— А ты? — Глаза Лю Цингэ сами собой расширились при этих словах.

— Ну а я подоспею несколько позже. Похоже, Ло… Бинхэ понадобится несколько дней, чтобы восстановить силы.

— Я пустился в путь, чтобы вернуть тебя, — выдохнул Лю Цингэ.

Шэнь Цинцю заколебался, воззрившись на молчаливого Ло Бинхэ — тот свесил голову, являя собой образ безупречно преданного и послушного ученика.

— Всего одну ночь, — наконец выдавил Шэнь Цинцю.

Прожигая взглядом притулившегося к учителю Ло Бинхэ, Лю Цингэ сурово бросил:

— Об этом не может быть и речи.

Ну и что ему, спрашивается, оставалось делать?

Одну стражу [1] спустя они благополучно пересекли границу, остановившись у дверей самого большого постоялого двора в городе.

Поскольку этот город отстоял довольно далеко от Центральной равнины [2], запрудившие его люди происходили из великого множества мелких школ и кланов. Им редко доводилось видеть хотя бы одного богоподобного бессмертного мастера известной школы, не говоря уж о троих, каждый из которых был еще краше предыдущего [3], так что их быстро обступили зеваки.

Вцепившись в Чэнлуань мертвой хваткой, Лю Цингэ с напыщенным видом проследовал внутрь, очутившись в богато декорированной прихожей, стены которой так и переливались в свете многочисленных светильников. Стоило им ступить за порог, как к ним устремился усердный приказчик.

— Шиди Лю, ты уверен, что желаешь к нам присоединиться? — вновь спросил у спутника Шэнь Цинцю.

По правде, он всегда почитал, что Лю Цингэ, которому чуждо все человеческое [4], если и нисходит до обычного сна, то предпочитает дремать среди облаков на мече, ни на мгновение не прекращая своего непрерывного самосовершенствования.

— Мне так спокойнее [5], — бросил Лю Цингэ, перехватывая меч.

При этом он впервые встретился взглядом со стоящим за спиной Шэнь Цинцю Ло Бинхэ — теперь пришла очередь того фыркнуть, первым отводя глаза, причем губы изогнулись в неприязненной улыбке. При этом Лю Цингэ с такой силой стиснул рукоять Чэнлуаня, что набрякшие вены на запястье потемнели.

Видя, что дело вот-вот окончится перебранкой, Шэнь Цинцю поспешил заметить:

— Если хочешь что-то сказать, так говори начистоту — нечего держать это в себе.

С этими словами он повернулся к ученику — тот встретил его взгляд, невинно хлопая ресницами.

— Все господа почтят нас своим присутствием? – подобострастно поинтересовался приказчик.

Поскольку Лю Цингэ проигнорировал вопрос, Шэнь Цинцю пришлось отвлечься от созерцания побледневших губ ученика, который выглядел так, словно того и гляди грохнется в обморок.

— Верно, — отрывисто бросил он.

— Сколько комнат понадобится господам?

— Три… — начал было Шэнь Цинцю, однако Ло Бинхэ перебил его:

— Две.

При этом лицо Лю Цингэ приняло столь суровое выражение, словно у судьи пред лицом закоренелого преступника [6].

— Да-да, будьте любезны подготовить две комнаты, — с улыбкой подтвердил Ло Бинхэ.

— Три, — отрубил Лю Цингэ.

— Прошу прощения, а кто будет платить? — расплылся в самодовольной улыбке Ло Бинхэ.

Шэнь Цинцю и Лю Цингэ застыли от потрясения.

Что до Шэнь Цинцю, то с ним все было ясно: он только что спасся из логова демонов [7], так откуда у него при себе средства? С Лю Цингэ дело обстояло еще проще: будучи столь далеким от суетного мира заклинателем, который спускается со своего пика, лишь чтобы сражаться, повергая в пыль противников, он едва ли помнил, что такое деньги.

— Я, — выдержав паузу, торжествующе бросил Ло Бинхэ. — А денег на три у меня не хватит. Так что две.

— Шиди Лю, не стоит вступать с ним в спор, — беспомощно бросил Шэнь Цинцю.

И впрямь, что им оставалось взамен — разве что заложить Сюя или Чэнлуань?

Хоть у Шэнь Цинцю оставались изрядные сомнения в искренности ученика, он предпочел не озвучивать их вслух. Обзаведясь табличками от своих комнат [8], они гуськом поднялись по лестнице: Лю Цингэ впереди, за ним Шэнь Цинцю и Ло Бинхэ — замыкающим.

