— Не знал, что ты так умеешь! — Прокричал своему другу Олег, с трудом перекрывая свист ветра, который засасывал из моря сотни литров воды, но каким-то непостижимым образом напрочь игнорировал бултыхающихся там людей и людоящеров. Заодно чародей принялся осматривать океан в поисках других акул. Но пока никого опасного в воде больше не было видно…Только снова собравшийся воедино косяк дельфинов, до которого была пара сотен метров, о чем-то оживленно клекотал на своем щелкающем наречии. — Нет, ну то есть знал, теоретически…Раз можешь собрать достаточно ветра, чтобы летучий корабль двигать, то и смерч закрутить должен суметь. Только вот подобных фокусов с боевым применением аэромантии ты раньше как-то не показывал.
— Дык, оно того…Сам, стал быть, не понялъ как так вышло… — Озадаченно почесал в затылке бывший крестьянин, пялясь снизу вверх на учиненное им стихийное буйство. Смерч тем временем оторвался от поверхности океана и стал подниматься вверх куда-то в облака, и в центре его продолжила крутиться на бешеной скорости очень-очень несчастная акула, которая теперь точно заработает фобию в отношении людей и всего, что находится над поверхностью воды, если все-таки выживет. И примитивное строение мозга ей в этом не помешает. Во всяком случае, так уверял Олега его дар оракула, как всегда готовый заполнить сознание чародея ворохом абсолютно ненужной ему информации. — Но повторить, дык, при нужде итъ смогу…Кажется.
От возобновления работы по маскировке судна Олега отвлекла рыба, приплывшая прямо ему в руки. Само по себе это уже было крайне подозрительно, ибо в большинстве своем обитатели моря старались держаться подальше от столь крупных существ как люди, ибо воспринимали любой движущийся объект больше себя как угрозу, что наверняка может однажды проголодаться и сожрать того, кто ближе всех плавает. Однако ткнувшийся прямо в пальцы чародея полосатый окунь, во всем похожий на своих речных родичей кроме габаритов, не имел головы. Её кто-то отгрыз достаточно мелкими, но все-таки очень острыми зубами. И те же зубы выпотрошили брюхо добычи, вырвав и выкинув куда подальше кишки с их малоаппетитным содержимым. Подобные полуфабрикаты, примерно одинакового размера но разных видов, один за другим стали окружать остальных людей, дрейфуя в их направлении когда по одному, а когда и целыми пачками. Источником же их оказался косяк дельфинов, что крутился в некотором отдалении от корабля, безжалостно истребляя всех рыб, что соответствовали каким-то лишь им понятным критериям и отправляя тех в сторону обитателей суши при помощи не очень-то и сильных колыханий воды, которые с удивительной точностью преодолевали десятки и сотни метров, абсолютно не теряя своей мощности.
— Дык, спасибочки! — Крикнул Святослав в адрес дельфинов, закидывая свою порцию рыбы прямо на палубы «Тигрицы». — Не, ну я, стал быть, слыхал, шо они умные, но чтобы уж прямо, того-этого, настолько…Как думаешь, Олег, а они человеческую речь понимают?
— Скорее да, чем нет… — Олег еще из своего родного мира помнил, что дельфины были одними из умнейших существ планеты Земля, которым пользоваться инструментами мешало главным образом отсутствие рук. — Надо бы за бойцами проследить, чтобы болтали поменьше…А то мало ли…Заложат еще…
Работа по маскировке судна продолжилась, но теперь она шла заметно медленнее чем раньше, ибо поток рыбы стекающийся внутрь людей несколько ослаб, но прекращаться даже и не думал. А еще возникли осложнения несколько другого плана.
— Пошли вон! Прочь! Живей! Живей! Ну! Чешите уже отсюда! — Орал Олег на наглые скалящиеся в хитрых улыбках дельфиньи морды, которые крутились вокруг него, лезли под руку и вообще всячески мешали работать. Морские млекопитающие, видимо высоко оценившие уничтожение опасной для них акульей стаи понемногу сокращали расстояние до людей, и когда окончательно убедились, что бояться им нечего, несколько обнаглели. — Да уберитесь уже куда подальше, свинтусы океанские! Сейчас вам на башку лесину уронят, и тогда уже не до смеха будет!
