– Красивая…
Джи Со не веряще улыбнулась самыми уголками губ:
– Да брось! Никогда в жизни я не была красивой!
– Кто тебя убедил в этой ерунде? Уж поверь мне, детка, я видел в своей жизни столько красоток, что легко могу определить, когда девчонка по-настоящему красива! А ты – настоящая!
Девушка хохотнула коротко, стараясь за смешком скрыть смущение, и произнесла:
– А девчонки, наверное, на тебя гроздьями вешаются?..
И тут же мысленно отвесила себе оплеуху: «Господи! Что я несу?!»
Но язык уже, помимо воли хозяйки, произносил очередную дребедень:
– И много их было у тебя?
Он склонил голову набок, разглядывая девушку несколько секунд, а потом протянул:
– М-м-м… Тебе, правда, это интересно?.. – и посмотрел так лукаво, словно заглядывая в самую душу.
– Нет… – почти прошептала она, не в силах отвести взгляда от его темных, казавшихся в темноте черными, глаз.
– Мне тоже сейчас интересно совсем другое, – мурлыкнул он и, приблизив к ней лицо, прижался к губам.
Это было осторожное, изучающее прикосновение, прикосновение-просьба, запрос на разрешение – можно ли двигаться дальше? Губы его были теплыми и мягкими, дыхание чистым – парень, скорее всего, и не курил.
И Джи Со, никогда ранее не целовавшаяся с парнями (а когда бы ей было делать это, если с неполных пятнадцати лет она только и знала, что тренировалась, тренировалась, тренировалась по много часов подряд, когда на сон оставались жалкие часы), замерла, не зная, что должна делать, как реагировать. А потом опомнилась и дернулась из рук рокера:
– Прости… Просто… Сегодня не мой день…
– Понял! – поднял он ладони в жесте примирения. – Я слишком тороплю события, да?..
– Прости, – повторила девушка, отодвигаясь.
– Ты хотя бы совершеннолетняя, детка? – хмыкнул он. – Не хотелось бы сесть в тюрьму за растление малолетних…
– Мне двадцать два! – оскорбленно выпалила Джи Со.
– Ладно, ладно, не кипятись! Я верю тебе! А имя?
– Что – имя?
– Ну, имя-то у тебя есть? – усмехнулся рокер.
– Конечно, так же, как у каждого человека!
– И?
– Что?
– Не хочешь назвать его?
– Да зачем? Скорее всего, мы больше не встретимся с тобой…
– Как знать, как знать, – загадочно произнес Тэ Хо.
– Слушай, может, мы уже все-таки поедем? – поднялась она со скамейки.
– Ко мне или к тебе? – он тоже встал и теперь нависал над ней всем своим немалым ростом.
Джи Со возмущенно распахнула глаза, и парень расхохотался:
– Да пошутил я, пошутил! Чего ты испугалась?
– Тоже мне – шутник! – пробурчала девушка, отворачиваясь. – Поехали!
– Как скажешь, милая!
И он, подхватив шлем, впихнул его в руки девушке.
– Я тебе не милая! – она начала лихорадочно надевать шлем, путаясь пальцами в ремешке и петлях застежки.
– Хорошо, – покладисто ответил парень, разворачивая «Ямаху» рулем к выходу из сквера. Уселся в седло, пинком отправил подножку на ее место и уперся длинными ногами в тротуарную плитку. – Ты садишься?
Джи Со справилась, наконец, с застежками и, подхватив гитару, взобралась на заднее сиденье.
Снова взревел мотор мотоцикла, и одновременно с этим девушка произнесла:
– Меня зовут Джи Со, – но так и не поняла, услышал ли ее рокер за ревом мотора железного коня.
А еще через полчаса они остановились, наконец, у высотки, в которой жили девушки из «Мэджик гёлс».
Она слезла с мотоцикла, сняла шлем и отдала его владельцу. Он тоже оставил руль и надёжно закрепил инструмент на заднем сиденье, затем повернулся к Джи Со:
– Что ж…
– Я пойду! Спасибо тебе, что подвез! – быстро сказала она и хотела уже повернуться, чтобы бежать к двери подъезда, как он стремительно положил руку на затылок девушки и властно притянул ее к себе, впившись в губы.
Этот поцелуй был совсем другим – напористым, жадным, от него по рукам и ногам Джи Со словно разлился жидкий огонь, заполняя все ее существо. Его губы словно ставили печать, клеймили ее рот, заявляя о своих правах на этот поцелуй.
