— О чём только молодёжь нынче думает? Ну вот куда она осенью без верхней одежды? — прошептала женщина и задумалась: — А я не видела эту девицу раньше?.. На фотографии? Только где?.. Не-эт, показалось.

Вероника нашла Иена у края поселения. Парень рассматривал окна дома, в который, как показалось волчице, ушла та девушка со щенком лайки. Но сейчас не было заметно, что в нём кто-то живёт.

— Что за пристальный взгляд? — подходя, спросила Вероника.

— Семья вернулась в город, говорят. Как и приезжие милиционеры, то есть Ищейки, — ответил он, не отрывая взгляда от дома. — Значит, кто-то ещё в окрестностях бродит… Ты нагулялась, готова уходить?

— Между прочим, я не напрашивалась.

Только сейчас Иен повернулся к Веронике и тут же застыл. Девушка хотела съязвить по поводу того, что он долго рассматривает её. В голове волчицы промелькнула целая серия едких реплик, которые она с радостью была готова озвучить… Но по какой-то непонятной ей причине лишь опустила глаза, украдкой следя за его реакцией.

— Возвращаемся… — наконец произнёс Иен и направился в сторону старого дома на берегу озера в тайге.

Вероника молча последовала за ним. Но на её губах заиграла едва заметная тёплая улыбка, которую вряд ли видели даже близкие друзья.

* * *

Небо той ночью полностью расчистилось, и на его бездонном полотне посреди моря звёзд засиял почти полный диск луны. Полнолуние должно было наступить уже через несколько дней. Вероника спустилась на первый этаж и вышла на веранду. Варг, разлёгшийся рядом со входом, почуял волчицу и тут же поднял голову.

— В чём дело, Айко? — спросила Вероника.

Девушка устремила взгляд в спину Териона, скрывающегося под внешностью черноволосого двадцатипятилетнего парня. Иен лишь искоса посмотрел на неё, и его вниманием вновь завладела тайга, озарённая ночным светилом.

— Он не играет с тобой, да? — Вероника вцепилась в длинную шерсть на холке хотошо. — Какой же безответственный зверь этот твой хозяин, пёс! Даром что спас тебе жизнь…

— Завязывай с театральностью.

Девушка хмыкнула и разлеглась рядом с оборотнем на досках открытой веранды. Позади неё разметались слегка волнистые каштановые волосы, которые она более не собирала в хвост. Поманив хотошо к себе, Вероника тут же, к явному удовольствию пса, принялась трепать его.

— Иен… — заговорила она.

— Я ведь просил не произносить это имя.

— Ты не знаешь, что значит «просить».

Девушка в очередной раз подметила, насколько долгим был взгляд парня на неё, но, улыбнувшись, отмела эти мысли в сторону.

— Мне говорили, что Терионы — это просто звери, наделённые сверхъестественными способностями. Откуда у тебя человеческий облик? — спросила она.

— Откуда, по-твоему, у Ликантропов, да и Подобных, возможность оборачиваться зверьми? Если бы мы не владели ею… — ответил Иен и хмыкнул. И после паузы добавил: — Я родился зверем — не человеком. Но в какой-то момент понял, что так будет проще приспособиться.

— А как ты связался с Орденом?

— С чего ты взяла, что я буду отвечать на подобные вопросы? Может, я не хочу вспоминать об этом? Ты же позволяла себе жить придуманной жизнью.

— Хорошо… — Вероника убрала с лица пряди волос. — А как тебе жилось с егерем?

Иен опустил взгляд на свою руку, ставшую чудовищной лапой Териона. Его серебристые глаза, казалось, внимательно изучали длинные зазубренные когти. Но в действительности он погрузился в воспоминания о времени, проведённом под одной крышей с тогдашним егерем.

— И что ты делал после? — спросила Вероника.

— Как тебя это касается?

— Никак, — помедлив, ответила она. — Но ты… Ты улыбнулся.

— И что?

Девушка села и вонзила взгляд в парня.

— Почему мне кажется, что ты стараешься не быть похожим на людей?

— Я не знаю, что значит «быть человеком». Куда важнее другое: ты забываешь, кто я такой.

— Да-да, ты жуткий, чудовищный… — начала отвечать Вероника, но Иен перебил её:

— И забываешь, что тебя ждёт в конце пути. Мне напомнить?

Раздражённо выдохнув, девушка вновь легла на спину и продолжила играться с хотошо.

— Ты и она… Вы слишком похожи, — прошептал парень. — После какого-то времени рядом со мной вы обе перестаёте свойственно вести себя.

— Это кто: я и она? — уточнила волчица.

— Ты и Настя.