Боевой маг надрывался изо всех сил, только вот дельфинам, крутившимся вокруг плещущегося в море чародея и пары десятков его подчиненных, было на человеческие крики абсолютно плевать. Они почему-то решили, что внезапно обнаруженный посреди моря корабль и плещущиеся у его борта люди — это приехавший лично к ним парк развлекательных аттракционов и отрывались на полную катушку, то толкая плавцов своими вытянутыми телами, то пробуя инструменты на зуб, то нагло начиная гоготать прямо в уши жителям суши каскадами резких щелкающих звуков, подозрительно напоминающих счастливый смех. Попытки отвесить им вразумительную оплеуху изредка предпринимались, но всегда оказывались провальными — руки людей просто вязли в воде, давая время очередному хвостатому проказнику смыться куда подальше. Но границы, вслед за которой могла бы последовать настоящая обида, плавно трансформирующаяся в атаку, они все-таки не переходили, каким-то образом умудряясь чувствовать черту дозволенного.
— Дык, а мне они, стал быть, нравятся, — заявил своему другу бултыхающийся рядышком Святослав, почесывая гладкую улыбающуюся морду, лезущую под руки бывшего крестьянина с настырностью, достойной истинного кота. — Веселые, того-этого, животинки…И не кусучие…
— Поставить тебе в каюту аквариум? В принципе, она у тебя большая, вдвоем кое-как вы поместитесь, пусть обоим и тесновато будет… — Подначил своего друга Олег, а после с удивленными глазами наблюдал за тем, как вся стая дельфинов срывается с места, словно подводные гепарды и драпает куда глаза глядят, мгновенно позабыв о веселых играх с людьми и прочих почесушках. Его слова были обитателями моря поняты…Вернее, осознанны. Внезапно проснувшийся дар оракула утверждал, что чародей столкнулся с целой группой обладателей примерно тех же способностей, которые есть и у него самого. И своей случайной обмолвкой напугал их до усрачки.
Глава 5
О том, как герой экспериментирует с супругой, пугается угрозы с тыла, а также берет и дает взятки.
— Чувствую себя каким-то грязным извращенцем, — пожаловался Стефан, нервно теребя в пухлых пальцах мундштук кальяна, исходящего многоцветным ароматным дымом, по которому иногда пробегали радужные всполохи. Тем членам экипажа, что с грехом пополам могли бы сойти за начинающих алхмиков, пришлось очень постараться дабы сварганить смесь, выглядящую как волшебная дурь, способная свалить с ног даже сильного одаренного, но в реальности бывшая не токсичнее обычного водяного пара. — Без оружия и доспехов я будто голый…Да еще и на глазах у людей все время буду…
Сегодня по плану сибирский татарин не должен был ступать на землю английской базы флота. Его туда бы начищенные до блеска и украшенные позолотой автоматроны отнесли. На огромном роскошном паланкине, где нашлось место и подушкам, и кальяну, и выпивке, и даже личной служанке. Единственном средстве передвижения, воистину достойном высокомерного истинного мага из Османской Империи, обкурившегося вкрай и весящего больше чем любой хряк-производитель. По совместительству данный дальний родич носилок являлся также довольно мощным мобильным генератором защитных барьеров, но даже если бы эту особенность англичане и заметили, то скорее всего решили бы, что так и надо. Просто их гость хорошо заботится о своей безопасности… Сочетание ауры обладателя четвертого ранга, бросающего в глаза богатства и очень даже заметной стадии ожирения должны были создать убедительный образ, ну а якобы поглощаемый лошадиными дозами дурман объяснил бы невозможность поболтать с соотечественниками, на которых вблизи рабского рынка запросто можно наткнуться.
— Главное руки не распускай, стеснительный ты наш, — предостерегла сибирского татарина усевшаяся на краешке паланкина Доброслава, в отличии от закутанного в многослойные зачарованные халаты толстяка действительно показывающая миру себя едва ли не всю. Ибо оборотень, облачившаяся в какие-то шелковые тряпочки, скрывающие как бы не меньше, чем купальник, выдавала себя за служанку-наложницу важного османского мага, что без подобающей его положению свиты вряд ли даже в сортир путешествует. — А не то я тебе ананас, который лежит вон на том блюде с фруктами, запихну в глотку так глубоко, что твои подружки очень удивятся, когда снимут с тебя штаны и обнаружат его.
