за осла бы поблагодарил. Но вижу, что ты на самом деле постарался ради меня. Спасибо!

— Не стоит, сынок. — Ралафар поднял ладонь в останавливающем жесте. — Это не подарок, а твой долг. Я дал тебе удочку — воспользуйся ею с умом. Ремешки сам подтянуть сумеешь?

— Справлюсь.

— Тогда ходу, догонишь!

С верховой ездой парень был знаком неплохо, хоть и катался на одном лишь соседском ломовом коне еще подростком. До грации истинных всадников ему было далеко, но в седле он держался хорошо и поддерживать бег рысью мог стабильно. Удовольствия же при этом от процесса юноша получал немерено: как только холодный ветер стал бить по щекам, он ощутил чувство свободы. Лир несся быстрее всех и был выше всех. На его пути не может быть преград, что задержат его, не может быть непреодолимых трудностей. Кто или что обладает достаточной силой для того, чтобы остановить стремящегося к заветной цели человека? Никто и ничто!