Когда мои манипуляции были окончены, Марк обернулся, чтобы оценить результат.

– Я так и знал, что жёлтый цвет подойдёт к твоим тёмным волосам, – без стеснения сказал он.

Следующие минут пять я абсолютно не помню. Мы ехали по городу, а я лишь крутила в голове его последние слова. Совесть уснула крепким сном, а я лишь удивлялась, как за половину дня мы так сильно продвинулись в общении. Мне казалось, что я настолько давно его знаю, и в тоже время я не знала о нём ничего.

Мы подъехали к милому кафе в стиле ретро и припарковались. Я вылезла из машины и глубоко вдохнула воздух, пытаясь привести мысли в порядок.

– Я могу взять на своё усмотрение? – уточнил Марк, – аллергии, непереносимость продуктов есть?

– Нет, – удивлённая такой опекой ответила я, – и да, ты можешь взять на своё усмотрение.

Я села за столик на улице. Рядом никто не сидел. На улице тоже не было людей. Тихий городок убаюкивал и успокаивал. Я постаралась расслабиться и перестать грызть себя за своё поведение. Я знала, что поступала неправильно, но хотела оставаться именно там, где была.

Марк вышел с двумя чашками кофе с корицей, официант вынесла за ним следом два лёгких десерта с фруктами. Я стараюсь сокращать употребление сахара в привычной жизни, но это был не тот момент. Я хотела попробовать то, что нравилось ему.

– Значит ты фотограф, – неосторожно ляпнула я.

Марк изменился в лице. Его добродушие и приветливость мигом испарились. Я поняла, что перешла на очень личную тему, хотя сама себе обещала этого не делать.

– Тебе друзья твои сказали? – немного напряжённо спросил он.

– Да, но я узнала об этом сегодня в обед, когда ты привёл меня в их домик. Папа Антона дружил с твоим папой, думаю, оттуда просочилась информация, – невинно протараторила я, убеждаясь, что передо мной действительно сидит незнакомый человек и моя иллюзия, будто мы давно знакомы быстро испарилась.

– Мы с Антоном были знакомы до сегодняшнего дня, правда давно не виделись и не поддерживали связь. И я знаю, что он знает. А ты когда встретила меня сегодня утром, что ты знала? – подозрительно спросил Марк.

Меня удивила его реакция.

– Ничего! – честно ответила я, – абсолютно ничего.

Марк ещё несколько секунд внимательно изучал моё лицо, потом его взгляд стал теплее, и он снова улыбнулся.

– Это хорошо, – сказал он, смягчившись.

Мы доедали свои десерты, когда я таки решилась идти дальше по скользкой дорожке.

– Я была на одной выставке как-то, там было много фотографий разных женщин. Я помню свои ощущения. Впервые на меня произвело впечатление выставка подобного типа, – продолжала говорить я, наблюдая за реакцией Марка.

До этого момента он полностью владел ситуацией. Казалось, что его каждый шаг и движения продуманы наперёд, но тут ситуация полностью изменилась и мне это нравилось, будто я играю со львом. Моё выражение лица меня выдали, и Марк широко улыбнулся.

– Мне нравится смена твоего настроения. Как горят твои синие глаза! Ради такого взгляда можно стерпеть некоторые обиды.

– Разве я тебя обидела? – испуганно спросила я.

– Любой обман для меня – это обида, – вдруг серьёзно ответил Марк, – я не переношу вранье. Ты ведь сказала, что не знала ничего обо мне до сегодняшнего дня, но уже через минуту рассказываешь, как посещала мою выставку. Ты ведь про мои работы говоришь, я правильно понял?

Я выдержала драматическую паузу. Мне всё ещё казалось, что я владею ситуацией.

– Начнём с того, что я понятия не имела, чья та была выставка. Я редко запоминаю имена фотографов, и ещё реже восторгаюсь фотографиями. Тот выход в галерею был полностью организован моей подругой Леной.

– Рыженькой? – уточнил Марк небрежно.

– Именно, – скривилась я, проглатывая комплимент подруге, – поэтому я не врала тебе. До сегодняшнего момента я не знала ничего о тебе и даже не ассоциировала те работы с такой внешностью фотографа.

– Внешностью фотографа? – Марк начал громко смеяться, – значит, мои работы не соответствуют моей внешности?

