И пусть со временем внутри храма становилось всё больше защитников, ведь те же павшие стражи переносились именно туда, но диверсанты по-прежнему продолжали попытки пробиться внутрь.

Как-никак, а они точно сильнее каждого в этом поселении. И если они всё же смогут открыть ворота, пробиться к обелиску им не составит труда, сколько бы защитников не встало у них на пути.

Сильнее почти каждого. Именно, что почти.

— Р-р-рах! — в плотный строй врага врезался здоровенный орк. Его массивный молот ударил сразу по двум щитам, но, к удивлению здоровяка, люди выдержали его напор. А в ответ он получил два заряженных удара копьём.

Массивная туша тут же начала заваливаться назад, но, собрав последние силы в кулак, Борг прыгнул на обидчиков, получив ещё несколько тычков напоследок.

Этим и воспользовался Николай. Диверсанты отвлеклись на придавившую их тушу и пытались сбросить её, но в этот момент парень, ловко наступив на спину павшего зеленокожего товарища, перепрыгнул через строй, оказавшись у них за спинами.

А следом несколько орков метнули орущие и очень злые снаряды. Гоблины-суицидники врезались в щиты и стали карабкаться по ним, размахивая короткими кинжалами и нанося противникам незначительные раны.

— Да охренеть! Это же гоблины! — недоумевал один из диверсантов. Ему резанули прямо по горлу, но кожа его оказалось слишком прочной, чтобы коротышке хватило сил её прорезать. Но всё равно мелкие нелюди напирали со страшной силой, и в этом им помогали орки и люди.

Так что вскоре строй был разрушен, и организованное сражение переросло в бойню. В ночной тьме засверкали применяемые способности, площадь Возрождения переполнилась криками, но Николай не обращал на это никакого внимания.

Стоило ему прорваться сквозь строй, он сразу рванул к воротам Храма Возрождения. Даже несмотря на то, что защитники то и дело отвлекали диверсантов от их вскрытия, те всё равно практически справились со своей задачей.

— А, с*ка! — воскликнул один из взломщиков. Крепкий мужик, облачённый в рваные шкуры и вооружённый топором. Вот только под рваными шкурами оказалась качественная стальная броня… Да и оружие тоже непростое, а с зачарованием, и именно им он пытался пробить дыру в толстой деревянной двери.

Выругался он потому, что ровно между лат его что-то больно кольнуло. По броне заструилась кровь, а сам он на несколько секунд замер, не в силах пошевелиться.

— Отравленное! — только и смог он процедить сквозь сжатые зубы, но второй тычок в спину заставил его замолчать.

В этот момент команда взломщиков и поняла, что план окончательно накрылся медным тазом. Николая они не заметили, как минимум потому, что каждый контролировал свой сектор. Они защищались щитами от атак сверху, ведь из окошек их неустанно поливали стрелами, камнями и даже слабой магией.

Вот только вскоре им пришлось отвлечься, и потому стрелы начали бить по их броне, спрятанной под всё теми же рваными поношенными шкурами…

Но даже такая броня слабо помогала против острейшего копья парня. Тем более, что оно отравлено, и было достаточно нанести лишь царапину, чтобы парализовать противника на пару секунд. А при наличии Сверх рефлексов даже секунда — это целая вечность. За две секунды с врагом можно сделать что угодно.

Да и в сталь облачились не все. Некоторые были в лёгкой броне. Так, например, Николай лишь в последний момент смог уклониться от стремительной атаки паренька, вооружённого двумя кинжалами. Противник будто бы вместо левой руки отрастил вторую правую. Всё же оба кинжала словно летали по воздуху, и каждый его удар проходил в считанных сантиметрах от вёрткого мэра.

Но долго бой не продлился. В какой-то момент ловкач улыбнулся и в одно мгновение переместился за спину Николая. Вот только его зачарованные клинки лишь бессильно со свистом рассекли воздух.

Применив Скачок, мэр подловил убийцу, и миг спустя в спину противника вонзилось отравленное копьё. Стальной наконечник вышел из грудины, и, недоуменно посмотрев на него, диверсант рухнул на землю.

