– Вот так и воры зайдут, ты скажешь: «Берите, что хотите». Да?

– Нюрка! – вздохнул дед. – Ну чего ты начинаешь опять? Жалко тебе этого молока?

– Конечно, мы же люди добрые. Нам не жалко.

– Вот прицепилась.

– Я Ванюшку с Лизой хотела молоком этим угостить. Или пюре сделать. А теперь как?

– Как-как? Новую тарку возьми у Людки. У неё поди корова не перестала молоко давать. Эка печаль.

– Всё вот у тебя так легко и просто, – покачала головой бабуля.

– С кем поведёшься… – дед погладил её по спине крепкой рукой, будто постучал. – Я пошёл! Жди с гостями.

Хлопнула дверь. Шаги и скрип половиц становились всё тише. И тут снова раздался уже знакомый бряк…

– Ах ты, паршивец! Снова забрался?! – Бабуля вошла в кухню и увидела лежавшую на полу крышку.

Только на лавке сидел Кузька. Он перестал вылизывать свою довольную рыжую морду и посмотрел на бабулю.

– Мур? – муркнул он и продолжил умываться.

– И ты, Брут… – вздохнула бабуля. – Будь оно не ладно, это молоко. И правда, схожу к Людке, да нового возьму.

Она села рядом с котом на лавку, погладила того по спине морщинистой рукой.

– И что я так распереживалась из-за него? Чай не конец света.

– Мур-р-р-р, – будто подтвердил Кузя.

– Давно внучат своих не видела. Соскучилась уже…

Бабуля вздохнула и посмотрела в окно. Тонкие веточки берёзы покачивались от ветра и иногда толкали своими зелёными боками стекло.

– Мяу! – Кузя спрыгнул со скамьи и ловко заскочил на подоконник.

Потёрся о деревянную раму с облупившейся белой краской и исчез – юркнул через открытую створку, только его хвост и видели.

– Да, верно, Кузька, и мне пора за дела приниматься, – проговорила бабуля.

***

Совсем скоро должны были приехать. Бабуля уж и посуду перемыла, и чайник вскипятила, и картошечки нажарила. Всё в её руках спорилось, выходило ладно да складно. Напевала что-то себе под нос, будто и не восьмой десяток ей шёл, а только четвёртый. Никто под ногами не крутился, не мешал. Да и того серого кота не видела, и хорошо. Нечего на чужое молоко зариться! Ишь, чего удумал. Только вспомнились ей вдруг дедовы слова, что чей-то он был. В голове не укладывалось, как же так можно – взять животинку, пригреть, а после выбросить, как ненужную вещь? Разве ж это по-людски?.. А может и ничейный он. Сам по себе бродил.

Наконец, послышалась возня и детские голоса.

– Приехали! – бабуля наспех вытерла руки о фартук и пошла к дверям.

Первым зашёл дед.

– Принимай гостей, Нюрка! – сказал он и поставил рюкзак на пол. – Хлеба взял три буханки. Колбаски да конфеток.

– Проходите-проходите, – бабуля включила в сенях свет. – Чего там застряли?

– Ой, мама, здравствуй, – сказала Катя, прошла в избу, скинула сумку и крепко обняла бабулю. – Да вот, копошатся чего-то. Друга себе нашли.

– Здравствуй, Катерина, – баба Нюра погладила её по спине, похлопала. – Дождалась. Как доехали? Автобус большой был?

– Да нормально. ПАЗик, но удобный. Кресла мягкие.

– Вань, Лиза! – крикнула она в сени. – Ну, вы чего? Долго там будете стоять?

– Идём, мам! – ответили дети хором.

Послышался топот маленьких ног, какое-то шушуканье.

– Давай ты, – горячо шептала Лиза брату.

– Почему я?

– Ты же мальчик! Ты смелый.

– Ну уж дудки!

– Идите сюда, обнимите бабушку, – бабуля раскрыла объятия, когда увидела светлые головы внуков на пороге.

Ваня что-то прятал за пазухой, а Лиза топталась рядом. И лица у них были загадочные-загадочные.

– Бабуль, – проговорил Ваня и глянул на неё огромными голубыми глазами. – Давай он будет здесь жить?

– А мы тебе помогать будем! – поддакнула Лиза. – Всё-всё-всё делать, что нужно!

– Кто, милые мои? – бабуля даже прищурилась да так и охнула.

За пазухой сидел тот самый серый кот.

– Мяу?

