— Я слишком много думаю о себе. Я раздуваю проблемы из мелочей. Я совершал много эгоистичных поступков… И во мне нет… храбрости. — Он прищурился на солнце и грустно улыбнулся.

— Хватит. — Я отвела взгляд от облака, которое, кажется, собиралось принять форму крокодила, и посмотрела на Картера.

Разговаривая, мы незаметно придвинулись друг к другу. Наши руки соприкоснулись. По моей коже побежали электрические разряды.

Теперь я знала наверняка: за внешностью симпатичного политика скрывается нечто гораздо большее.

— Я надеюсь, на самом деле ты так о себе не думаешь, — проговорила я.

Он повернул ко мне голову и прищурил глаза.

— А что обо мне думаешь ты? — мягко спросил он.

Я слегка пихнула его рукой.

— Лучше тебе не знать.

Он молчал, ожидая ответа.

— Я думаю, ты… — заговорила я едва слышно. — Опасен.

— Почему? — прошептал он.

— Потому что… — начала я, хотя толком не знала, как выразить это словами. — Ты заставляешь меня слишком много думать.

— Никогда не встречал никого, похожего на тебя, — сказал он, повернувшись ко мне всем телом.

Я почувствовала невероятное, практически магнетическое притяжение между нами. У меня пересохло горло, и стало трудно дышать.

— Все это так странно, — проговорила я еле слышно.

Несколько мгновений он всматривался в мое лицо, а потом улыбнулся.

Боже, неужели так очевидно, что мое сердце стучит как бешеное? Я как будто оказалась в кино. В той сцене, где девушка ожидает, что парень поцелует ее, и, закрыв глаза, подается к нему. Только я подавалась к нему не телом, а всей своей душой.

— Не могу ничего поделать с собой, Алексис, — сказал он. — Я хочу заставлять тебя слишком много думать… и хочу слушать, о чем ты думаешь… слишком сильно.

Хотя я лежала, у меня начала кружиться голова. Это все было как-то чересчур. Я почувствовала, что краснею, и подняла руку, чтобы прикрыть лицо.

Картер взял ее в свою. Наши взгляды встретились.

— Ты не такая, какой хочешь казаться, — проговорил он так, как будто его только что осенила эта мысль. — Когда я говорю с тобой, я чувствую себя… в безопасности.

Мне казалось, что мое сердце сейчас взорвется.

— Лекси.

Я выхватила свою руку и села так быстро, как только могла. Картер тоже привстал и провел пальцами по волосам.

В паре метров от нас, безмолвная и неподвижная, словно статуя, стояла Кейси.

— Что-то случилось с папой? — выпалила я.

Она покачала головой и перевела взгляд с меня на Картера.

— Что ты здесь делаешь? — спросила она.

— Кейс… ты же помнишь Картера, — проговорила я. Картер поднялся на ноги и протянул мне руку. Я взяла ее, и он помог мне встать. А потом так и не отпустил.

— Уже поздно, — произнесла Кейси. Она нахмурилась, увидев, что мы держимся за руки.

— Тебя мама прислала?

— Нет.

Гнев поднимался во мне, как вода во время прилива.

— Иди домой, Кейси. Я скоро подойду.

— Я хочу есть, — спокойно сказала она.

— Так приготовь себе что-нибудь.

— Ты предпочитаешь проводить время с ним, а не со мной? — тонким, обиженным голосом проговорила она. — Я же твоя сестра.

Картер повернулся ко мне и дотронулся до моего плеча.

— Иди домой, — сказал он. — Мы продолжим этот разговор в другой раз.

Я покачала головой не столько в знак несогласия, сколько от недоумения. Я была готова задушить Кейси.

— Хочешь, я отвезу вас? — спросил Картер.

— Спасибо, но мы лучше пройдемся пешком, — ответила я. Сейчас я не могла доверить сестре единственную светлую сторону своей жизни. Вдруг в машине она начнет нести бред? Говорить о сказках, куклах, школьных кражах… А что, если она украдет что-нибудь у Картера? Будет вообще великолепно.

Я обернулась к Картеру и почувствовала, как губы расплываются в невольной улыбке.

— Идите осторожно, — весело проговорил он. Потом наклонился и поцеловал меня в щеку. — Это за все приятное, что ты мне сказала.

— Но я даже не…

— Мы можем уже идти? — перебила меня Кейси. — Пешком до дома будем целую вечность добираться.