На этом бой и завершился. На ступени храма ворвалась самая настоящая орда гоблинов. Они попросту облепили противников и придавили их своими хрупкими тельцами к земле.

Бедолаги что-то орали, но их просто начали запинывать, не обращая внимания ни на броню, ни на попытки как-то вырваться из-под кишащей зелёной массы гоблинов.

— Стоп! Не убивать! — рявкнул Николай, поняв, что диверсанты уже не представляют опасности.

— В смысле? — удивился орк, что уже занёс свой огромный топор над шеей придавленного к земле мужчины. Тот же просто лежал и улыбался, видно, что погибать ему не впервой.

— В коромысле! — толкнул его в плечо товарищ. — Вождь сказал, а ты выполняй, дубиноголовый.

— Ты ща договоришься, дубиножопым станешь! — рыкнул тот, но топор всё же опустил. — А чё не убивать-то? Там очков до жопы отсыпает за каждого!

— Допросим, — улыбнулся мэр. — Разоружите и доставьте в ратушу. — кивнул он в сторону главного здания, а сам принялся помогать подчинённым.

Всё же люди почему-то не хотели, чтобы их разоружили и уж тем более куда-то доставляли. Один и вовсе успел резануть себе по горлу спрятанным в сапоге ножом и отошёл в мир иной. А точнее, отправился на перерождение к себе в город.

Помогал Николай тем, что подходил к выжившим и тыкал им в зад копьём. Паралич срабатывал мгновенно, и это позволяло спокойно стащить с людей броню, а также запеленать их в верёвки, словно куколок.

Так что уже через пять минут перед Николаем выстроилась шеренга из надёжно зафиксированных бывших диверсантов.

— А теперь тащите их в тюрьму… — снова улыбнулся мэр, направившись в сторону ратуши.

По пути пленные как-то пытались убить себя. Вот только связали их довольно плотно, и потому им оставалось лишь извиваться. У них осталась возможность разве что, применять навыки, и потому по пути один из орков-носильщиков отправился на перерождение.

Но его товарищи быстро объяснили ретивому диверсанту, что так лучше не делать. И своими огненными шариками ему пользоваться не стоит, а то его немного другие шарики быстро уйдут с молотка. Прямо так, дословно, и предупредили. Так что тот сразу стал тихим и покладистым.

А стоило пленникам оказаться в камерах, так и вовсе все попытки как-то освободиться или убить себя прекратились. Это сразу показалось Николаю странным, и потому первым делом, оставив в тюрьме побольше охраны, отправился к информационному НИПу.

Тот и поведал, что заключённые в любом случае будут возрождаться в тюрьме. Понятное дело, только если у них есть это самое возрождение. В противном случае умрут окончательной смертью, никто платить за них не будет.

— Удобно, — отметил про себя парень.

Следом он снова направился в тюрьму и, выпроводив оттуда всех лишних, попытался начать допрос.

— Ой, да иди ты на хер! — плюнул в него бывший диверсант, но кровавая слюна повисла в сантиметрах от лица Николая. Щит он активировал на автомате, да и, вообще, не хотелось потом отмываться от этой дряни.

— Ты же понимаешь, что рассказать в любом случае придётся, — пожал он плечами. — Не ты, так другие расскажут. Вы же не хотите здесь умереть? — на лице Николая появилась злобная ухмылка, и он сразу отметил для себя, кто как на это отреагировал.

Минимум троих не расколоть. Они свято верят, что за ними точно придут товарищи, и от этого города останутся одни лишь руины.

Четверо в этом немного сомневаются, и с ними явно можно будет вести диалог. Как только их воскрешения подойдут к концу.

А ещё двое и вовсе будто бы сейчас готовы выдать всё, как на духу. Возможно, они сами ещё новички и не поняли, что здесь вообще происходит.

Так или иначе, Николай немного порасспрашивал заключённых, но, не добившись ничего вразумительного, отправился на улицу, изучать добычу.

Всего на город напали двадцать человек. Все они были одеты в качественную броню, прикрытую сверху обрывками кроличьих шкур. Собственно, потому они и смогли проникнуть в поселение.