— Глупо было надеяться, что смогу обхитрить копа, — мягко произношу я, пытаюсь поймать его взгляд. — Я хочу разобраться в произошедшем исключительно для себя. Герман просил меня о помощи год назад, но тогда я даже не знала об этом. Хочу попытаться исправить это сейчас, очистить свою совесть.

Олег поднимает на меня голубые глаза. Буду надеяться, у меня получилось затронуть его чувства. В какой-то степени мы похожи: оба стремимся исправить прошлые ошибки.

— О какой помощи идёт речь? — спрашивает он.

Я слушаю, как стучит в ушах бешеный ритм сердца.

— Пропала девочка. Он знал её. По какой-то причине это сохранилось в секрете для общественности. Ты слышал об этом деле?

Мужчина хмурится, затем довольно резко отвечает:

— Если полиция принимает решение сохранять детали следствия в тайне, значит, на это есть веские причины. Ты всё равно не сможешь ничего изменить. И лучше оставь это.

Но я не сдаюсь:

— Можешь не говорить о деталях и причинах. Просто скажи, правда это или нет?

Он сжимает пальцы в кулаки. Вижу, как от напряжения белеют костяшки. Спустя несколько мучительных секунд расслабляет. Небрежно кидает вилку в тарелку.

— Правда. — сухо отвечает Олег. — Теперь можем сменить тему?

— Как её зовут? — почти шёпотом спрашиваю я.

Узнать такие подробности очень маловероятно, но не могу не попытаться. Олег устало закатывает глаза.

— Если скажу, пообещаешь перестать копать? — выдвигает он условие, на которое я не готова пойти.

— Могу пообещать не задавать больше вопросов на эту тему! — предлагаю ответное условие.

Знаю, он может просто послать меня и уйти. Наверняка нельзя распространять подобную информацию. Это может понести за собой последствия. И кто я такая, чтобы ради меня так рисковать. Тем более, даже не могу предложить ничего взамен.

Олег медлит, принимая решение. Мимоходом оглядывается по сторонам. Проверяет, не подслушивает ли кто.

— Милана Солнцева! — почти шёпотом сообщает он. — Я не связан с этим делом, так что почти ничего не знаю. Но и то, что знаю, не могу рассказать. Тебе тоже советую помалкивать, иначе подставишь меня.

— Я всё понимаю, спасибо! — я так благодарна, что хочу его обнять. Но сдерживаю себя. Спрашиваю тоже шёпотом. — А у тебя лично есть какие-то догадки?

Одноклассник пожимает плечами. Взгляд всё такой же хмурый. От весёлого парня, который шутил через каждое слово, не осталось и следа.

— Когда-то давно в наших краях орудовал один маньяк, — задумчиво произносит он, а я жадно ловлю каждое слово. — В восьмидесятых, если не ошибаюсь. Дело до сих пор не раскрыто. Хранится в архиве, засекречено. Неизвестный похищал людей. Найти удавалось далеко не всех. Я предполагаю, что у нас появился подражатель.

У меня возникает догадка. Если он и правда считает, что в Мортиморе появился подражатель, значит…

— Уже были подобные случаи?

Олег вдруг придвигается ближе и накрывает мои руки большими ладонями. Они без труда помещаются под красивыми длинными пальцами. Его тепло вызывает приятную реакцию. Я смущаюсь, но его слова заставляют забыть об этом:

— Перестань, пожалуйста, думать, что тебе всё по плечу! Что бы не произошло с твоим другом, тебя это не должно касаться. Я не знаю, что случилось со всеми этими людьми, но точно знаю, что доверять никому нельзя. Убийца может быть где угодно. Если Мартынов и правда раскопал что-то весомое, охотно верю, что его могли убрать. Продолжишь в том же духе, и с тобой может произойти то же самое. Доверь дело полиции.

— Какое ещё дело? — я зло выдёргиваю руки и гордо выпрямляюсь. — Дело Германа закрыто, в этом и проблема. Никто, кроме меня, не станет этим заниматься.

Мужчина разводит руками:

— Найми частного детектива. Необязательно всё делать самой.

Я устало вздыхаю, отпуская злость. Вижу перед собой человека, который, кажется, искренне пытается помочь. Он поделился важной информацией. Нельзя отплачивать грубостью.

— Спасибо за всё, правда! — с лёгкой улыбкой благодарю я. — Не буду больше компрометировать тебя. Считай, что между нами не было этого разговора.

