- Девочка, мальчик, какая разница, - философски рассудил, приканчивая булочку, Франтех, - главное, чтоб человек был хороший.

Аль не стал уточнять, что этот «хороший» человек уже несколько раз серьезно нарушал закон, а дядя так и вовсе пообещал лично принять меры, если Майра пустится во все тяжкие менталистики.

Вот из-за этих опасений ему и нужна была помощь друзей. Ректор, обозлившись на экспромт с предложением руки и сердца, пообещал пересмотреть программу обучения и нагрузить Аля так, чтоб на дурные мысли времени не оставалось. Надо ли говорить, что свое обещание он сдержал? Аль же пытался сдержать свое – учиться, чтобы не было стыдно смотреть ассаре в глаза. Только вот времени на Майру, увы, не оставалось почти совсем.

- Не переживай, присмотрим, - похлопал его по плечу Шиль, когда Аль обрисовал проблему: продержаться до Зимних праздников, чтоб никто не догадался о подлоге личины. С предвкушением посмотрел на нахохлившуюся Майру - в зло поджатых губах читался протест, но парни уже загорелись.

- У меня есть парочка заготовок для артефактов - повысим защиту, а то первый курс вечно первый в списках по несчастным случаям, - проговорил Лунь, выбравшей себе специализацией артефакторику.

- А я попрошу прислать из дома еще еды, - внес свое предложение Франтех, который большую часть своего одинокого детства провел на кухне в поместье и свято верил, что вкусная еда излечивает любые хвори: душевные и телесные.

- Артефакты, еда, - презрительно посмотрел на них Шиль и отчеканил: - Здесь нужна военная операция!

Друзья прониклись. Переглянулись.

- А ну-ка, иди прогуляйся, - спохватившись, предложил Майре Шиль. Девчонка зло полыхнула глазами в ответ.

- И не шали, мы за тебя отвечаем, поняла?

Майре идея «не шалить» не понравилась, как и то, что ей указывают, но Аль посмотрел так, что она молча вышла из комнаты.

- Господин ректор, можно?

Сэльс оторвался от бумаг, посмотрел на время, вспомнил, какой сегодня день, и понял, что отказать не получиться. Лет эдак десять назад, во время визита коллеги из академии воздушной стихии он, поддавшись, укоризненному: «Как это у вас нет времени для приема курсантов?» выделил один день в месяц на подобную глупость. Слава Девятиликому, никому до сего дня не приходило в голову испытывать огонь. Но все хорошее рано или поздно заканчивается.

- Входите.

Откинулся на спинку кресла. Обвел сумрачным взглядом трех курсантов. Подавил тяжелый вздох. Нет, его высочество определенно не лучшим образом влиял на товарищей. Сэльс, конечно, был горд его успехами в учебе – Шестой имел все шансы на значок золотого пламени при выпуске – но эти его выходки… С имитацией собственной смерти в день свадьбы ассары, с визитами калкалоса – нашел же друга, с девчонкой и помолвкой, теперь вот сокурсников прислал...

- Что у вас? – спросил недружелюбно, намекая, что правила правилами, но надо и честь знать, а не тревожить начальство.

- Господин ректор, - вперед шагнул, широко улыбаясь, курсант Шильярд, - мы к вам с предложением. Академия сейчас загружена. У нас появился женский факультет, и с каждым годом туда принимают все больше студенток. Наставники не справляются. Почему бы не переложить часть обязанностей на старшие курсы? Например, на вторую и третью ступени?

- Ну-ка, ну-ка, с этого места по подробнее! - проявил заинтересованность ректор. Головная боль с кадрами преследовала его давно. Все выпускницы женского факультета устремлялись в открываемые школы для девочек. Оставаться в академии они опасались, какими бы благами их не зазывал ректор. А своих преподавателей уже не хватало. Да и вести занятия у девушек соглашались далеко не все.

- Мы готовы организовать кураторство над первым и вторым курсами, - торжественно объявил Шильярд.

Ректор задумался. Идея была неплоха. Первый курс требовал самого большого внимания. К непроявившимся, конечно, никого не допустят, но к тем, кто демонстрировал стабильный дар, почему бы и нет. И можно выделить ресурсы на другие проекты. Опять же кураторство, как форма воспитания ответственности у курсантов… Корона будет довольна.

