– Эй, будь добр, поставь пластинку, а то здесь тихо, как в закрытом гробу.

– Что-то определенное?– спросил бармен.

– Ну, знаешь, что-нибудь в тон настроения этой темной, как горький кофе ночи, – ответил старик

– Сделаю, сэр.

В баре заиграла мелодия "Depth of my soul" с её неповторимо-волшебным вступлением и чарующим женским вокалом.

You believe what you see,

All the things that you know,

But, oh, you, don't know

The depth of my soul,the depth of my soul…

(Ты веришь своим глазам,

Всему, что знаешь,

Но тебе неведома

Глубины моей души, глубины моей души)

Такие моменты стоят дорого, когда настроение совпадает с мелодией. И совершенно необъяснимо, как рождается такая неповторимая магия.

Немногочисленные посетители общались в кругу своих компаний, несколько одиночек попрятались по темным углам, прекрасная незнакомка потягивала свой глинтвейн, освещенная приглушенным светом бара и фонарями за окном, а бармен расставлял по местам чистые бокалы.

Сев за свободный столик у окна и глотнув жгучий грог, старик подумал, что эта ночь – возможно лучшее, что с ним было за последнее время.

Все было привычно и приятно, как обычно в ранние часы, когда в бар не ввалился потасканный пьянчуга, один из завсегдатаев этого места, и, достигнув барной стойки, заказал бутылку крепкого шотландского виски. Схватив поданную бутылку, он оглядел полупустое помещение и, заметив одиноко сидевшую у окна девушку, шатаясь, поплелся к ней.

Старик с сожалением подумал, что он может нагло и безвозвратно испортить волшебство момента, который охватил бар и его посетителей. И не ошибся.

Пьянчуга посчитал, что заслуживает интересного знакомства. Изображая записного ухажера и неуклюже подмигнув, он поинтересовался у девушки, растягивая рот в обаятельной, по его мнению, улыбке:

– Скучаем, красавица?

Девушка мимолетно взглянула на непрошенного кавалера и, очевидно уже привычно, холодным тоном ответила, желая пресечь напрашивающийся разговор на корню:

– Нет.

Пьянчуга слишком много себе уже вообразил, чтобы так просто отступиться от несговорчивой красотки. С наглой уверенностью, подкрепленной ранее выпитым, и постепенно заводясь от мысли, что она собирается его послать, он напористо продолжил:

– В смысле "нет"? Ты что ломаешься и цену себе набиваешь? Я же просто хочу познакомиться и возможно потанцевать.

Девушка твердо ответила:

– Я, сказала, нет. Мне не интересно, кто ты, и, тем более, что ты хочешь.

Пьянчуга не желал ничего понимать. Обстановка все более накалялась, грозя выйти за границы словесного поединка. Посетители сначала оборачивались на его пьяные выкрики, теперь же неотрывно смотрели на угол, в котором разворачивалась драма. Старик с тревогой следил за развитием событий.

– Ты что, слепая? Или больная? Я тебя спрашиваю!? – брызгая слюной, кричал неудавшийся кавалер, наклоняясь к своей жертве и все более угрожающе потрясая купленной бутылкой виски.

Девушка брезгливо морщилась и отворачивалась от перегара, следя за его рукой с бутылкой, рассекающей воздух в непосредственной близости от нее.

Старик решил, что нужно вмешаться и перевести внимание на себя, пока пьянчуга не ударил или схватил девушку.

– Эй, дон Жуан, кажется, дама ясно дала понять, что сегодня не твоя ночь. Оставь её в покое, – намеренно оскорбительно сказал он.

Взбешенный пропойца, знавший, что его позор только что видел весь бар, выпрямился и развернулся к зрителям и неожиданному сопернику.

– Что?! Не моя ночь?–взвился он мгновенно, – Дедуля, закрой свой рот и не встревай. Целее будешь…

Старик усмехнулся, неторопливо отхлебнул грог и размеренно повторил:

– Я сказал, оставь её в покое.