Олег запускает пятерню в бронзовые кудри. Лицо разглаживается, но прежняя заинтересованность не возвращается.

— Давай поступим так: я сам займусь этим вопросом! — неожиданно предлагает он. — Попробую узнать какое отношение к этим делам имел Герман Мартынов. Если что, будь на связи.

Мне даже интересно, как он собирается это проверять. Родители Германа на контакт не пойдут, останется только опрашивать знакомых. Отказываться от помощи не стану, но и сама продолжу копать. Вдруг он предлагает только, чтобы я успокоилась. Может, вообще покрывает кого-то?

— Буду очень благодарна! — соглашаюсь я, никак не выдавая своих истинных намерений.

Олег выразительно кивает, как бы ставя точку в нашем разговоре. Просит принести счёт.

— Извини, мне уже пора убегать! — предупреждает он, но только после этого глядит на часы. — Я оплачу.

— Нет уж, пополам! — отказываюсь я. — Пусть это будет компенсацией за моральный ущерб.

— Ещё чего!

Он начинает спорить. В итоге уступаю, раз так хочет. Продолжать все эти баталии мне не интересно. Официантка, чувствуя витающее напряжение, не скрывает улыбку. Я сразу вспоминаю, как она меня разозлила совсем недавно. Но молча наблюдаю, как Олег оплачивает счёт. Не в моих привычках устраивать сцены на ровном месте. Кафе покидаем вместе.

Останавливаемся снаружи. Каждый хочет скорее уйти, но не знаем как. Я до сих пор ощущаю неловкость из-за того, что не оправдала его ожиданий. Почему-то кажется, что он и правда неплохой.

— Ну, тогда ещё увидимся! — неловко произносит мужчина, избегая смотреть мне в глаза. Никакой самоуверенности, никакой пленяющей улыбки. — Я позвоню, если что узнаю. Твой номер уже есть в телефонной книге.

Он трясёт телефоном в воздухе, затем семенит к машине. Я медлю, кусая губы. В последний момент выкрикиваю:

— Олег, подожди!

Он удивлённо оборачивается. Я быстрым шагом догоняю его и к удивлению для самой себя крепко обнимаю. Незаметно наслаждаюсь мягким ароматом одеколона. Мужчина застывает на месте, как восковая фигура. И стоит так до тех пор, пока я не отстраняюсь.

— Это ещё за что? — осведомляется он.

— За помощь! — коротко поясняю я. — Ты был не обязан.

Что-то в моём взгляде заставляет его улыбнуться.

— Тогда теперь точно надеюсь на повторную встречу! — подмигивает он и садится в машину.

Я отворачиваюсь, скрывая улыбку. Задумчиво бреду к своему джипу. Плюхнувшись на мягкое кресло, достаю мобильник и быстро набираю сообщение для Антона:

"Хай, если не затруднит, проверь, пожалуйста, ещё кое-какую информацию. Милана Солнцева, пропала в Мортиморе год назад. Хочу знать адрес её родителей".

Короткое звуковое оповещение при отправке сообщения даёт понять, что обратной дороги теперь не будет. Посмотрим, что ему удастся выяснить. Если ниточка оборвётся, возможно, пока закончу на этом.

Меня отвлекает странная неестественная тень за окном. Кажется, за мной кто-то следит.

11. Вопрос веры

Тень мелькает всего на долю секунды, но этого вполне достаточно, чтобы я успела заметить силуэт человека. Он скрывается за ближайшей машиной. Не думая, вылетаю на парковку и бегу за неизвестным. Но никого не обнаруживаю. Растерянно прохожу между рядами машин. Внимательно гляжу по сторонам. Машин здесь мало, особо негде прятаться. Но он словно сквозь землю провалился. Либо я начинаю сходить с ума.

Дорогу обволакивает влажный туман: недостаточно густой, чтобы скрыть неизвестного, но достаточно жуткий, чтобы напугать меня. Внезапный шорох едва не доводит меня до сердечного приступа. Оборачиваюсь и вижу чёрную ворону на фонарном столбе. Она лихорадочно машет крыльями, будто намеренно. Но за этим ничего не следует.

Возвращаюсь к своему джипу, но не могу избавиться от неприятного предчувствия. Олег уже уехал, других людей поблизости не наблюдаю. Никто не может подтвердить или опровергнуть то, что я видела.