Она растерялась в первые секунды, а потом с силой толкнула его обеими ладонями в грудь, освобождаясь, и возмущенно выпалила:
– Ты с ума сошел! Что творишь?!
– Иди, малышка! Спи хорошо! И пусть в твоих снах будет что-нибудь очень приятное! Или кто-нибудь! – и негромко засмеялся, когда она рванула от него, как от огня.
Дверь подъезда мелодично пиликнула, открываясь, и тут же захлопнулась, а рокер задумчиво произнес: «Джи Со!..» А затем запустил обе пятерни в лохматые темные волосы и прочесал их пальцами от лба к затылку. Покачал головой, отвечая каким-то своим мыслям и, тихо хохотнув, сел на мотоцикл и завел мотор. Через мгновение «Ямаха» умчалась прочь. И двор высотки опять сделался тих и пуст.
5***
Она, стараясь не шуметь, ввела четыре цифры кода дверного замка и прокралась в холл, бесшумно закрыв входную дверь, которая все-таки коротко пиликнула – сработал электронный замок, запирая квартиру.
Джи Со тихо скинула с ног кроссовки и оставила их в нише перед дверью, которая была ниже остального пола в помещении – особенность корейских домов. Бесшумно направилась через холл, ступая на носочках.
Через огромные – от пола до потолка – окна в холл проникал серебристый свет луны, рождая глубокие черные тени от предметов мебели. Наверное, поэтому девушка не заметила сразу, что в холле она не одна.
– Ты хотя бы не наделала глупостей? – раздался усталый голос, и Джи Со вскрикнула от неожиданности.
Тень на большом широком диване пошевелилась, и Мин А подняла вверх руки, потягиваясь и разминая затёкшие в неудобном положении мышцы.
– Я… Нет, все в порядке, – после секундной заминки ответила Джи Со. – Прости, онни! Менеджер уже знает?
– Нет. Я запретила Со Ра хотя бы словом обмолвиться об этом!.. Ты не отвечала на мои звонки, – она не обвиняла, а просто констатировала факт.
– Да, прости, – снова покаянно ответила девушка.
– Джекки, Джекки!.. Ну, почему вы не можете сосуществовать мирно?
Она резко свернула к дивану и села рядом с лидером группы:
– Ты так и не спала?
– Нет, уснула – и сама не заметила как, – растерла ладонью шею та. – А ты? Где пропадала? – и она зевнула в кулак.
– Ездила к реке Хан.
– Во как! В такое-то время?! – удивилась танцовщица.
– Ну, как видишь, я цела… Никому в ночном городе не нужен рэпер группы «Мэджик гёлс», – усмехнулась Джи Со.
– Эй! – погрозила ей пальцем Мин А. – Ты это мне брось! «Никому не нужен»! Нужна, конечно же! И нам, и фанатам!
– Угу! Вот только почему-то Со Ра каждый раз тычет меня носом в грязь!
– А ты… Действительно, случайно помешала сегодня ей на выступлении? – вдруг спросила лидер.
– Онни, я клянусь тебе, я ничего не делала! – горячо произнесла девушка. И даже ладонь к сердцу приложила.
– Тогда почему она… – начала было Мин А, но Джи Со перебила ее.
– А ты, правда, ничего не замечала?..
– Ты хочешь сказать… Что она сама… специально подстроила все так, будто это ты испортила ей проход на позицию?
– Ты сама сказала это, онни, – покачала головой Джекки.
– Но… какой смысл ей оговаривать тебя? Мы ведь в одной группе, в одной лодке!
– Извини, лидер, – поднялась девушка. – Я пойду! Устала очень… Прости! И… доброй ночи тебе!
– Спи хорошо! – машинально ответила та, провожая глазами фигуру в бесформенной худи.
Она была самой старшей в их группе. Наверное, именно поэтому ее и выбрали лидером. А, возможно, и из-за обостренного чувства ответственности. Мин А уже исполнилось двадцать пять лет. На год младше шла красавица Со Ра, двадцать два отметила недавно Джекки, а Хэ Ин была самой младшей, макнэ – ей было лишь девятнадцать. Самой младшей и самой мягкой и покладистой. Девушку всегда невероятно расстраивали ссоры, которые обычно начинала капризница Со Ра – в такие минуты Хэ Ин как будто съеживалась, делалась меньше, стремясь и вовсе стать незаметной. Почти детское личико ее страдальчески кривилось, как будто она изо всех сил старалась сдержать слезы. Но обычно все ссоры решительно прекращала лидер, своим волевым решением разгоняя девчонок «по разным углам ринга», как она сама это называла.
