Литмир - Электронная Библиотека

— Ну… можно это и так называть, Катюша! Только мне кажется это — грубым. Вот — больше по душе, как французы называют — «минет», или — французский поцелуй. Да и слово это — наше, оно даже не совсем правильно определяет сам процесс. Там же — не только сосут, там — куча всего-всего. А то — можно подумать — закинула в рот, как карамельку или там — ириску, и все — дело в шляпе! И, кстати, очень немногие женщины могут это делать хорошо! А уж — очень хорошо — вообще — единицы! И почему-то не понимают, что это — такой метод захомутать мужика, охмурить его, и держать — на коротком поводке, что мало еще что с этим сравнится. Борщ там, чистота в доме, забота и нежность — это все хорошо, конечно. Но вот если еще и минет — на «пять баллов», то тут уж никуда мужик не денется!

— Ха! Ну — ты же гулял от жены! Или у нее с этим — не очень было?

— Нет, Катюшка! С этим у Дашки все было очень и очень! Она и в постели была — королева! Лучше всех! Но… тут уж такая натура — мужику иногда, как псу, хочется сорваться с цепи и поносится по улице, вроде как на свободе. Потом-то он все равно домой придет, поджав хвост и повесив виновато голову.

«Интересно — зачем она продолжает меня «подкусывать»?».

— А вот… ну… а как вот… ну — вот как оно — трахаться, как ты говоришь, а? — это Светка интересуется.

— Солнышко! Ну вот как объяснить… Вот тебе же сейчас было хорошо, правда? — я с улыбкой смотрел на счастливую Светку.

— Нет… не так! Мне было… мне было… ох, как мне было! Вот! — Светка прямо светилась.

— Ну вот — видишь! А там… там просто добавляется еще куча способов довести тебя до этого! Что-то может быть — хуже, а что-то — лучше! Может быть даже — намного лучше!

— Да ну… разве может быть еще — намного лучше? — Светка задумалась.

— Катюшка! Ну чего ты куксишься? Ну… родная моя! Ну что с тобой? — я все же не мог игнорировать Катькино поведение.

— Вот Юрка! Ну и дурак же ты все же! Правильно Катька говорит — балбес и придурок! Она же сама этого хочет! Неужели ты этого не понимаешь? — Светка мельком отвлеклась от своих размышлений — «как это может быть — намного лучше» и, этак походя, макнула меня рожей да прямо — в дерьмо!

— Кузнецова! Ты сейчас доболтаешься у меня! Совсем сбрендила, дура?! — Катька вспыхнула.

«Ой я — дурак! Вот же скотина тупорылая! Ведь… видно же было! Видно! Вот же — идиот! Доигрался в помощь и спасение!». Мне было стыдно! Очень стыдно! Я не знал куда себя деть!

Я вскочил и подошел к Кате. Сзади, наклонился над ней, сидящей на стуле и обнял ее. Крепко обнял и зарывшись лицом в ее волосы, зашептал:

— Катюшка! Родная моя! Любимая Катюшка! Ну — прости меня! Прости идиота! Вот — тупая деревяшка я! Бесчувственный чурбан! Ну — вот что хочешь для тебя сделаю!

Катюшка сначала пыталась скинуть мои руки со своих плеч, потом затихла и обмякла. Я, продолжая ее обнимать, начал шептать какую-то чушь о том, как я ее люблю; какая она у меня красивая; какая у нее потрясающая фигура; какие у нее ножки — длинные, ровные и очень-очень соблазнительные! И как от нее замечательно пахнет; как я схожу с ума, когда на нее смотрю; как меня бесит, когда она разговаривает с другими парнями; как… да много чего я ей шептал. И… вовсе не чушь это была. А… да все так и было, чего уж там!

Я видел, как у нее порозовело ушко, чувствовал, как она стала глубже дышать… Еще я видел, краем глаза, как широко раскрыв глаза, смотрит на нас Светка. Я, не размыкая объятий, взял Катю за руки, поднял, и потянул за собой к дивану. Если она и упиралась, то — самую чуть!

— Нет… нет… не надо! — прерывистый шепот, и потом, уже громче и четче, — Кузнецова! Отвернись!

Я даже и не помнил — я раздел Катьку, или она сама разделась. Мы стояли возле дивана и сумасшедше целовались, взасос, «по-взрослому!».

А Катька целуется лучше Светки! Это когда она так научилась? И с кем? В этот момент я ревновал ее — дико!

Я тискал ее за попу, гладил по талии, а она, обхватив меня руками за шею, страстно целовала.

