Вероника внимательно следила за двумя Ликантропами, которые пришли с Бурым. Они обступали её с двух сторон, но сохраняли дистанцию. В их демонических глазах явно читались восторг и жажда крови.
— Ты ни на секунду не подвергаешь сомнению Териона и его поступки… — заметил Камиль. Он всё ещё оставался в человеческом облике. — По крайней мере, по отношению к людям, я прав? Мне, конечно, доводилось слышать, что Белые Ликантропов испытывают определённое влечение к Терионам… Но не думал, что увижу это своими глазами.
Вероника метнула на него пронизывающий взгляд, и Камиль усмехнулся.
— О! Я задел за живое, и ты наконец-то сочла меня достойным своего внимания? А ты знаешь, что Белые погибали от когтей этих монстров, когда оказывались неинтересны им?
— Камиль Усманович… Если мне не изменяет память, в прошлый раз вы тоже долго изъяснялись… А потом пришлось бежать, поджав хвост.
— Провоцируешь, девочка? В тот раз Терион искал меня, а сейчас схоронился в подвале вашего уютного логова на берегу озера. Он не успеет, поверь. А тебе, если хочешь уцелеть, придётся показать себя во всей красе.
Вероника отступила на шаг и частично изменилась: её руки стали полузвериными, волосы побелели, а глаза вспыхнули в ночи янтарно-оранжевым огнём. Два Несовершенных Ликантропа, словно соревнуясь друг с другом, тут же устремились к ней. Всё произошло в считанные мгновения. Девушка сконцентрировалась, почувствовала всё те же ощущения, предвещающие очередное болезненное видение собственной смерти… Она узнала, как именно на неё прыгнут оба уродливых существа. Вырвавшись из объятий видения, волчица упала на землю… Два монстра неуклюже махнули лапами, но, так и не достав свою жертву, столкнулись.
Перекатившись и собрав на одежду ещё больше сухих листьев и веточек, Вероника вскочила на ноги и побежала. Два Ликантропа, прекратив цапаться между собой, устремили взгляды вслед копне белоснежных волос, исчезающей в ночи с нечеловеческой скоростью. И погнались за девушкой. Бурый же остался на месте, с нескрываемой улыбкой наблюдая за волчицей. Он действительно хотел увидеть, на что она стала способна и с чем ему совсем скоро предстоит иметь дело. В конце концов, приведённые им в посёлок оборотни были лишь средством достижения целей, расходным материалом.
В это полнолуние Камиль собирался завладеть Белой волчицей и избавиться от Териона.
Пробежав по кладбищу метров двести, петляя между могилами, кустарниками и стволами деревьев, Вероника остановилась и обернулась. Её зрение уже перестроилось, позволив видеть почти в кромешной тьме. Оба монстра продолжали преследование, но один из них отставал. Поддерживать темп погони у него получалось хуже, чем у его собрата.
Ближайший Ликантроп оскалился, явив чудовищные зубы. В этот момент на него набросился прибежавший откуда-то со стороны варг. Пёс повалил оборотня на землю и, отрастив клыки и когти, начал неистово драть его. Но как только монстр смог перевернуться, хотошо отскочил в сторону.
— Айко. — Вероника почти беззвучно окликнула пса, и тот метнулся прочь. Её ярко светящиеся в ночи глаза не отрывали пристального взгляда от второго Ликантропа.
Монстр, настигающий волчицу и своего собрата, замер. Заметив на земле свою жертву, почему-то будто бы совершенно не обращающую на него внимания, оборотень бросился на неё и вонзился зубами в шею. Девушка дёрнулась и попыталась вырваться, но он крепко сжал её в своих объятьях, не позволяя даже вздохнуть… Тёплая кровь заструилась по её коже. Ликантроп больше не мог сдерживаться и начал вгрызаться в плоть, превратив по-вампирски аккуратную трапезу в варварскую. На землю полетели куски мяса, покрытые сморщенной кожей и редкими пучками шерсти. И запах, который он чувствовал… Это совершенно точно был не аромат тела женщины.
Когда монстр понял, что, став жертвой созданной для него иллюзии, раздирал на части не девушку, а другого Несовершенного Ликантропа, было уже поздно. Вероника стояла за его спиной, а когти её полузвериных рук заметно увеличились в длине, прямо как у Териона. Волчице хватило одного взмаха, чтобы, выдрав куски плоти, обнажить кости шеи и плеча оборотня. Эта рана должна была стать смертельной… Но Ликантроп не желал погибать. Давясь собственной кровью, он почти вслепую отмахнулся здоровой рукой и сбил девушку с ног. Развернулся и, будто бы даже из последних сил, навалился на неё, пытаясь вцепиться зубами.
«Наверное, у меня были похожие ощущения, когда Иен оголил мне рёбра…» — увернувшись благодаря своему прозрению, невольно заметила Вероника.
