– Это были мои очки – сказала она.

– Действительно были. – Подтвердил мужчина. – И что, они вам уже надоели?

– Надоели? – возмутилась Серафима.

– Ну да, раз Вы решили положить их у меня на пути и заставили безжалостно раздавить. И теперь за эту услугу я попрошу у Вас компенсацию.

– Компенсацию? – изумилась Серафима, не преминув обратить внимание на приятную внешность мужчины.

– Конечно! И причем, двойную. За раздавленные очки и моральный ущерб.

– Интересно! – воскликнула Серафима. – Уж кому требуется компенсация за все сразу, так это мне!

– Ничего подобного! – возразил молодой человек. – Я испытал досаду от содеянного, а это, согласитесь, является немалым душевным потрясением!

Между тем, спутник мужчины – мальчик, примерно восьми лет, взял его за руку и потащил за собой.

Пошли, Богдан – сказал он, и при этом возмущенно взглянул на Серафиму, которая так некстати появилась у них на пути.

А Серафима, в свою очередь, обратив внимание на то, что мальчик называет мужчину по имени, почему-то с радостью, совершено не объяснимой для постороннего человека, подумала, что он вовсе не его сын.

– А ты иди, Славик, иди! – сказал мужчина мальчику.

– Один?

– Ну да.

– А ты?

– А я приду попозже. Скажи бабушке, чтобы она пока для меня обед не разогревала, хорошо?

– Хорошо! – ответил мальчик, снова метнув на Серафиму возмущенный взгляд, и обиженно поджав губы, медленно побрел с пляжа.

– Он кто? – спросила Серафима.

– Внук хозяйки, у которой я снимаю комнату. – Ответил Богдан, а потом представился Серафиме.

– Как Вы уже слышали, я Богдан, а Вы?

– Серафима. – Ответила она.

– О! – удивился он. – Мне еще не приходилось знакомиться ни с одной девушкой, носящей такое редкое имя.

– Да, это так. – Улыбнулась Серафима. – Имя у меня действительно редкое, да и у Вас, по – моему, если уж не редкое, то неизбитое!

– Ну, так как насчет компенсации, Серафима?

Серафима понимала, что приглянулась ему, и он подбивает к ней клинья. Она прицельно окинула его взглядом с ног до головы – а почему бы и нет?

Молодой человек, примерно тридцати лет, был высок и красиво сложен. Темные волосы, карие глаза, прямой нос – это как раз то, что в большей степени соответствовало ее вкусу.

Скулы, правда, были у него широковаты, но высокий открытый лоб компенсировал этот едва заметный недостаток на его лице.

– Что ж, видно придется отвечать за нанесенный урон. – Сказала Серафима и развела руки, в знак того, что с этим нельзя не согласиться.

– Ну тогда, может, начнем с совместного купания? – обрадовался Богдан, и склонившись, взял ее за руку.

– И что же вы хотите компенсировать совместным купанием, услугу за раздавленные очки или моральный аспект своего «Я»?

– Думаю, второе. Потому, что жара еще больше усиливает мой душевный дисбаланс.

– Ну, если вшей душе нужно немедленно остудиться, то придется искупаться в одиночку, ведь я только что из воды.

– Нет, нет! – запротестовал Богдан. – Думаю, душа еще немного подождет!

Он опустился на песок рядом с Серафимой. Так начался их роман.

Богдан был геодезистом и находился в Ялте в двухмесячной командировке.

– Ничего себе, хорошая у тебя работа! – завидовала ему Серафима. – Два месяца в Ялте, да еще в самый разгар сезона.

– А как тебе моя перспективка на следующий сезон? – Три месяца в Ханты- Мансийском автономном округе!

– Н –да! – ухмыльнулась Серафима. – Перспективка на все сто! Интересно, какой будет твоя следующая пассия? Наверное, какая-нибудь молодая, страстная ханта!

Он засмеялся и нежно поцеловал ее в шею.

– Не знаю, сможет ли она оказаться более страстной, чем ты, но имени такого у нее точно не будет!

Серафима приподнялась с подушки и, облокотившись на локоть, заглянула ему в глаза.

– И ты сможешь меня забыть всего через год? – возмущенно воскликнула она.

– Забыть тебя?! – Богдан шутовски приложил руку к сердцу и отрицательно замотал головой.

