– Триан, ты не можешь превратиться в растение! Не в том смысле, что с тобой что-то не так, а в том, что это невозможно. У вас анатомически нет ничего общего!

– Диана могла. Она как минимум в кратериум превращалась – это из того, что мы знаем.

– Диана – плохой пример. Ты и сам говоришь, что у нее были другие способности, выше уровень по телепатии, больше опыта по трансмутации. Да и потом, я сильно сомневаюсь, что Диана сразу же схватилась за кратериум! Мы же с тобой определили, что нужно начинать с существ попроще, хоть сколько-то близких человеку… А ты что? Один раз прошел перевоплощение в василиска – и все, уже мастер?

– Два раза, – уточнил Триан. – Используя материал Хайда, я перевоплощался в снежного демона. Все прошло успешно.

– Что?.. Это еще когда было? Где? Почему я не знаю?

– Недавно, на «Северной короне», в моей спальне. Тебе следует чаще туда заглядывать, там порой происходят удивительные вещи.

Это должно было сделать ситуацию лучше, а сделало только хуже. Получается, Триан был настолько уверен в себе, что решил обойтись без подстраховки. Он будто не понимал, что играет с огнем, что любая ошибка может уничтожить его – даже не убивая.

– И все равно нет, – покачала головой Альда. – Василиск и снежный демон – это одно. Но патисуми – это совершенно другая лига!

– Я понимаю. Но мне нужна эта лига. Я и сам признаю, что еще рано, и действую лишь потому, что другого шанса может не быть. Какова вероятность, что мы вернемся на Нергал?

– Ну… мы можем взять с собой фрагменты лепестков…

– Ты и сама знаешь, что этого недостаточно. Для перевоплощения мне нужен полный образец, желательно – живой. Сейчас, пока они спят, для этого лучшее время.

– И все равно нет, Триан. Я понимаю, как заманчиво иметь такое оружие, особенно с учетом всех недавних обстоятельств… Но я просто не могу это допустить – ради тебя! Риск слишком велик, оно того не стоит. Тебе нужно пройти не меньше дюжины перевоплощений, прежде чем пробовать нечто подобное. Да, уже не с патисуми – но с другим хищным растением, как будто этой дряни мало! Это не тот случай, когда нужно спешить.

– Боюсь, на то, чтобы не спешить, уже не осталось времени.

Он говорил все так же спокойно, и все равно Альда почувствовала укол тревоги. Триан не из тех, кто бросается словами просто ради драматического эффекта. И в случае с патисуми он понимал всю степень угрозы – уничтожить собственное тело, потерять себя, превратиться в живой труп…

Он шел на это, потому что из желательного такое оружие стало необходимым.

– Мне нужно о чем-то знать? – только и спросила Альда.

– Да, похоже, нужно… Хотя я надеялся этого пока избежать.

Больше он ничего не сказал, однако слова оказались и не нужны. Телепатка почувствовала, как он предлагает ей собственное воспоминание. Полностью передать и уж тем более навязать ей этот образ Триан бы не смог, способности легионера плохо подходили для такого. Он мог лишь позвать ее, чтобы она просмотрела сама.

Отказываться Альда не стала. Она проверила джунгли еще раз, убедилась, что ни одно из местных животных в ближайшее время не попытается ими закусить, и отключилась от реальности.

Она видела чужими глазами – но не глазами Триана. Вообще не глазами человека, слишком ярким все было, слишком четким. Клетка, белый мир за ее пределами… Лаборатория.

Значит, он показывал ей одно из воспоминаний, полученных от Хайда. Альда до сих пор не понимала, как он поддерживает связь со снежным демоном, одной телепатии для этого было бы недостаточно. Триан и не рвался объяснять. Но он то и дело ненадолго покидал «Северную корону», когда появлялась такая возможность. Вернувшись, он ничего не рассказывал, а телепатка не расспрашивала, ни на чем не настаивала, ждала, когда он будет готов. Теперь вот дождалась…

Ей почему-то казалось, что Триан создал снежному демону самые обычные человеческие глаза. Наивно, конечно. Хайд никогда не был человеком. Легионер просто адаптировал новую черту под хищную природу своего питомца. Сначала снежный демон, всю жизнь проживший слепым, был шокирован всем, что ему открылось. Но теперь он освоился, на глаза он полагался так же, как на слух и обоняние.