Девушка отпихнула в сторону истекающего кровью оборотня и встала. Подняв с земли слишком тяжёлый на вид фрагмент расколотой могильной плиты, она добила им Ликантропа, размозжив тому голову.
Убедившись, что монстр уже не восстановится, Вероника отряхнулась и осмотрелась. Оба её преследователя неподвижно лежали в траве. Их схватка, к удивлению волчицы, причинила куда больше разрушений, чем могло показаться. Самого Камиля она не видела и не чувствовала, хотя знала, что он где-то рядом. Бурый явно умел охотиться и не выдавал своего присутствия.
Выйдя на лунный свет, среди надгробных плит и крестов показался Айко. С того мгновения, как Вероника наложила иллюзию на одного из Ликантропов, пёс не смел мешать ей, хотя был готов в любой момент броситься в схватку. А затем рядом с ним появилось высокое прямоходящее существо, напоминающее одновременно волка и человека…
Хотошо не успел ничего сделать. Покрытый бурой шерстью Совершенный Ликантроп в одно мгновение разорвал пса пополам.
— Айко!!! — вскричала Вероника.
Волчица вновь прибегнула к прозрению. Она попробовала сбежать, ринувшись прочь со всей доступной ей скоростью. Но каждое видение заканчивались тем, что Камиль настигал её всего парой прыжков. Девушка успевала оборвать их только после того, как он ломал ей ноги или обездвиживал другими болезненными способами… В одном из видений Ликантроп насадил её животом на сухую ветвь дерева и протащил до самого ствола.
Словно обезумев от боли и отчаяния, Вероника метнулась к чудовищу. Лишь чудом избежав мощной лапы, она вонзила клинок серебряного кинжала в его тело. Бурый взревел и, пока девушка не нанесла ему ещё несколько ран, отмахнулся от неё, отбрасывая на десяток метров.
— Откуда ты достала эту мерзость?! — прорычал Камиль и вытащил клинок из-под рёбер. Из раны, оставленной лезвием, тут же хлынула дымящаяся кровь.
— Что, не нравится?.. — пытаясь вернуть сбившееся при падении дыхание, спросила Вероника.
В ответ донёсся хриплый смех. Камиль уже был рядом с ней.
— Похвально. Ты многому научилась, девчонка… Но это тебя не спасёт. Рассказать, что будет дальше? — Бурый вцепился в голову девушки и поднял её в воздух. — Хочешь увидеть, что действительно представляют собой Терионы? Это настоящие монстры. И этот твой Ян — совершенно такой же. Совсем скоро ты всё увидишь…
— Ты… чрезмерно много… болтаешь!.. — огрызнулась Вероника и, вновь отрастив когти, выпустила их в его лапу. — Как-то это… не похоже… на Ликантропов!..
Горящие в ночи глаза монстра сузились. Бурый собрался встряхнуть обнаглевшую девчонку, но она осыпалась на землю чёрной дымкой. Вероника освободилась от его хватки, но появилась лишь в пяти метрах от Ликантропа. Зверь тут же оказался рядом с ней и, схватив за шею, с силой прижал к стволу дерева. Девушка вскрикнула от боли и закрыла глаза в ожидании неизбежной участи… Но вместо этого ощутила, как удушающая хватка чудовища ослабла.
— Ты права… — прорычал Камиль. — Наверное, это потому, что я не родился оборотнем. Я был обращён. А до того момента тридцать с лишним лет жил как человек, среди обычных людей.
— К-как?.. — выдохнула Вероника.
— Меня застала Первая мировая война. Я ушёл добровольцем на фронт, был полевым хирургом, поскольку имел приличное по тем временам образование.
Продолжая удерживать девушку, Камиль устремил взгляд на виднеющуюся в просвете древесных крон луну.
— Однажды мы нашли отряд солдат, которых в прямом смысле что-то разорвало на части, — продолжил он. — Это случилось в полнолуние, прямо как сейчас… Пока офицеры разбирались, что же там произошло, на нас напало существо, почти не реагировавшее на оружие. Это был Терион. Он ворвался в палатку, где мы, полевые врачи, изучали останки найденных тел, и едва не оторвал мне руку. Меня спасло только то, что внутрь вошёл другой солдат… Зверь растерзал около сотни человек, прежде чем наконец-то ушёл. За оставшуюся ночь я успел наглядеться на мучительную смерть всех, кого он укусил… А к утру в живых остался лишь я один. Я ощущал, что от нанесённой им раны по всему моему телу распространяется инфекция, она буквально пожирала меня. Чтобы не умереть, как только мог в том полуобморочном лихорадочном состоянии, я ампутировал себе руку. Думаю, только поэтому не подох… Но стал уже не таким, как остальные люди. Меня начал мучить голод, подобных которому я никогда раньше не испытывал. И я стал охотиться. Охотиться на людей, потому что хотел их крови. Охотиться на других Ликантропов, потому что был необычайно слаб, потому что мне нужна была их сила. Я боялся до смерти новой встречи с Терионами, потому что знал: любой из них размажет меня как блоху.
