Се Лянь немедленно покачал головой. Хуа Чэн на самом деле думал, что он доставляет ему неприятности, поэтому не хотел, чтобы он узнал. Се Лянь действительно не знал, что сказать.
В этот момент,с губ принца готовы были сорваться слова благодарности,но успокоившись,Се Лянь сделал глубокий вдох и продолжил внимательно любоваться храмом Цяньдэн. Мгновение спустя он склонил голову и спросил:
-Этот храм великолепен, искусство и мастерство в его постройке божественны, он не мог быть построен всего за несколько дней. Сань Лан, ты ведь не только что его построил, правда?
Хуа Чэн улыбнулся:
-Конечно, нет.Гэ-Гэ весьма проницателен ,этот храм был построен давно. Я так и не нашел ему применения, поэтому спрятал , и раньше туда никого не пускали. Я должен поблагодарить Гэ-Гэ за то, что наконец-то дал ему цель для существования, и позволил увидеть свет .
Услышав это,Се Лянь с облегчением вздохнул.Если он был построен давно, но никогда не использовался, изначально преследуя иную цель , то выходило ,что он был использован только из удобства. Если бы Хуа Чэн действительно построил храм лишь для него, он чувствовал бы себя еще более неуютно. Конечно, зная характер Хуа Чена, он вполне мог быть построен из чистого развлечения. Хотя Се Ляну было действительно любопытно, почему Хуа Чэн построил здание, которое так сильно отличалось от остальной части призрачного города и все же Се Лянь сдержал порыв спросить. Ведь совсем не вежливо, совать нос не в свои дела и кто знает, стоило ли это делать ?
- Хочешь зайти и посмотреть?- спросил Хуа Чэн.Конечно. весело ответил Се Лянь.И вот бок о бок они неторопливо вошли в храм, прогуливаясь по дорожке, вымощенной выщербленными камнями. Оглядевшись вокруг,принц увидел, что двери храма были широко распахнуты, но в нем не было ни божественной статуи, ни подушек для коленопреклоненных молящихся.
Хуа Чэн заговорил:
-Он было построен в спешке, поэтому, если что-то не так, молюсь , чтобы Гэ-Гэ не возражал.
Се Лянь усмехнулся:
-Вовсе нет. Я думаю, он мил. Очень, очень мил. Это хорошо, что нет статуи или каких-либо подушек, лучше всего, если их никогда не будет. Но, как так получилось, что нет и таблички с именем?
Это был не критический вопрос только внутри храма даже на выщербленных камнях, которыми были вымощены дорожки, были аккуратно выгравированы слова “храм Цяньдэн”, и только табличка с названием над входом отсутствовала, так что, естественно, это не могло быть просто упущено из виду ,поэтому Се Ляну было любопытно.
Услышав вопрос принца Хуа Чэн усмехнулся:
-Ничего не поделаешь. Здесь нет никого, кто мог бы писать. Глядя на окружавшую нас ранее толпу, было бы уже впечатляюще, если бы они могли различать буквы. Нравится ли Гэ-Гэ какие-либо конкретные профессора каллиграфии? Я приглашу их помочь с составлением мемориальной доски. Или, на мой взгляд, лучшим решением будет, если сам Гэ-Гэ нарисует название и повесит его здесь, в храме Цяньдэн. Это было бы более чем удивительно.
Говоря это, он указал на алтарь в большом зале. Стоявшее там обветшалое бюро было чрезвычайно длинным и широким, на нем были аккуратно разложены различные подношения, курильница для благовоний и даже кисти, чернильницы и бумага,привнося освежающий аромат эрудиции.
Подойдя ближе , Се Лянь сказал:
-Тогда как насчет того, чтобы Сань Лан сочинил одно для меня?
Услышав это, глаза Хуа Чэна слегка расширились, как будто он не ожидал, что принц это скажет и указав на себя спросил :-Я?-Да.-ответил Се Лянь.
-Ты действительно хочешь, чтобы я написал?
Се Лянь заметив его дискомфорт ,спросил:
-Сань Лан, что-то не так?
Хуа Чэн приподнял бровь и ответил:
-Ничего страшного, просто…
Видя, что Се Лянь ждет его ответа, он сжал кулаки и несколько беспомощно ответил:
-Ну хорошо. Просто я плохо пишу.
Теперь это было что-то новое. Се Лянь действительно не мог себе представить, что есть что-то ,что Хуа Чэн может сделать плохо.Он улыбнулся:
- О? Правда? Напиши что-нибудь и покажи мне?
Хуа Чэн снова спросил:
-Ты действительно этого желаешь?
Се Лянь достал несколько листов чистой бумаги, аккуратно разложил их на потертом бюро и внимательно расправил, затем взял красивую фиолетовую кисть и вложил ее в свою руку.
-Подойди.
Видя, что он все подготовил, Хуа Чэн сказал:
-Хорошо, хорошо. Но не смейся.
Се Лянь кивнул :
- Ну конечно.
Таким образом, Хуа Чэн взял кисть и начал писать, принимая серьезный вид. Се Лянь смотрел, стоя рядом с ним, но чем больше он смотрел, тем больше его лицо меняло цвет.Ему очень хотелось сдержаться, но он не мог этого сделать. Хуа Чэн, рисовал безумно, безрассудно выводя знаки на тонкой бумаге, говоря наполовину предостерегающе, наполовину шутливо:
-Гэ-Гэ
Се Лянь тут же придал своему лицу строгое выражение:
-Моя ошибка.
Он не хотел, но что ему оставалось, ведь писанина Хуа Чэна была слишком забавна!!!Се Лянь за всю жизнь,повидал немало безумной письменности и все они даже близко не держали факел первенства на полпути к дикой пляске кисти Хуа Чэна, и эта дикость словно несла в себе злобный вихрь недоброжелательности. Если бы кто-нибудь из профессоров каллиграфии увидел это,то вполне вероятно,что в тот же самый миг закатил бы глаза и умер на месте. Прошло много времени, и наконец с огромным трудом все было закончено, прежде чем Се Лянь смог разобрать “безбрежное море “, “воды”, “гора Ушань”, “облака” и другие подобные дьявольские фигуры, он догадался, что Хуа Чэн должно быть написал:
“Кто раз познал безбрежность моря,того иные воды уж не удивят”
“И никакие облака не назову я облаками,помимо тех, что над горой Ушань парят”
“И средь цветов прекрасных проходя,не в силах бросить мимолетный взгляд .”
“Подмогой мне в том твердость духа ,отчасти -ты любовь моя.”
Думая о том, как Хуа Чэн доминировал в призрачном царстве, которого боялись небеса и мир демонов ,и глядя как он серьезно и с таким сосредоточенным выражением лица выводит иероглифы и то,что получилось,оказалось стихами, Се Лянь чуть не получил повреждение свох внутренностей от сдерживаемого смеха. Взяв обеими руками пергамент, который Хуа Чэн завершил одним взмахом руки, и с усилием притворившись спокойным,принц сказал:
-Хорошо. Здесь чувствуется индивидуальность, огромное чувство единства и своеобразное “изящество”.
