– Давай, убери этого дурачка отсюда!

Парень не выдержал. Он встал и поковылял прямо к ребятам. Завидев приближающегося Федьку, обидчик отпустил Алёшку. Малыш держался из последних сил, его глаза были полны слёз.

– Он не дурачок! – возразил Федька жёстко. – Как вы можете так обижать ребёнка, который вдвое меньше вас? Ещё и все на одного? Чего молчите? Не научились считать, сколько это, вдвое меньше? Объясню: ему четыре года.

– А что он бормочет что-то непонятное. И с виду не такой уж и маленький совсем.

Уголки Алёшкиных губ поджались вниз, ресницы задрожали, а по розовым щёчкам с ямочками покатились крупные слезинки. Федька протянул ему руку и малыш, уже не сдерживая слёз, прижался к нему.

– Это очень низко – обижать того, кто слабее, и кто имеет какие-то недостатки. Да, Алёшка плохо говорит, но кто-нибудь из вас хотя бы раз попробовал к нему прислушаться? Если вам жалко поделиться машинкой, то и играли бы где-нибудь в безлюдном месте, где нет детей, которые могут её у вас попросить. Или тогда играть неинтересно, когда вам никто не завидует? Я помню, вы ребята так хотели в футбольный клуб, но, знаете, таким там нет места. Там команда, единая и целая. Один за всех и все за одного. А вы – не команда.

Ребята покраснели и опустили глаза. Федька встал на колено здоровой ноги, заправил Алёшке футболку и одёрнул курточку.

– Пойдём, Алёшка, я тебе мяч принёс. Настоящий, футбольный. Ещё и с автографом. Эти ребята больше тебя не тронут. – Он с укором посмотрел на подростков. – Никогда.

– Фека – лысый луг! – вдруг заключил малыш и посмотрел ему в глаза.

– Лысый луг? А почему лысый? – Федька добродушно рассмеялся и снова обнял мальчика. – Чего ж я лысый? Вроде бы не очень, – он автоматически пригладил рукой короткие волосы на голове. – Ладно, пойдём!

Настроение у недавно весёлой компании явно испортилось, и ребята посеменили прочь с площадки. Федька дал Алёшке мяч и предложил побросать его в проём сломанной ограды. Как раз там, где стояла его лавочка, а сам потихоньку костылём отбивал робкие броски.

Мимо снова шла компания во главе с Генкой. Тот споткнулся о прислонённый к лавке Федькин костыль, и выругался:

– Слушай, ты бы не мог пойти посидеть со своими костылями к бабушкам на лавочку? Инвалидам вообще на спортплощадке не место! Шуруй куда-нибудь к таким же, как ты! – Генка со злостью снова пнул костыли, и те упали на землю. Федька сцепил зубы, чтоб удержаться и ничего не сказать.

Вдруг к Генке сзади подскочил Алёшка. Малыш вцепился ручонками сзади в его ветровку и стал кричать:

– Ты плохой! Плохой! Очень злой!

Тут же послышался женский голос:

– Алёшка, стой! Что ты делаешь! Отпусти мальчика, сейчас же! – к ним подбежала женщина, чуть моложе Федькиной мамы, и стала отдирать Алёшку от Генки.

– Во, злющий! Ща покусает! – послышались злые замечания.

– Мамаша, заберите своего бешеного ребёнка! Если он на людей кидается, то на цепь его посадите! Говорят, помогает, – огрызнулся Генка.

– За сына я прошу прощения, а вам-то сколько лет, молодой человек?

Генка и компания, ничего не ответив, удалились.

– Алёшка, ну как ты мог? Что на тебя нашло? Если ты так будешь себя вести, я тебя накажу, – строго сказала она сыну.

– Простите! – Федька беспомощно пытался достать костыли, чтобы подняться. – Я вас очень прошу, не ругайте Алёшку! Он не виноват ни в чём! – Женщина обернулась на Федьку, а Алёшка быстро помог достать костыли и подал мяч. – Всё из-за меня. Этот парень сказал очень обидные вещи по поводу моих костылей, а Алёшка заступился.

– Правда? – Алёшкина мама заглянула малышу в глаза, и тот кивнул. – Горе ты моё! – она погладила сынишку по голове, чмокнула в макушку и, вздохнув, присела рядом с Федькой, а Алёшка взял мяч и снова побежал на поле.