Когда-то давно ему не раз приходилось говорить подобные слова под светом софитов, играя роли волевых, сильных мужчин. В жизни такое бывало реже. С наступлением популярности посещение баров стало для него совсем иным. Обычно случайные собутыльники и соседи по барной стойке вспоминали, где же они его видели и предлагали выпить с ними, будто они все давно знакомы. Его угощали, развлекали, искали внимания, присутствующие девушки бросали своих парней, желая погреться в лучах его славы и хоть полчасика повисеть на его локте или посидеть на коленях, если же не получалось достичь большего.

Всеобщее внимание было ожидаемым и привычным. Иногда даже обременительным. Были в его звездной жизни моменты, когда он хотел быть неузнанным, что-то выпить, обдумать перспективы и возможные роли.

Тогда было мечтой просто посидеть в баре в углу и одиночестве, сейчас же – постоянной безрадостной реальностью.

Пьянчуга обидно рассмеялся и, оценив немощь и преклонный возраст своего противника, издевательски процедил:

– Ой, как же страшно! Угрозы дряхлой мумии. А что будет-то, если не оставлю?

На несколько секунд в баре воцарилась затяжная пауза. Посетители с интересом смотрели на противников в ожидании развития событий. Никто и не подумал вмешаться и спасти опрометчиво выступившего старика от дальнейшей расправы более молодым и сильным соперником.

Старик неторопливо сделал один долгий глоток, оценивая свои возможности. Усмехнулся своим воспоминаниям и посмотрел на стакан, затем на хама и, вставая из-за стола, стремительно швырнул стакан в голову пьяницы.

Огромный, неряшливый пьянчуга уже перехватил бутылку для удара и шагнул ему навстречу. Но он не успел…

Стакан с горячим грогом звонко встретил на своем пути разъяренное лицо местного заводилы и разбился о него, окатив брызгами грога и осколками стекла. Не ожидая такого фортеля, пьянчуга покачнулся и по инерции рухнул на спину. Осколки стакана рассыпались по полу, из рассеченной брови, разбитого носа и порезанной губы грубияна потекла кровь. Купленная бутылка виски выпала из его руки и покатилась по полу.

– Он вырубился? – в создавшейся тишине неуверенно спросил кто-то из присутствующих.

Все облегченно выдохнули, а старик, ощутив разом все свои прожитые годы, в духе героев вестернов после победы в салунной драке постарался сказать как можно более невозмутимым тоном:

– Чёрт, как же жалко… Хороший был грог …

– Малыш, можно я возьму бутылку этого виски у нашего спящего «друга», кажется, она ему уже не понадобиться?

– Да… да конечно Сэр. Растеряно ответил бармен.

Все заулыбались и разом расслабились, бармен с щеткой и тряпкой в руках направился к упавшему, кто-то достал аптечку, а старик подошел к незнакомке, которая была явно ошарашена исходом ситуации. Тем не менее, ее улыбка, подаренная спасителю, была искренней.

– Это было крайне неожиданно, – доброжелательно сказала она. – Вы так метко бросаете стаканы в головы пьяных мерзавцев, как часто Вы это делаете?

Старик одобрительно улыбнулся милой девушке:

– Это навык из прошлой жизни. Руки ещё помнят беспечную молодость, оставленную в злачных местах, – конец фразы прозвучал печальнее, чем хотелось.

– Сегодня мне по-настоящему повезло, – сказала она, – Спасибо Вам. Вы действительно спасли меня.

– Не благодарите, – просто сказал он, – я не мог поступить иначе.

– Меня зовут София диАнжело, можно просто Софи.

– У вас очень красивое имя, Софи. Меня зовут Мэтью Мэйнерд, – ответил он, – Оставаться здесь уже глупо. Можно встретить рассвет на набережной, если вы не собираетесь домой. И может по стаканчику виски, чтобы согреться после холодного дождя? – он не хотел, чтобы это прозвучало двусмысленно или оскорбительно, но девушка все равно смутилась, опустив глаза в пол.

– Софи, я что-то не то сказал? – с тревогой спросил он.

– Нет, всё в порядке, – покачала она головой, – Просто я передвигаюсь на коляске. Я – инвалид.