— Но и Индо здесь не появлялся. Без нашего ведома старик за стены не попал бы.

Глава семьи Медио осмотрелся в отчаянии.

— Харраф отступил беспричинно, не так ли?

— Верно, Ваше Сиятельство. Мы сначала диву дались и даже обрадовались, но теперь, кажется, все встало на свои места — они поехали за княжной.

— Анги, чтобы через пять минут за моей спиной было еще полсотни человек в седлах! Мы станем искать ее до победного!

Пока дружинник выбирал лучших из подчиняющихся ему воинов для присоединения к поисковой группе, а в конюшнях кипела работа, Яр в заслуженную свободную минутку сполз с коня и отошел в тихий угол — перевести дух. Его чаша рассудка переполнилась и вот-вот собиралась пролиться наружу в виде яростного крика или горьких слез. А может, всего вместе. «Я не могу потерять мою драгоценную малышку, не могу, иначе у меня совсем ничего не останется, — плакал он в душе, — Система, лучше забери меня, старого дурака, но оставь Фею — пусть она живет!» Князь метался в разные стороны, никак не находя себе места, пока вдруг не замер, закрыв глаза.

— Ваше Сиятельство, все готово — мы можем отправляться, — оповестил Анги.

Губернатор повернулся с полуулыбкой на лице, кивнул и уверенно пошел к своей лошади.

Отряд рассекал вдоль деревьев, растягиваясь вширь и охватывая как можно большую площадь леса для эффективного поиска; они ориентировались по звукам, двигаясь в том направление, откуда доносились голоса и мечи. Дважды гвардейцы, налетев вихрем клинков, помогли братьям по оружию отбиться от мутантов, после чего численность образовавшейся дружины увеличилась — у нее появилась пехота. На третий раз по округе разнесся многоголосый радостный восклик, который, казалось, можно было услышать в радиусе нескольких километров.

Фейниль ойкнула и прижалась к земле, скрывшись в высоких зарослях. Она приближалась к металлическому лязгу, надеясь встретить там знамена своего дома — за ним последовали оглушающие возгласы, раздавшиеся совсем рядом с ней. «Кто-то победил», — догадалась девушка. Несмотря на испуг и сдающие нервы, она продолжила подбираться к звукам, уже ползком, чтобы узнать, чьи люди все-таки оказались сильнее. Сжимаемый правой ладонью меч мешал ей, но выкинуть оружие, лишаясь единственной возможности дать отпор, станет неразумным решением, поэтому эфес оставался теплиться в руке Феи вопреки неизбежным потерям в скрытности и скорости передвижения.

Ветки разошлись в стороны, открывая вид лишь на малую часть поля боя. Герб семьи Медио, — черная крепость с мостом на огненно-красном фоне, — был повсюду. Почти все нашитые на одежду и нарисованные на щитах рисунки оказались испачканы в крови, изрезаны или претерпели еще какой-либо урон, а их владельцы уже не дышали. Гвардейцы лежали повсюду, залив землю краснотой и оставив свои потроха свисать с веток и клинков врагов. Казалось, чаща превратилась в братскую могилу, ведь разобрать изуродованные лица убитых, чтобы похоронить хотя бы некоторых из них со всеми положенными почестями, не представлялось возможным.

К горлу княжны подобрался ком, а живот неприятно защекотало. Она попыталась отползти назад, однако острие меча предательски задело кусты, отчего те затряслись.

— Кто там? — Раскрывшее местоположение девушки движение растительности не ускользнуло от внимательного взгляда мутанта.

Смысла бежать не было — кроха на тонких ногах по скорости не соперник рослым мужчинам. Вместо этого она, наоборот, затаилась, собираясь нанести удар первой. Ее глаза пристально следили за нелюдем, приближающимся в одиночку и желающим убедиться, что увиденное им — лишь испуганный зверек. Дочь губернатора задержала дыхание, боясь лишний раз и моргнуть, а время для нее вовсе остановилось. Когда настороженный, но в то же время слишком самоуверенный мужчина сократил расстояние до минимального, она исполнила рывок кобры, целясь в шею. Лезвие прошло сквозь плоть и сонные артерии, застряв посередине из-за слишком крепкого спинного мозга.

