Литмир - Электронная Библиотека
A
A

Мои страхи оказались напрасными. Это был, действительно, нелегкий рабочий день, восемь с половиной часов непрерывной стирки. Но хозяйка была довольна моей работой, а я - заработанными деньгами - 35 груш. По дороге домой у меня было великолепное настроение. Я пела, смеялась и ощущала своего рода удовлетворение: если нужно - и это получается.

Понятно, речь идет лишь об одном дне. Продолжать и впредь эту работу я не могла бы ни физически, ни духовно.

Сегодня вечером я дежурю в детском доме в потому нашла время сделать эти дневниковые записи.

4.2.1942

Вернулась после короткого визита в Кейсарию. Это мое второе посещение ее. И на сей раз было хорошее впечатление, еще лучшее, чем раньше. Этот горизонт, сливающийся с морем, думы о прошедшем и будущем расширяют кругозор и {195} усиливают желание сделать что-то большое и красивое. И сама атмосфера в кибуце более интимная, и люди более сплоченные - результат совсем других условий.

До полудня я гуляла среди развалин. После обеда посетила "наши поля", точнее - то, что должно быть нашими полями.

И когда я присматривалась к морским волнам, которые с гневом и пеной врываются на берег, а затем утихают, разбившись о камни, становятся тихими и кроткими, я подумала: может быть, таковы же по своей природе наш шум, наше воодушевление, наш гнев. Когда волны движутся, они полны молодости и полета. На берегу они разбиваются и забавляются с желтым песком, как добропорядочные дети...

9.2.1942

Я совершила большую ошибку: выступила на нескольких собраниях и заседаниях в кибуце. А сейчас об этом очень жалею. Я убеждена, что большинство товарищей расценило это как желание выделиться, что отнюдь не облегчит мою абсорбцию. Исправить всегда труднее, чем напортить.

Мне кажется, что в оценке меня людьми есть три стадии. Первое впечатление - очень хорошее, но совершенно неверное. В эту категорию я включаю все поверхностные знакомства и нежелательные визиты. Вторая стадия - впечатления меняются в худшую сторону, и лишь на третьей стадии меня узнают такой, какая я есть {196} на самом деле. Но не многие достигают этого этапа. Тут, в стране, меня хорошо знает и ценит по достоинству Мирьям. А в нашем коллективе, мне кажется, я достигла лишь второго этапа. Трудно объяснить основы такого ощущения, но я чувствую по отношению к себе какую-то холодность и недоверие. Причина мне сейчас ясна: меня считают или наивной или болтливой, любящей произносить высокие слова о вещах, которые нельзя осуществить. Они полагают, что энергия и воодушевление, которые были у меня вначале, изменятся при соприкосновении с действительностью. Понятно, никто мне об этом прямо не говорит. Но человек достаточно чувствителен, чтобы понять без лишних слов. Как я должна на все реагировать? Я решила, понятно, быть сдержаннее в своих высказываниях, а больше ничего не предпринимать. Пройдет время, и люди узнают, какая я есть, и соответственно будут меня ценить - не больше и не меньше.

Иногда я спрашиваю себя, важна ли мне оценка товарищей. Ведь, прежде всего, важно, чтобы моя собственная оценка была верной. А я-то, действительно знаю, как много у меня дефектов и недостатков. Понятно, что и свои достоинства я хорошо знаю. Но, если я скажу "нет" - я солгу. В моих ушах звенят стихи Эди (Известный венгерский писатель (1877-1919).) "Я люблю, когда я любим...".

Сегодня выстирала 150 пар носок. Думала, что рехнусь. Но это неверно. Я ничего не {197} думала. Я работала, не замечая времени, автоматически, без какой-либо попытки думать. Тысячу раз я себе твердила: Хана, ты должна думать. Хана, ты должна составить план, чему учиться, что читать, что делать. И я начинала думать, но это длилось лишь минуты, а потом у меня опять была пустая голова.