— Настя?.. Это Анастасия Бессонова, Белая Ищеек?

Иен не ответил. Ощущая, как внутри неё разгорается злость, Вероника поднялась на ноги и спустилась с веранды.

— Тебе лучше не приближаться ко мне в полнолуние, — тихо произнёс молодой человек, но девушка, казалось, пропустила его слова мимо ушей.

— Пройдусь вдоль берега, — обронила она и едко добавила: — Ты же не против, Терион?

Демонстративно не дожидаясь ответа, волчица позвала с собой варга и направилась к озеру.

— Чего ты ждёшь? — спросил Иен у пса, задержавшегося рядом с ним. — Сам знаешь: не спускай с неё глаз.

Терион остался на веранде и устремил взгляд на белоснежные шапки гор над плотным массивом таёжных деревьев. А Вероника добрела до берега озера и, остановившись, обернулась.

«Вероника… — подумала она, поражаясь самой себе. — Ты-ы… Ты совсем выжила из ума, да?..»

Дождавшись, когда хотошо догонит её, девушка побрела вдоль самой кромки воды, любуясь отражением луны на озёрной глади.

«Ты что, обижаться вздумала?.. На кого? Из-за чего? — недоумевала Вероника. — Да и с какой вообще стати?.. У тебя других проблем нет, собака ты драная?»

Оказавшись на дальнем берегу, девушка сняла обувь и вошла по щиколотку в воду. Ей нужно было охладить голову, затуманенную букетом новых ощущений, появившихся за прошедшую с её пленения неделю.

— Скажи-ка, Вероника, почему тебя так гложет мысль о том, что Иен и Белая Ищеек в прошлом имели что-то общее? — вслух спросила она себя. — Почему гложет совсем не то, что он собирается лишить тебя жизни? Неужели ты… стала жертвой чего-то вроде Стокгольмского синдрома^[14]?

Вероника усмехнулась и присмотрелась к дому егеря. Териона не было видно: то ли он ушёл, то ли та часть веранды, где он сидел, была скрыта от взгляда с этого берега. Гавкнул пёс и игриво завилял хвостом. Девушка тут же ногой обрызгала варга, и тот, заливаясь хриплым весёлым лаем, принялся бегать вокруг неё.

«Нет, конечно, он ещё с самой первой встречи казался симпатичным… Вернее, с третьей — в баре, где мы были с девочками, — вспоминала Вероника. — Он выходил меня… И этот странный быт в доме, затерянном в тайге… А сколько ещё историй скрывает прошлое этого гада? И ради чего сама — только не говори, что это не так! — захотела показать, что ты женщина, а не зверёк в мужских лохмотьях?»

Наигравшись с варгом, девушка вновь посмотрела на дом егеря и начала медленно возвращаться.

— Ты не можешь не усложнять себе жизнь, — прошептала она, глубоко вдохнула освежающего ночного воздуха и улыбнулась. — Так, Вероника?

Айко первым вбежал внутрь. Отметив, что Иена действительно не было на веранде, Вероника вошла в дом и остановилась посреди комнаты. Она явно чувствовала запах Териона.

«Он сменил ипостась?..» — догадалась волчица.

Обойдя стол, Вероника увидела чёрное с головы до кончика хвоста кошмарное существо. Иен спал, свернувшись клубком, как будто обычное, просто слишком крупное животное. Хотошо, обнюхав рогатое чудовище, лёг рядом и прижался к нему, словно пса совершенно не волновало, как выглядел его нынешний хозяин.

«Может, и самой взять да навалиться на него?» — мстительно подумала Вероника.

Но вместо этого она совершенно бесшумно подошла к зверю и опустилась на колени. Девушке вспомнились слова Иена о том, что, пока он в сознании, ей ни за что не проникнуть ему в мозг. Вероника осторожно, пытаясь не разбудить зверя, взяла его голову в свои руки и соприкоснулась лбами…

Ей действительно удалось проникнуть в его память, но возникшие образы оказались обрывочными и хаотично мелькали. Волчица увидела едва различимое, почти стёршееся из воспоминаний поле боя и людей в форме советских солдат времён Великой Отечественной войны. Она мельком увидела Анастасию, выглядевшую совершенно так же, как и сейчас… Стены лаборатории… Прутья клетки, а затем — толстое бронестекло, с другой стороны которого был только голубоглазый мужчина в белом халате. Он выглядел так, каким мог бы стать Иен в сорок пять или пятьдесят лет, но с пепельными волосами… Именно такого цвета должны были быть волосы у мужчины нордической внешности. А затем девушка ощутила столь знакомое по собственным снам ощущение свободы, увидела лица Германа и его маленьких дочерей… И кровь, много крови…