– Он плохо говорит очень, оттого и не общается ни с кем. Иногда делает что-то, а почему, понять невозможно. Сейчас старше стал, вроде бы легче, но всё равно. У нас и с детским садом из-за речи не сложилось. Воспитатели не хотят заморачиваться, отправляют в инклюзивную группу, а там с детьми по факту никто вообще не занимается. Вообще детей с ограниченными возможностями нужно растить рядом с обычными детьми. Чтобы одни не чувствовали себя ущербными, а другие научились бы относиться правильно к разным сложным ситуациям.

– Но это никому не нужно, – констатировал Федька.

– Да, к сожалению. Так и сидит Алёшка дома, и друзей у него нет. Сестра есть старшая, твоего возраста примерно, но, сам понимаешь, девочка, ещё и такая разница. Мы вообще из другого города. Папа наш остался там работать, а к нам только на праздники и на выходные приезжает, но времени с Алёшкой играть нет совсем из-за дороги. Вот малыш и скучает, пристаёт к ребятам на площадке, но не все хотят с ним поиграть. Мне неудобно даже иногда. Здесь у вас профессор известный, вот мы и переехали временно. Водим Алёшку к нему на занятия и реабилитацию. Гимнастика, массаж. Говорят, должно помочь при нарушении речи. Да и результат есть уже.

– Не переживайте, пусть и позже, но ваш Алёшка говорить обязательно научится, а вот хорошим человеком он уже стал. И мне кажется, это намного важнее, – Федька посмотрел на собеседницу, а она на него.

Сентябрь сменился тёплым октябрём, а за ним наступил совсем нехолодный ноябрь. Федька торопился сделать уроки и освоить новые темы самостоятельно, чтобы в назначенное время выйти гулять с Алёшкой. Гипс сняли, и он уже мог кое-как стоять, потому потихоньку играл в мяч со своим новым другом. А ещё он каждый день выносил свои детские карточки с буквами и показывал Алёшке. Его мама говорила, что тот никак не хочет учить буквы и цифры с ней, но Федька решил попробовать по-своему. Он рассказывал Алёшке разные истории на каждую букву и просил до завтра нарисовать её на листочке. Так потихоньку Алёшка стал складывать слоги, и Федька затаил надежду, что научит малыша читать и писать печатными буквами. Всё же Алёшке так легче будет общаться.

***

Алиса лежала на кровати и чистила телефон от огромной кучи фоток и видео, до которых никогда не доходят руки. Она сосредоточенно рассматривала экран, пытаясь понять что там, как вдруг услышала:

– Это Фека. Фека нока боит. Фека – лысый луг, – рядом примостился брат.

– Федька? Так, давай ещё раз: Федь-ка. Повторяй!

– Феть-ка.

– Ну, вот! Ты же можешь! Не торопись и старайся, и всё получится. Итак: Федька…

– Фетька нока боит.

– У Федьки ножка болит. Постой, так это Федька… это же нападающий «Метеора», который в мае ногу сильно повредил?

– Ага, – подтвердил брат. – Фетька и Алека иглают мяць и уцят буки. Фетька – лысый луг!

– Лысый? – сестра рассмеялась. – Отчего же он лысый? Мне помнится, так совсем и не лысый. И не буки, а буквы! Ладно, иди играй! И старайся выговаривать все буквы.

Алиса снова включила видео, посмотрела до конца и нажала повтор. Это Алёшка баловался её телефоном на том самом матче, когда Федька неудачно упал. И вот это тот самый момент! Всё происходило прямо возле места, где они сидели. Девочка ещё раз посмотрела внимательно видео и нахмурилась.

На следующий день в школе она нашла Захара.

– Привет! Ты же друг Феди? Правильно?

– Привет! – Захар улыбнулся и слегка покраснел. – Ну, да. Федька на больничном. Может, весной выйдет в школу.

– Да, я знаю. Вот, посмотри. Мой брат снял на телефон момент, когда он упал. Все удивлялись, как можно было так ногу повредить. Я помню, ваш тренер был расстроен и кричал, что Федя как будто никогда в жизни в футбол не играл. А потом ещё и заподозрили, что он специально упал. Что вашим соперникам очень нужна была эта победа, и подозревали, что они могли договориться с кем-то из вашей команды, чтобы выиграть. Так вот, похоже, зря все на Федю подумали, дело не в нём.

Захар посмотрел на экран телефона и помрачнел. Да, всё произошло слишком быстро. У них есть камеры, но мало, и не всегда они могут засечь важные моменты. Так вот, в чём была причина.