«Брось её, брось!» — криком отзывались чайки, паря над бушующим морем. Как же можно! Как можно бросить несчастную, измученную душу, которая не найдёт покоя на дне морском. Когда-то в детстве он слышал байки о том, что утопленницы становятся русалками и утаскивают пьяных матросов в пучину вод. Старик сел, взял весла и что было сил погрёб в сторону берега. Волны стали нагонять лодку, будто злые преследователи. А старик то и дело повторял, словно молитву «Море, отпусти наши души». Вода в лодке набиралась, уже выловленные рыбы плавали по её дну, а старик ничего этого не видел, он смотрел в сторону берега, делал усиленные махи руками. Он не чувствовал усталости и боли, руки его не тряслись, он видел только единственную цель — вывести девушку на берег и очистить ей душу от черноты морских вод. Море теперь стало злейшим врагом ему, стоящим на пути к спасению души.

Ветер гудел над его головой, волны сбивали лодку с пути, темнота вечера сгущалась над морем. Старик боролся изо всех сил, он должен сделать всё возможное для этой несчастной, для того, чтобы она наконец обрела покой. Вдалеке, на берегу загорелся фонарь, фонарь в его собственном доме. Это дочь приехала к нему, она поняла, что старик в море и включила ему ориентир. Старик греб веслами со всех сил, пытаясь опередить волны, а слёзы лились из его глаз, создавая пелену. Чайки летели к берегу, шторм приближался, и остаётся так мало времени, чтобы вернуться домой. Старик уже видел силуэт на пирсе — девушку в длинном платье с фонарём в руках — это дочь не могла найти себе место, ожидая его. Он ускорился, лодка всё больше набирала воды, а девушка безмолвно лежала, как фарфоровая кукла на запылённом чердаке. Старик больше не думал о прошлом, он видел только родной силуэт, стоящий на пирсе.