Убитый почти не издал звуков, если не считать грузно упавшего тела и одного отчаянного, захлебывающегося в крови вдоха, однако наблюдавшие за всем товарищи мутанта и без этого прекрасно видели стоящую в полный рост Фейниль с темно-красными брызгами на лице.

— Это она! — закричал один из них. — Брать живой!

На этот раз Фея уже не думала, а просто бросилась назад, побежав так быстро, как только могла, но не преодолела и ста метров, как из-за деревьев выскочил всадник, сбив ее щитом с ног — из-под волосяного покрова потекли несколько струек юшки, а мир поплыл, как встревоженная камнем водная гладь. Ее руки оказались в путах быстрее, чем она успела даже осознать случившееся.

Аристократку посадили у ствола дерева, очистив ее лицо от крови и отыскав для Ее Сиятельства воина, до сих пор имеющего в запасе лечебные способности, при помощи которых тот запустил ускоренный процесс регенерации полученных ранок. Она осматривала стоящих вокруг нее существ с неприкрытым отвращением, пусть многие из них выглядели, как обычные люди, и относились к ней бережливо, упуская из внимания момент поимки. Особенно противными девушке казались особи с явно проявившимися признаками мутаций: змеиными глазами, деформированными ушами, лишними конечностями и прочими ненормальностями. Но даже среди них имелись еще большие уродцы, что обросли шерстью и имели морду зверя со всеми вытекающими. «Зверолюди! — засмеялась она про себя. — Скорее человекоподобные животные».

Харраф ждать себя не заставил и подоспел уже через десяток минут. Мужественный князь с изящной бородой спустился с коня и подошел к своей пленнице на здоровых ногах — рана или успела зажить, или была временно обезболена зельем.

— Не бойся, детка, никто тебя не тронет и пальцем. — Он опустился на колени и посмотрел в ее красивые серые глаза.

— Не пытайся показаться добрым, пока разоряешь дом Медио и убиваешь принадлежащих к нему людей. Мне известно, что ты хочешь от меня получить, поэтому не стоит устраивать из этого игру — говори прямо!

— Даю слово князя, что ни единая душа тебя не обидит. Мне нет проку наносить вред столь прекрасному созданию, как ты.

— Слово мутанта! — рассмеялась Фейниль ему в лицо. — Слово шлюхи и то стоит дороже.

Харрафу было крайне неприятно слышать такое в свой адрес, как и всем остальным вокруг, однако они удержались от грубостей.

— Грязный мутант! Низшее сословие! Ошибка природы! Вы все до единого просто отродья!

— Ничего, Фея. — Он покачал головой. — Скоро ты узнаешь, что это вовсе не так.

— Яр! — вдруг раздался грубый голос вдалеке. — Яр Медио здесь!

— Наконец-то! Охраняйте княжну — не позвольте ее забрать, — приказал Фауд и побежал в сторону разгорающегося сражения.

Численно нелюди превосходили солдат, но одновременно с этим имели куда меньше всадников, отчего шансы сторон были примерно равны — исход битвы зависел только от мастерства владения оружием. В силу предшествующих этому столкновений, что потрепали всех участников без исключений, у последних совсем не осталось мощных способностей в запасе и заполненных шкал маны, поэтому надеяться на магию никому не приходилось.

Губернатор не боялся вражеских лезвий и врывался в отряды мутантов, как настоящий лидер. Он кричал и надрывал глотку, воодушевляя своих подчиненных, а в его глазах пылал огонь, превратив толстого и не знающего настоящих боев уже несколько лет в ряд мужчину в кровожадного зверя. Гвардейцы рубили головы, отстреливали разбегающихся из-под копыт противников из луков и пронзали их сердца клинками. Харраф пришел в ярость и негодование, когда увидел подобную разобщенность, незамедлительно взяв все в свои руки — последовали команды для быстрого построения структурированной обороны.

Фейниль могла видеть лишь малую часть происходящей бойни со своего места, поэтому не надеялась быть замеченной союзными войсками до тех пор, пока они не перебьют всех до единого, однако силы Медио, помимо противостояния лоб-в-лоб, дополнительно пытались окружить мутантов и закономерно наткнулись на охраняемую пленницу намного раньше, нежели та предполагала. Вокруг засвистели отбирающие жизнь за жизнью стрелы, и засверкала сталь. На крики сбегалось все больше воинов, общими усилиями устроившие рядом с девушкой страшное побоище, отчего та окончательно перестала что-либо соображать.