– Ни за что! Я вообще никогда ничего не забываю.

– Правда?

– Правда!

– Значит, ты помнишь всех девиц, которым вскружил голову в разных концах нашей необъятной родины?

– Не всех, только самых самых!

– Ах, вот как!

– Угу! – и Богдан потянулся к ее губам.

Серафима нежно его обняла.

– Ну, что ж, придется мне постараться, чтобы быть не только самой, самой, а супер-самой!

Он замер на полпути к поцелую – как это понимать?

– Я хочу остаться в твоей памяти на веки вечные!

Богдан был женат, и сообщил об этом Серафиме сразу после первой их интимной встречи.

Наверное, для того, чтобы она не строила насчет него никаких серьезных планов. – Сказала себе Серафима. – Ну и правильно! Было бы гораздо хуже, если б он это утаил. – Она усмехнулась. – Похоже, у него уже были с этим проблемы. Наверное, какая-нибудь очередная «залетная птичка», приняв его блуд за серьезное ухаживание, решила, что может претендовать на него, а разочаровавшись на этот счет, предъявила претензии.

Богдан никогда больше не заговаривал с ней о жене. Серафима, завистливого интереса ради, пыталась выведать у него хоть какие-нибудь подробности о супруге. Однако он либо умело от этого увиливал, либо просто отмалчивался. Серафиму, конечно, остро волновал вопрос – любит ли он свою жену? Но, увы, этого она так и не узнала!

Богдан страстно дарил ей свою временную любовь, вызывая и у нее ответные чувства, однако Серафима подспудно ощущала, что в Москве продолжение их романа не состоится. Горестное чувство, вызванное этим предчувствием и предстоящая близкая разлука с Богданом, заставляла Серафиму тяжело вздыхать по ночам, а после таких ночей с нетерпением нестись к нему на свидание и снова предаваться любви с еще большей страстью.

А он восхищался ее чувственными порывами, от которых испытывал наслаждение.

– Ты сегодня была просто восхитительна! Я давно не испытывал ничего подобного! – с радостью сообщал он ей и благодарно целовал в щеку или плечо.

Серафима шутила. – Напитываюсь впрок, ведь нам скоро расставаться – и при этом, тяжело вздыхала, пряча от него грустные глаза, всем сердцем желая услышать его признание в любви, а не восхищение ее сексуальными порывами.

– Ах, если б только он влюбился в меня так, как я в него! – мечтала Серафима! – Тогда бы… Тогда бы наши встречи непременно продолжились!

Она не чувствовала вины перед женой Богдана.

– Какая разница – оправдывала себя Серафима. – Ведь я такая же женщина и вполне имею право на его любовь! У них нет детей, а в этом случае Богдан ничем жене и не обязан! И он вполне может расстаться с ней, чтобы уйти ко мне, если… Если только сможет меня полюбить! – рассуждала она.

Но, увы! Мечты есть мечты! И двадцать дней, пролетевших в любовном угаре, вскоре помахали Серафиме на прощание джинсовой панамой Богдана, зажатой в руке с площадки аэродрома. И это было последним, что видела Серафима, шагая к самолету, разлучившему их навсегда.

Ее чувства к Богдану оказались такими сильными, что после него она долго не могла ни с кем встречаться. Прошло полгода, прежде чем Серафима смогла пофлиртовать со своим однокурсником на дне рождения подруги и пригласить его на ночь к себе. После этого они встречались еще несколько раз, но Серафима оставалась к нему равнодушной, а потому ничего из этого не получилось. Затем у нее была еще одна короткая связь с парнем из боксерского клуба. Мария, решив развеять совсем закисшую подругу, откопала его где-то среди своих друзей-однокурсников и пригласила праздновать Новый Год. Но и эта связь Серафиме ничего хорошего не принесла. Богдан маячил в ее памяти вечным соблазном, отпугивая всех остальных, и она ничего не могла с этим поделать. Конечно, спустя время ее чувства к нему притупились, и в этом не последнюю роль сыграли преддипломные хлопоты, а также выбор предстоящей работы. Однако Серафима твердо знала – появись

Богдан где-то на горизонте, и ей снова будет не обуздать своей любви. И даже сейчас, воспоминания о недавнем прошлом, навеянные полетом в Ялту, заставили ее разволноваться. Серафима тяжело вздохнула и открыла глаза.