28.3.1942

В последние дни я почти перестала писать, Причина простая - нет времени. И я это хорошо понимаю, потому что в сутках только 24 часа и не успеваешь делать все, что надо. В 6 утра я выхожу на работу в Ягур, возвращаюсь в 6 вечера. Принимаю душ. Мы читаем главу из Библии. Ужин. Затем - кружок или собрание и общественная работа. А книги? - Нет времени, и думать некогда. Должна сознаться, что фактически с седьмого класса я перестала развиваться вглубь. Я приобрела жизненный опыт, и, может быть, он важнее чтения. Но все это как-то неглубоко. Иногда я чувствую себя легкой, как мыльный пузырь - снаружи он сверкает и переливается красками, а внутри - пустота. Он все растет и растет, а, в конце концов, лопается, и тогда обнаруживается, что в нем нет ничего, кроме воздуха, что внутри он совершенно пустой.

А самое плохое то, что я не привыкла читать, что не могу сосредоточиться над книгой. И не ощущаю, что мне недостает книг. Только, когда я говорю о книгах, я чувствую, как отстала в этом отношении даже от самых примитивных {198} товарищей. Чувство стыда побуждает меня читать, пожалуй, больше, чем внутренняя потребность.

А о том, чтобы писать, не может быть и речи. Те немногие стихи, которые я написала, я шлифовала чаще всего на шоссе в ожидании "тремпа", когда кругом тишина и часами томишься от безделья. Тогда можно заниматься и поэзией. "Пьесу" забросила вовсе. Я пишу лишь немногие письма - и это все...

А мой дом так далек. А мир - о нем сейчас даже трудно говорить. Мы живем сиюминутной жизнью. Если есть какие-то планы, то они отодвигаются на послевоенный период. А тем временем, что будет? Об этом не говорят.

Хватит, я устала. Пойду спать. Только пару слов о кибуце. Сегодня я еще более уверена, чем прежде, что это правильная форма жизни, справедливая в своих основах. Много трудностей в пути. И, несомненно, впереди еще много этапов, пока кибуц сможет удовлетворить действительно широкие слои. Но форма эта хорошая, и все зависит от людей, каким содержанием они смогут наполнить эту форму.

22.4.1942

Вчера получила письмо из дома. Так тяжело.

Хочу записать то, что стало для меня ясным за последнее время в отношении строительства рабочего хозяйства при капиталистическом строе. Это все равно, что снимать сметану с {199} тощего молока. Ту первую прибыль, которая остается от нашего труда, забирает капиталистический строй, а мы еще хотим накопить капитал от зарплаты рабочего. И получается, что после эксплуатации извне мы должны еще сами себя эксплуатировать - снижать свой жизненный уровень, чтобы строить хозяйство, свое будущее. Вот причина того, что, несмотря на рациональную организацию жизни в кибуце, дающую возможность много экономить, наш уровень жизни пока что не может быть более высоким.

Я работаю в Ягуре. Прошлый раз я прервала, а сейчас хочу вкратце закончить описание своего дня. От шести до шести - работа. В шесть возвращаюсь, принимаю душ, переодеваюсь. В 7 часов мы читаем в узком кругу главу из Библии - книгу пророка Исайи. Затем мы ужинаем. Вечер, даже если он свободен, нельзя брать в расчет для серьезной деятельности - просто, потому что очень устаешь. Самое главное, чем я сейчас занимаюсь в свободное время - это движение трудовой молодежи. Работа, действительно, очень трудная для меня из-за отсутствия опыта в этой области, и все же она мне многое дает, доставляет удовлетворение. В первый раз я занята делом, которое ставит передо мной проблемы, и я связана с живым материалом, все время преодолеваю трудности и каждую минуту чувствую меру своих успехов и неудач. Даже когда я занята была птицеводством, которое меня в свое время интересовало, не было у меня таких переживаний, и я рада, что у {200} меня есть возможность участвовать в этой работе.

Подумываю о мобилизации. Вся страна должна быть мобилизована для военных усилий в связи с надвигающейся угрозой войны. Я считаю себя в кибуце мобилизованной на трудовой фронт, который не легче службы наших девушек в армии. И все же у меня есть ощущение, что я не выполняю своей миссии. А, может, причина в том, что нет еще в нашем кибуце максимального напряжения в связи с приближающейся войной.

Многие девушки, так или иначе, вообще не смогут идти в армию, и те, кто могут, не связанные семейными узами, должны идти. Я, все же, думаю пойти не в английскую армию, а в сторожевую охрану. Правда, служба в армии может сейчас дать большее удовлетворение, но самое важное в настоящий момент, что эти отряды непосредственно обслуживают нужды обороны страны и они независимы, в то время, как армия в любую минуту может быть отправлена за границу.

31
{"b":"83713","o":1}