- Хорошо, - кивнул ректор, - я дам добро.

Прищурился, посмотрел на засиявших курсантов и спросил, подозревая подвох:

- И что вы хотите в качестве награды за идею?

- Позвольте, нам самим выбрать себе подопечного.

- Вы… Не… Смеете… - змеей шипела Майра, потом выпалила, покраснев так, что даже кончики ушей заалели: - Там будет вся первая ступень.

- Там будет алкоголь, пьяные парни и дурацкие развлечения, - безапелляционно заявил Шиль, перегораживая выход из комнаты, - и ты забыла, что мы, как твои кураторы, имеем право пресечь любые, не входящие в программу обучения, вещи.

- К жыргхве таких кураторов, - буркнула с обидой Майра.

- Ай-яй-яй, - цокнул языком Лунь, - какие слова из уст столь юной особы. Мы ведь и рот можем вымыть. С мылом!

Девчонка взглянула с ненавистью. Она успела сто раз пожалеть, что поддалась на уговоры Шестого. Его друзья оказались хуже кошмара. Майра не знала, каким образом эти трое смогли добиться «кураторства» над ней. У других, конечно, тоже появились свои кураторы, но они не носились с подопечными, как вальшгас с детенышем. Обиднее всего было то, что ее сотоварищи по комнате, ее семья, те, кому она доверяла, их поддержали.

- Они правы, ты же девчонка, - проговорил, отводя взгляд, Рамхас.

Майра поморщилась, а она еще считала его своим другом! Защищала от остальных и даже ввязалась в драку из-за его рисунков.

А теперь эти трое запрещали ей идти на праздник первого огня, а ведь он проводился специально для первого курса ближе к концу года, когда практически все курсанты обретали дар пламени. Несправедливо же! И не будет там алкоголя – если только что-то слабое и для старших. А развлечения… Она уже согласна и на дурацкие.

- Пусти, я к сестре пойду! - толкнула Шиля в плечо. Обожгла взглядом. Подумала было надавить ментально, но вспомнила суровое лицо лорда Кайлеса, вздохнула - и рисковать не стала.

Флорана вернулась в академию в последний месяц лета. С всеми вещами.

- Если дед выгнал тебя, то и я там жить не стану! – заявила она, со злостью потроша багаж. - Комната в общежитии есть, а закончу учебу, придумаю что-нибудь, но возвращаться не подумаю.

Майра подошла, молча обняла со спины, и сестра замерла, потом обернулась, притянула за голову к себе, прижала крепко и проговорила со слезами в голосе:

- Сиротины мы с тобой при живом деде. Но ты не бойся. Справимся. Я тебя никогда не брошу и не дам заблокировать дар. Учись и ни о чем не думай.

Майра и училась… А если бы не эти трое, так училась бы в свое удовольствие. Но нет же…

И она мысленно передразнила кураторов:

- У тебя низкие баллы по истории, надо подтянуть.

- Это что? Проваленная работа по письму? Точно ты писал, а не вальшгас лапой?

- Тринадцать баллов по медитациям? Тебе колючка к заднице прилипла? Не можешь посидеть спокойно?

Эти трое были… невыносимы. Но они не просто ругали, а помогали с занятиями, трясли домашку и объясняли понятнее некоторых учителей.

- Я провожу, - вызвался Франтех, и Майра повеселела. Добряка было несложно обмануть без всякой менталистики, так что на праздник она сегодня точно попадет. Сестра сегодня на дежурстве, но кураторы-то не в курсе. Так что ей никто не помешает осуществить задуманное. И она ускорила шаг, стремясь поскорее оказаться в общежитие женского факультета.

- Ланг, ты идешь? Давай быстрее!

Мимо с хохотом промчались ребята с ее курса. Майра проводила их завистливым взглядом… Да-а-а, им-то никто не запрещал появляться на празднике.

Что бы ни говорила Четвертая мать, жить мальчишкой оказалось в разы интереснее.

- Все, я пришел, - повернулась Майра к Франтеху.

- Я что это окна темные? – заподозрил неладное парень.