— Если будешь так разговаривать со своим шишу, — укоризненно бросил Шэнь Цинцю ученику, оборачиваясь, — то в следующий раз я отдам им тебя в услужение в уплату за жилье.

— Учитель всегда так безжалостен с этим учеником, — ответил Ло Бинхэ, поднимая голову, однако в его голосе не улавливалось ни тени обиды.

Лю Цингэ бросил на них гневный взгляд через плечо, наморщив нос, словно едва сдерживал желание зарубить их обоих, чтобы потом похоронить с почестями одного и порвать в клочки другого, упокоив его останки на дне океана.

Их комнаты располагались рядом, а вот их распределение вызвало неожиданное затруднение.

Перед Лю Цингэ встала непростая дилемма: каким бы паинькой ни прикидывался этот бесноватый Ло Бинхэ, именно он долгие пять лет проделывал с трупом Шэнь Цинцю невообразимые вещи — так мыслимо ли теперь, когда перед ним предстал воскресший учитель, оставлять их наедине?

Казалось, воздух вот-вот заискрится от напряжения.

Бросив взгляд на застывших друг против друга спутников, Шэнь Цинцю безмолвно развернулся на каблуках, открыл дверь и, шагнув за порог, закрыл ее за собой.

После этого он приоткрыл дверь, чтобы бросить исполненным достоинства тоном:

— Желаю вам двоим отдохнуть как следует.

Народившиеся было искры мигом угасли.

— Эй! — беспомощно окликнул его Лю Цингэ.

Над головой Ло Бинхэ начала сгущаться туча темной энергии.

— Учитель, он меня убьет!

Указывая на Лю Цингэ, Шэнь Цинцю заявил:

— Драться можно, убивать друг друга — нельзя!

Шутить изволите? Натуралу ночевать в компании с зацикленным на нем геем — все равно что смерти искать!

Да-да, Шэнь Цинцю по-прежнему не видел оснований сомневаться в своей ориентации! А иначе зачем бы он читал эту графоманскую макулатуру про амурные похождения Ло Бинхэ?

Остаться на ночь с Лю Цингэ он бы тоже не рискнул, хоть и по совершенно иной причине: Шэнь Цинцю почитал лорда Байчжань за натуральнейшего из мужчин этой вселенной, чистого, словно свет луны и солнца [9], и все же, когда на сцене появлялся этот завзятый любитель уксуса [10] Ло Бинхэ, готовый хлебать его бочками, тут нельзя было поручиться решительно ни за что.

— Ну что, договорились? — жизнерадостно бросил Шэнь Цинцю напоследок.

— У учителя сердце из камня, — буркнул Ло Бинхэ.

Шэнь Цинцю усмехнулся и захлопнул дверь, оставив за ней своих окаменевших спутников. Хоть снаружи бушевала буря, за дверями царил покой.

А на что, спрашивается, надеялся Ло Бинхэ? Они ведь остановились здесь лишь из беспокойства за его состояние — однако теперь его цвет лица нездоровым не назовешь!

Так стоило ли вообще из-за него тревожиться?

Приняв ванну, Шэнь Цинцю переоделся в чистое и от нечего делать взялся за стопку тоненьких брошюрок у окна. Каллиграфия на обложках была столь вычурной, что он не мог разобрать ничего, кроме цифр. Устроившись с одной из них на кровати, Шэнь Цинцю погрузился в чтение.

Бегло пролистывая [11] брошюрку, он с первого же взгляда определил, что перед ним — весьма недурно написанная история с увлекательным сюжетом и превосходными иллюстрациями. Однако, стоило ему вчитаться, как в голове раздался полузабытый позывной Системы:

[Приветствуем вас! Уведомление 1: Уровень баллов расположения превысил заданное значение, так что выполнено условие для использования ключевого артефакта. Пожалуйста, приготовьтесь получить артефакт: если пользователь не заберет артефакт сразу после появления, тот становится недействительным.]

Этот ключевой артефакт — не та ли поддельная нефритовая подвеска Гуаньинь, способная снять 5000 пунктов гнева Ло Бинхэ?

Шэнь Цинцю отшвырнул брошюру.

— Постой-ка, ты имеешь в виду, что прежде, чем уровень баллов расположения достиг этого значения, я не смог бы использовать ключевой артефакт?

[Верно.]

Но разве прежде, в Водной тюрьме, Система не предлагала ему задействовать подвеску? Ничего себе шуточки с ее стороны!