Плевать, даже если она окончательно слетела с катушек. Я убью ее.

— Пока, — сказала я. Кейси, не прощаясь, пошла к выходу из парка.

— Приятно было снова увидеть тебя, Кейси! — крикнул Картер.

Я взглянула на Кейси, чтобы посмотреть, как она отреагирует. Она обернулась и недовольно посмотрела на меня, не удостоив Картера даже взглядом.

Отлично.

Я не разговаривала с ней всю дорогу до дома. Я не собиралась больше пытаться помочь ей, раз она не хотела помогать себе сама.

Приготовив ей бутерброд, я поднялась в свою комнату, заперла дверь и включила музыку на полную громкость.

Полчаса спустя из коридора раздался мамин голос:

— Алексис, с тобой все в порядке? Почему у тебя так громко включена музыка?

Я подошла к двери и открыла ее, потом вернулась обратно и опустилась на кровать. Мама зашла в комнату и присела рядом со мной. Я выключила музыку.

— Как дела у папы?

— Все хорошо, — сказала она. — Может быть, ты сможешь заглянуть к нему завтра после школы?

— Я постараюсь.

— Ты плохо себя чувствуешь? — спросила мама и потрогала мой лоб. Потом резко отдернула руку от удивления. — У тебя шишка.

— Я знаю, — отозвалась я. — Меня вчера ударили в школе. айг Увидев, что на ее лице появилось озабоченное выражение, я добавила: — Случайно. Дверью.

Мама наморщила лоб она всегда так делает, когда из-за чего-то переживает.

— Почему мне никто не позвонил?

— Ничего страшного не произошло. — Подумав о Картере, я не смогла не улыбнуться.

— Тогда ладно, — ответила мама. Подробности ее, видимо, не интересовали. — Скажи, если будет болеть. Температуры у тебя вроде бы нет.

— Я, наверное, просто прилягу.

— Хорошо, милая, — отозвалась она. Было очень странно слышать, как она говорит слова, которые обычно произносят чужие мамы.

Она встала и неловко дотронулась до моего лба. Потом обвела мою комнату взглядом.

— Ты такая аккуратная, — с одобрением сказала она. — Это в тебе, видимо, от папы. Точно не от меня.

Это правда. Для мамы она довольно неряшлива.

Ее взгляд упал на книжные полки.

— Что случилось с твоими школьными альбомами? — спросила она.

Я посмотрела на полку, на которой хранились все мои альбомы с фотографиями начиная с детского садика. Сейчас самого последнего, прошлогоднего, там не было, из-за чего все остальные некрасиво накренились.

— Один куда-то делся, — ответила я. Странно. Я сразу же подумала про Кейси.

— Ты же не потеряла его? — В мамином голосе слышались нотки обвинения, как будто я продала альбом, чтобы достать деньги.

— Чисто технически может быть, — отозвалась я. — Но я уверена, что он найдется.

— Эти штуки стоят целое состояние, — вздохнула она.

Я открыла рот, чтобы ответить, но тут в маминой комнате зазвонил мобильный телефон.

— Сейчас вернусь, — сказала мама, спрыгнув с кровати.

Я вздохнула, откинулась назад, прижав подушку к груди, и закрыла глаза.

Через пару минут мама вышла из своей комнаты, говоря в трубку:

— Хорошо… Ох… Спасибо… Да… Ладно… Да, пожалуйста…

Она захлопнула крышку телефона и посмотрела на меня невидящим взглядом.

— Что случилось? — спросила я.

— Звонил детектив из полицейского отдела, — проговорила мама и потрясла руками в воздухе, будто хотела снять напряжение. — Сказал, что у них есть причины считать, что это было покушение на убийство. Они осмотрели тормоза машины, и, похоже… тормозные шланги кто-то перерезал.

Я резко выпрямилась.

— Кто-то испортил тормоза в папиной машине?

— Да, но… — Она покачала головой и присела на кровать. — Алексис, папа ехал не на своей машине, а на моей. Он собирался отогнать ее в мастерскую, чтобы поменять масло.

Я снова прислонилась к спинке кровати и взглянула на маму, которая не поднимала глаз от пола.

— Боже мой, — проговорила она дрожащим голосом. — Пожалуйста, не говори Кейси. Для нее это будет слишком большим ударом.