Научный отдел Легиона и правда обеспечил Хайду неплохие условия, о таком беспокоиться не приходилось. Да, снежный демон жил в клетке, но клетка эта была просторной, с подстилкой и даже тренажером, симулирующим движение по снежной равнине. А главное, располагалась она не в каком-нибудь зловещем подвале, а в одном из просторных лабораторных залов. Благодаря этому Хайд не скучал – и постоянно оставался под наблюдением.

Ну и конечно, он многое узнавал. Теперь его новые глаза видели, как двери в зал, до этого пустой, распахнулись, и сразу стало людно, шумно… Ворвался один человек, за ним – другие, успокаивающие его, но его же опасающиеся.

Альда без труда узнала этого человека – они были знакомы. Во время миссии на Феронии она встретилась со многими легионерами, в том числе и новым номером 1, Рафалем Стромом. Молодой человек, созданный в рамках эксперимента, заменил Диану, его потенциал оценили как предельно высокий, почти безграничный.

Легионер такого уровня должен был пугать, но бояться Рафаля не получалось. Миссию на Феронии он провел великолепно: он был собранным, сдержанным и вежливым даже с теми, кто этого не заслуживал. Он быстро принимал грамотные решения и управлял легионерами, которые были намного старше и опытней его. Казалось, что он – подарок судьбы, он должен справиться со всем…

Но сейчас он выглядел как человек, который не справляется вообще ни с чем. Он был весь, с ног до головы, покрыт кровью и комками чего-то темного – то ли кровавых сгустков, то ли кусков плоти. Сначала Альда решила, что он ранен, но нет, кровь была не его – форма легионера осталась целой. При этом глаза у Рафаля были совершенно потерянные, шальные, парня трясло, как обычного гражданского. Он метался по залу, чтобы этим бессмысленным движением хоть как-то выпустить переполнявшую его энергию. Его взгляд скользил по чему-то, что видел только он. Рафаль говорил, не обращая внимания на ответы ученых, и голос его заметно дрожал.

– Так же нельзя, нельзя… Они все умерли, люди в мясо превратились…

Ученые умоляли его успокоиться. Кто-то был осторожен, кто-то явно знал Рафаля давно и обращался к нему на «ты». Пользы не было при любом подходе, легионер просто не видел тех, кто пытался помочь ему, не слышал их, да и говорил он не с ними.

– Если все обстоит так, именно так, где же тогда справедливость? В чем смысл… Нет смысла в нас, мы бессмысленны… Зачем это вообще?

Наконец ученым совместными усилиями удалось кое-как его успокоить. Рафаля куда-то увели, в зал скользнули роботы, зачистившие кровавые отпечатки на полу, мебели и стенах.

Казалось, что это финал, но Альда чувствовала, что у воспоминания есть продолжение, и пока ни о чем не спрашивала, просто смотрела.

В мире Хайда был перерыв, прошло время, события которого он Триану не передавал. Следующее послание снова было связано с Рафалем Стромом – но уже с совсем другим.

Номер 1 был таким же, каким Альда привыкла видеть его на Феронии. Собранным, уверенным в себе, способным улыбаться так очаровательно, что невозможно не улыбнуться в ответ. Таким и должен быть лидер Легиона – человеком, управляющим всем миром.

– Да я в порядке, – заверял он шагавших рядом с ним людей в белом. – Я прошу прощения за свой вчерашний срыв. Такое больше не повторится. Но даже то, что вы видели, было на самом деле не слишком важно для меня. Все в порядке, я гарантирую!

Вчерашний, значит… Прошли всего сутки, или даже меньше, и какой контраст! Альда не могла телепатически оценить состояние Рафаля через чужое воспоминание, но она видела все симптомы нервного срыва. Ну а на следующий день номер 1 казался безупречным, и, судя по его словам, он добился этого сам.

А раньше Триан говорил, что Рафаль освобожден от телепатических проверок. И все вместе это было очень плохо.