Но более всего внимание Жасмин привлекла старая, но качественная фотография отца в форме ефрейтора немецкой армии, на фоне крепостных сооружений французского города Кан. Фото было сделано на улице, и отчётливо были различимы лица прохожих. Отец Джулии, а звали его Мирон, смотрел в объектив молодцевато, как и подобает оккупанту и никто в нём бы не узнал забытого у фашистов советского разведчика с армянскими корнями.

Жасмин пристально всматривалась в его глаза, и какая- то невидимая химия стала завлекать её. Взгляд магически притягивал, причём с какой бы стороны она не смотрела глаза и улыбка Мирона сопровождали её.

«Всё- таки немецкая оптика самая качественная в мире», – резюмировала Жасмин.

– Ты уже проснулась и бодрствуешь?

Это Джулия пришла за своей подругой.

– Пошли обедать.

После обеда все сидели на скамейке у дома и пили кофе. Был чудесный калифорнийский вечер. В воздухе стоял аромат садовых цветов, и лишь пение птиц нарушало семейную идиллию.

Перед сном Жасмин страстно захотелось ещё раз заглянуть в глаза Мирону. Она никогда не знала этого человека, но его взгляд всё время притягивал. Это одновременно и завораживало и пугало. В детстве она долго ждала мужчину в военной форме, но, увы, не дождалась. Вдруг Жасмин вспомнила, что в своих мечтах военный был не в форме солдата Иностранного легиона, а именно в немецкой, какая была на отце Джулии.

« Он хотя и умер, но дух ещё тут и смотрит на меня через картину на стене».

Утром, когда Жасмин завтракала, она увидела на стене в доме Джулии более поздний портрет её отца. Это был тот же солдат, но уже в летах. Картинка также была отменного качества и к тому же цветная.

– В доме твоего отца повсюду ваши семейные фото, – заметила Жасмин.

– Мы их уберём после продажи. а пока пусть повисят.

– Фото твоего отца в военной форме очень впечатляющее.

– Да уж в молодые годы он был эффектным мужчиной.

– Я заметила – на всех фотографиях он зачем то правую руку прячет за спину.

– Она у него протез. Руку он потерял во время войны и вечно стеснялся своей ущербности.

В этот день погода располагала для длительных прогулок на открытом воздухе и Жасмин с Джулией решили поехать к тихоокеанскому побережью. Вдоволь насладившись морским воздухом, они пообедали в ресторане расположенном на вершине уходящего вглубь утёса, а уже вечером коротали время в одном из ближайших баров, где напились крепкого французского коньяка.

Когда Жасмин под шофе вернулась домой, то почему то первым делом уставилась на изображение Мирона.

– Ну, здравствуй солдатик! – заговорила она хмельным голосом, -честно говоря, я по тебе соскучилась. Может, спустишься вниз, и мы поговорим по душам? Если стесняешься своей руки, то зря. Для меня не это главное.

Но солдатик оставался на своём месте и продолжал ухмыляться.

– Не хочешь спускаться ко мне? А зря. Я тебя сейчас очень хочу. Ты думаешь я пьяна? Ни чуточки, просто хочу тебя и всё. Я француженка и очень ладная, а француженки любят немецких мужчин. Смотри, какая я гладенькая.

Жасмин медленно разделась и встала во весь рост. Она распушила волосы вокруг плеч и ладонями приподняла груди. На мужчин этот приём действовал безотказно. Но, то были живые мужчины, а это замершее изображение.

– Ну, как знаешь, – разочаровано произнесла Жасмин, и ушла под душ.

Протрезвев после душа, она вернулась обратно, и уже смеясь над тем, что вытворяла недавно, одела ночную сорочку и полезла в постель.

«А вдруг его дух и правда тут витает и видел, что я тут нагишом вытворяла на пьяную голову?».

Выпитый коньяк и горячий душ сделали своё дело, и даже смена часовых поясов не смогла помешать Жасмин быстро заснуть.

Но как только кора мозга уснула, подкорка вылезла наружу.

– Зря ты передо мной голышом красовалась, – сказал солдатик с картинки.

– Это почему же? Моё тело всегда мужчинам нравилось.

– А я не мужчина.

– Тогда кто?

– Твой отец!

Жасмин в ужасе вскочила с постели.