Потом… потом, когда первый порыв прошел, я мягко увлек ее на диван и уложив там, стал наглаживать. Везде. Я видел, что она то лежит с закрытыми, даже стиснутыми веками глазами; то — смотрит на меня, широко распахнув их. Я ласкал ей лицо; шею; чуть обозначенную, еще совсем юную грудь; такие трогательные, небольшие, но уже набухшие сосочки; потом целовать животик, особое внимание уделив ее такому красивому пупку — вылизал его!

Я и сам не помнил, как и когда, продолжая ласкать-наглаживать ее бедра, раздвинул их и опустился лицом туда. Это было… не помню я — как это было. Но — очень, очень возбуждающе!

Пришел я в себя, когда понял, что вот еще чуть-чуть и Катька своими ногами, такими длинными, ровными и красивыми, но очень сильными и мускулистыми, просто сломает мне шею. Вырваться никакой возможности не было! Она стискивала ноги так, что у меня перехватывало дыхание. А еще — резко дергаясь, поворачивала их то влево, то вправо! Мне казалось, что я даже похрустывание своей шеи слышу. Она, не отпуская меня из захвата, то становилась «на мостик», то — вжималась в диван. Единственное, что я мог сделать — это прекратить движения языка и ухватится покрепче руками за ее талию. Сколько это продолжалось — я не знаю, но показалось, что очень долго!

Потом она затихла. Я еще полежал, пока ее ноги чуть-чуть не расслабились и потихоньку выбрался «на свободу». Оказывается — рядом с нами сидела Светка!

— Света? Ты чего тут-то сидишь? — я натурально хрипел.

— Ну! Ну… ну — вы даете, блин! — Светка была в шоке, не меньше.

— Кузнецова! Помолчи, пожалуйста, хоть чуть-чуть! «Очень тебя прошу!» — еле слышно прошептала Катя, не открывая глаз.

Я чувствовал, что у меня мокрое не только лицо, но и волосы, и даже грудь. Вот это Катрин задала жару!

Я привстал, собираясь сползти с дивана. Светка, придержала меня рукой, и пальцем другой руки — прижала себе губы — так вот — «т-с-с-с!». Потом наклонилась… и обнюхала меня — лицо, волосы, грудь! Вздохнула и судорожно выдохнула!

— Ты чего? — спросил я чуть слышным шепотом — «Кате не нужно сейчас мешать, пусть чуть отдышится!».

— Какой запах! Обалдеть! — Светка ошарашенно покачала головой.

— Запах женщины… что может быть его прекраснее? — я потянулся по дивану, и очень нежно поцеловал Катю в губы.

— Еще… еще — поцелуй! — вот как, ну если девушка хочет — кто же противится будет. Поцеловал еще, нежно и долго.

Катюшка обхватила меня руками за голову и шею, резко открыла глаза:

— Еще хочу! Еще! — я охренел.

А она меня — не отпускала и смотрела в глаза. Что-то в ее глаза было, что-то такое — дикое и пугающее, что я только прошептал:

— Хорошо. Как скажешь, душа моя.

Второй раз все было… более… спокойнее, что ли. Ну — сначала.

Я также нежно ласкал ее тело, иногда поглядывая на ее лицо. Катюшка лежала тихо, глядя куда-то в потолок. Потом… потом — началось! Это уже не были такие дикие скачки, с моей головой между ног, но… я был в опасности, да. Катя в какой-то момент согнула ноги в коленях, давая мне доступ к… ко всему, короче. Потом — закинула ножки мне на спину.

Я — старался. Постепенно и сам теряя голову от ее прекрасного тела, от ее запаха, и вкуса ее сока. Было немного неудобно и в какой-то момент я привстал на колени, приподнял Катю за попу и придерживал ее так — чуть на весу.

Ни я, ни Катька — совсем не обращали внимания на бесстыже сидящую буквально рядом с нами Светку. Может она — энергетический маньяк, может она — так питается нашими эмоциями, и хочется ей быть поближе к эпицентру их.

В какой-то момент, совсем уже потеряв голову от моей партнерши, я вдруг почувствовал, как шорты сползли с меня, а чья-то рука, обхватив… ага — его обхватив, да… вовсю мастурбирует мне. О! Это было вовремя! Похоже, что кончали мы с Катькой вместе.

Потом я лежал, обняв Катю и уткнувшись ей в шею, шептал о том, как же мне с ней хорошо. Сюда же, с конца дивана, приползла изрядно растрепанная Светка.

77
{"b":"837705","o":1}