Бабуля даже не знала, что сказать, так и смотрела молча на серый комок за пазухой у внука. Кот тоже смотрел на бабулю, почти не мигая, и та заметила, что глазищи у него были огро-о-омные и зелёные-зелёные. Кот подёргал ушами и понюхал воздух: пахло жареной картошечкой. Но сидел, не вырывался.

Дед выглянул с кухни, хмыкнул. Катя подошла к матери, погладила по плечу.

– Шутят они, конечно. Куда вам с папой второй кот.

– Мы не шутим! – возмутились дети.

– Как мы теперь его обратно… на улицу? – проговорил Ваня, и его подбородок предательски задрожал.

– Он всегда там жил, всё уже знает, – сказала Катя.

– Но мы… Но мы… – заговорила Лиза. – Мы же ему ОБЕЩАЛИ!

Она тоже чуть не плакала.

– Ну-ну-ну, полно воду разводить, – улыбнулся дед. – У обоих уже глаза на мокром месте.

– А ты, Нюрка, чего застыла? – Он потрепал кота по серой голове. – Чай не рада новому жителю?

– Без меня меня женили, – покачала головой бабуля. – Проходите уже, чего в дверях стоять.

– А куда Стёпку? – протянул Ваня.

– Ты уже и имя его знаешь? – удивилась бабуля.

Дед усмехнулся и скрылся в кухне.

***

Сегодня в комнате было шумно. На круглом столе красовалась цветастая скатерть и блестел начищенными боками железный чайник. Бабуля расставляла тарелки, Катерина резала зелень, дед накладывал всем картошку. Вкусно пахло свежими огурцами. Ваня с Лизой нашли верёвочку и гонялись с ней по дому, а за ними – осмелевший Стёпка. Это он только утром такой робкий был.

Вдруг послышалось шуршанье за окном. Ваня оставил верёвочку сестре и открыл створки. Кузя, висевший на когтях, подтянулся и, царапая бревенчатую стену, забрался внутрь.

– Мур! – он потёрся головой о руку мальчика и хотел было спрыгнуть на пол, как вдруг увидел Стёпку.

Рыжий хвост мгновенно распушился, шерсть на загривке поднялась дыбом.

– Ф-ш-ш-ш! – зашипел Кузя.

Стёпа тоже встал в позу: вздыбился, изогнулся скобкой и на кончиках лап попятился вбок.

– Ой-ёй-ёй! – Лиза зажала рот ладошкой. – Они что – не хотят дружить??

– А ты как думала? – усмехнулась бабуля. – Кузька всегда был единоличным тут хозяином. А теперь с кем-то делиться.

Катерина ловко подхватила Степана на руки, погладила по спине.

– Тише-тише, что ты начинаешь? – проговорила она.

– Мам, права ты была, не стоило его брать домой…

Бабуля промолчала, только покачала головой. Подошла к окну, положила морщинистую руку на мягкий лоб Кузьки. Кот стал чуть спокойнее, опустил шерсть, но всё равно урчал. Бабуля взяла его на руки, прижала к себе. Кузя сначала закрыл глаза, даже завёлся по привычке, как маленький трактор, а потом встрепенулся и очень строго посмотрел на «засланца».

– Ур-р-р-р, – сердито заурчал он.

– Не ворчи, Кузьма, – погладила его бабуля. – Ты ведь тоже сам к нам пришёл.

– Ага, – поддакнул дел. – Выхожу как-то на двор – а там кот этакий сидит. Нахохлился, как воробей. Рыжий-рыжий.

– Я и не думала, что такие рыжие-то бывают, – добавила бабуля. – Как солнышко. – Она прижала Кузьку к себе.

– И на другое утро сидит. И потом, – продолжил дел. – Так и стал у нас жить.

– Нехорошо будет, что приютили зверёныша, а после – выгнали его, как ненужного. Пущай живёт, – кивнула бабуля и даже, кажется, подмигнула Степану. – Только молоко больше чтоб не воровал! – она погрозила ему пальцем.

Стёпка зажмурился и тихонько замурлыкал.

***

Сели обедать. Давненько за этим столом все вместе не собирались, а теперь каждый стул занят был. Послышалось мерное звяканье ложек и вилок. Дед взял чашку с чаем, подул и с удовольствием отхлебнул.

– Какая всё-таки вкусная картошка, – сказала Катя и рассмеялась: – Я, пожалуй, добавки буду просить.

– Ешь-ешь, – кивнула бабуля. – Это ведь не у вас в городе.

– Я бы даже и жить тут осталась. Если бы уборная была в доме, – пожала плечами Катя. – Хорошо здесь, спокойно.

– Ой, а мы люди не гордые и во двор ходим, – бабуля тоже отхлебнула чаю. – А воздух здесь какой чистый!