Я замялась, понимая, что снова болтнула лишнего, но обратной дороги уже не было.

– Я с трудом представляю тебя с фотоаппаратом. А те фотографии были настолько нежными и улавливали особое настроение. Неужели у тебя настолько тонкая душа? Как это может совмещаться с таким телом?

Я прикусила нижнюю губу, чтобы не продолжать дальше нести бред. Марк не сводил с меня глаз, внимательно рассматривая моё лицо. Я чувствовала себя смущённой и одновременно очень смелой. На его губах блуждала лёгкая улыбка.

– Я завтра рано утром иду фотографировать. Это строжайшая тайна, чтобы никто не увязался за мной, например твоя подруга Лена. Я не хочу никого брать с собой, кроме тебя, – мягко сказал он, – ты сможешь увидеть, как я работаю. Пускай картинки в твоём воображении встанут на свои места.

– Кроме меня, – эхом повторила я, – а во сколько вставать?

– На рассвете, чтобы захватить первое солнце.

– Это точно будет здорово! – восхищённо добавила я.

Идея мне показалась такой простой, но одновременно безумной.

– Только без Лены, – строго сказал Марк, – я предупреждаю.

– Она хочет, чтобы ты с ней немного поработал, – ляпнула я.

– Я подумаю об этом, – честно ответил Марк, – мы обсудим это позже. А сейчас предлагаю возвращаться назад. Отец уже ждёт меня с покупками.

Мы ехали назад в тишине. Я не знаю, почему Марк так яростно охранял свои границы, но понимала, что делал он это совершенно правильно. Пускать в свой мир человека, которого знаешь всего один день, было абсолютной глупостью. Я перестала придумывать отговорки для своей совести и просто расслабилась. Я прикрыла глаза, подставляя лицо ветру, обдувающему меня из приоткрытого окна. Я слышала разные звуки природы, и моя нервозность постепенно уступала место гармонии.

Я не знала, как буду объяснять своё поведение Тимофею, и зачем я согласилась на завтрашний утренний поход с Марком, но я так хотела пойти в это маленькое приключение, будто ребёнок, что вразумительные доводы быстро иссякли. Бывают же такие моменты в жизни, когда твоё самообладание, внутренняя дисциплина вдруг исчезают, будто сдаются под натиском других желаний, необузданных и сильных. Я хотела пойти с Марком, и лишь появление Тима могло что-то изменить.

Вот так поворот судьбы! Тим упрямо не хотел приезжать, и его поведение на этот раз могло существенно повлиять на наши отношения. Знаю, что умудрилась выставить своего парня виновным в том, что происходило со мной, когда сама принимала решение, но тогда это казалось очень правильными мыслями.

Солнце почти село. Последние лучи падали мне на лицо. Машину сильно трясло по проселочной дороге, но в этот раз я не переживала. Я чувствовала, что Марк – очень профессиональный водитель. Внезапно автомобиль заглох. Я с испугу выпрямила спину и стала лихорадочно крутить головой. Но Марк лишь смотрел на меня спокойным взглядом.

– Мы сейчас поедем, – успокоил он, – просто пришлось остановиться.

Я не совсем поняла это его «пришлось остановиться» и стала нервничать сильнее.

– Тебе говорили, что ты очень красивая девушка? – неожиданно спросил Марк.

Я замерла. Мои губы слегка приоткрылись, чтобы ответить, но звука не было.

– Твоя бледная кожа, тёмные волосы и синие глаза создают портрет истинной красавицы, – продолжал он.

Я слабо улыбнулась, вдруг понимая, что говорю сейчас не с мужчиной, а с фотографом, с профессионалом, который привык выискивать необычные лица, пейзажи, вещи, которые потом дополнят его коллекцию.

– Такого лица в твоих работах ещё не было? – дерзко спросила я.

Марк несколько секунд ещё пристально рассматривал меня, а потом его лицо потеряло всю сосредоточенность и серьёзность. Он начал смеяться.

– Эти улыбки снова благодаря тебе! – воскликнул Марк, – говоришь, в моих работах?

– Ты, как акула, постоянно плаваешь в поисках добычи, – продолжала нести чушь я, – так ты уговариваешь людей на свои фотосессии?