Было два часа ночи. В Париже был самый разгар дня, а тут за окном темень непролазная. К тому же загремел гром, и вспышка молнии на миг озарила портрет ухмыляющегося Мирона. Жасмин быстро накрыла его полотенцем. Снаружи начался сильный ливень, и крупные капли дождя гулко застучали по крыше дома и окнам.

Жасмин юркнула в постель и с головой укрылась одеялом. Шум грозы уменьшился, и она успокоилась и вновь закрыла глаза. Ей очень захотелось, чтобы сон продолжился, а вместе с ним продолжилась такая долгожданная встреча с заявленным отцом. Ведь она не успела его расспросить, как это случилось, что у них Джулией одинаковый отец.

Но у людей не бывает заказных снов, и потому как бы ни силилась Жасмин продолжения не получилось. Наоборот – вместе с непогодой нагрянула новая беда – волчица –бессонница, а это похуже ночных кошмаров. Темнота давила, шум грозы имитировал разные звуки, и казалось, что в доме кроме неё ещё кто -то находится.

Жасмин оделась, зажгла повсюду свет и опять уставилась на портрет.

– Так значит ты мой отец? – выговорила она, – наверное этим и объясняется то магическое воздействие, которое исходит от тебя. Вполне возможно, что в Кане вы с матерью сотворили меня, а теперь вот смотришь с довольной ухмылкой. Мира и Мирон – какая сладкая парочка!

Тут Жасмин вспомнила, как её мать всю жизнь осторожничала в общении с мужчинами, чтобы, не дай Бог, лишний раз не залететь.

–Так почему же с тобой у неё осечка вышла? Либо ты ей очень понравился, и она потеряла голову, либо…

Договорить Жасмин не успела. Заскрипел замок входной двери, и на пороге появилась встревоженная Джулия.

– Господи! Как ты меня напугала. Я увидела среди ночи свет и подумала, что в дом пробрались воры.

– Всё нормально. Просто смена часовых поясов не даёт мне уснуть нормально.

– Может мне побыть с тобою до утра?

– Нет, не беспокойся. Гроза уже утихла и я снова усну.

Как только Джулия ушла, Жасмин быстро вернулась к изображению Мирона.

– А вообще – то я рада, что вы так удачно снюхались. Получилось плодотворно. Ведь родилась я.

Сказав так, Жасмин окончательно успокоилась, легла обратно в постель и уже проспала до утра.

Рано утром первым делом она достала свой фотоаппарат и щёлкнула изображение Мирона.

– Если ты действительно мой отец, то тебя должна узнать моя мать, – заключила Жасмин.

Вдруг её лицо осенила догадка. Жасмин живо оделась и пошла в дом напротив.

– А давайте я тебя сегодня постригу – заявила она после завтрака.

– А ты умеешь стричь? – удивилась Джулия.

– Конечно, умею. Не забывай, что я была много лет певицей и всюду разъезжала с искусной парикмахершей. Вот у неё и научилась.

– Ну что же. Я как раз намеревалась постричься после поездки.

Джулия уселась поудобней, и Жасмин принялась стричь.

– Может тебя и под блондинку покрасить? – спросила Жасмин, когда работа была готова.

– Но так мы будем совсем похожи, да и краски сейчас нет под рукою.

– Ну как знаешь. Под светлыми волосами легче прятать седину. Я же вижу как она у тебя прёт.

– Это после смерти мужа так обильно проявилась.

В это время в комнату зашла Элен и, увидев красоту, которая навела на мать Жасмин, сказала:

– Я тоже хочу, чтобы меня постригли так стильно.

– Элен! Неудобно певицу заставлять работать парикмахером, – возразила Джулия.

– А мне не трудно, мне в удовольствие, – возразила Жасмин.

– Вот видишь мать. А за это я вам песенку спою французскую.

– Отличная идея! – обрадовалась Жасмин, – живо садись.

Жасмин принялась стричь девушку, и чем больше она её стригла, тем сильнее нарастало, так называемое, чувство дежавю. Девушка Элен была копией девушки Жасмин, практически её клоном. Лицо, форма головы, структура волос и даже манера разговаривать – всё было похоже.

«А ведь очень возможно, что я ей прихожусь родной тёткой» – пронеслась в голове у Жасмин смешная мысль.