– Мне кажется, мы говорим о разных вещах.

– На днях обещает прийти наш драгоценный Монстр. Не забудь открыть ему ворота.

И Сильвия мрачно рассмеялась, помахав Уолтеру рукой исчезнув в темноте ночи. Фонарей на территории не было.

* * *

Да, Уолтер знал, что «Монстр» должен был прийти со дня на день. Верней, «с ночи на ночь». Монстр… Иначе его здесь не называли. Уолтер уже видел его когда-то, но не горел желанием встречаться с ним лично, даже ненадолго. Нет, он был лишён предрассудков, он не боялся, не возвышал его, не трепетал перед ним. Он слишком ясно осознавал ситуацию. Поэтому мало желал встречи с ним в ночное дежурство и лишь надеялся, что визит будет отложен на следующую неделю, когда дежурить будет Адриан. Но надежды не оправдались.

С субботы на воскресенье, когда едва перевалило за полночь, Уолтер расслышал тихий сигнал, который издавали ворота. Переведя дыхание, мужчина нахмурился и приблизился к воротам. Он прекрасно знал, что пришедшему не нужно было приглашение, чтобы зайти, но то, что тот ждал, означало, что он пришёл не с дурными намерениями. Уолтер вздохнул и открыл ворота. Как чуть больше четырёх лет назад открыл их Марку и Доротее.

На фоне темноты ночи за открывшимися воротами стояла невысокая, но мрачная, нагнетавшая какое-то смешанное чувство страха и трепета фигура. Обычные чёрные брюки и чёрная рубашка выглядели куда более пафосно и даже устрашающе своей простотой, чем любой вычурный плащ или мантия, какие носил Райнхард. Шедшие до лопаток волосы уникального цвета тёмной стали слегка трепал гулявший вокруг академии ветер. А холодные голубые глаза с необычным зрачком пронзали своей мгновенной, бившей в самое сердце проницательностью. Это существо сразу видело все слабые места. От него невозможно было спрятаться. Уолтер чуть заметно поклонился.

– Директор Лукас.

– Вечер добрый. Уолтер, если не ошибаюсь?

Уолтер кивнул и сделал шаг в сторону. Лукас держал руки в карманах, словно призывая эту академию удивить его. Мужчина окинул взглядом шпили.

– Давно не был здесь. А у вас ничего не меняется.

– Директор Райнхард весьма консервативен.

– Я бы не сказал. Это не консерватизм, это безвкусица.

Уолтер пожал плечами. Отчасти он был согласен. Он кивнул Лукасу на корпус, в котором был кабинет Райнхарда.

– Идёмте, я провожу вас.

– Я знаю дорогу.

– Но у меня распоряжение проследить за вами.

Лукас перевёл на Уолтера взгляд, не оборачивая головы, и его губы вновь тронула едва заметная усмешка. Он наиграно почтительно кивнул и направился вслед за вампиром.

– Вы демонолог, кажется?

– По совместительству. Также веду звероловство и классификации.

– Значит, мы с вами отчасти коллеги. Когда-то я вёл демонологию в собственной Академии.

– Для вас это не составляло труда, я уверен. Вы рассказывали о себе и тех, кто вам подобен.

Раздался глухой смешок.

– Ошибаетесь, господин Уолтер. Во-первых, сущность со стороны всегда видней, чем изнутри. И, во-вторых, – «подобных мне» нет.

– Ваша самооценка многим здесь не нравится.

– Я в принципе много, кому не нравлюсь. Но уже много лет живу с этим. А вы полукровка.

– Я знаю.

– Я знаю, что вы знаете. Хотя некоторые свято верят в свою чистокровность, не подозревая о примесях.

– К чему вы это говорите?

– Вам ещё не надоела дискриминация по признаку чистоты вашей крови?

– Думаю, это моё личное дело.

Лукас остановился, обернувшись к Уолтеру, тот невольно остановился вслед за мужчиной. Тот какое-то время смотрел на него, после сказал, уже иным голосом, лишённым насмешки:

– Если бы многие здесь, и в первую очередь – ваш директор, обладали вашей смелостью и вашим здравым смыслом – вы бы никогда не познали тех проблем, которые в скором времени обрушатся на вашу голову.

– Это угроза?

– Комплимент.

– Вы уже пришли с готовым решением начать войну.

– Это вопрос или утверждение?

– Утверждение.

– Я бы не был столь уверен. Я люблю играть в шахматы, но иногда самые гениальные ходы приходят спонтанно. И отправляют план соперника на десять ходов вперёд – к чертям.

– Как Высший Демон – вы не можете не любить войну.

– В своё время я крайне пресытился ей. Но не скрою, мне приятны некоторого рода конфликтные ситуации. Я не создаю их сам, в силу своего возраста, но попадая в них – не стою в стороне. Видите ли, триумф, который я познаю, выигрывая, ни с чем не сравнится.

– Но если вы проиграете?

– Не доводилось проигрывать. Но, уверен, в этом тоже есть свой шарм. Будет повод запереться в своём корпусе и неделю курить без перерыва.

– Признаюсь, я завидую вашему взгляду на жизнь.

– На вечность, коллега, на вечность. Возможно, будь мой срок ограничен – я бы паниковал и пытался придать своим действиям КПД.

Они остановились возле двери, ведшей в кабинет Райнхарда. Лукас обернулся к Уолтеру и протянул ему руку, тот немного удивлённо взглянул на него.

– Током не бьюсь. Лишь в редких случаях. Сила печати.

Уолтер пожал руку Лукаса, отметив, что та была едва ли не холоднее его собственной – руки вампира…

– Не воспринимайте всё, что вам сейчас скажут, всерьёз, – не выдержав, предупредил Уолтер. Лукас, почти не обернувшись, спросил через плечо:

– Страх?

– Здравый смысл.

И Уолтер скрылся в темноте коридора. Лукас окинул взглядом дверь, после толкнул её, даже не постучавшись.

– Твоя дверь не берёт платы кровью при входе. Очень непредусмотрительно.

– Учитывая, кто учится в моей академии – пролитой крови здесь достаточно.

– Готов поспорить – пока не достаточно, чтобы сравниться с моей Академией.

– Готов поспорить – не за последние десять лет. Присаживайтесь, Лукас.

Мужчина прошёл вглубь кабинета, сев в кресло, закинув ногу на ногу, положив руки на подлокотники.

– И чем же тебе не нравятся последние десять лет?

– Ваши студенты распоясались. Почему столько ненаказанных печатников? Столько не контролируемых процессов обращения, столько пробудившихся печатей. Вы перестали с этим справляться, Лукас.

– Это всё я уже читал в письме. Есть новые претензии?

– Мало того, что вы опоздали на встречу…

– Прошу прощения – но встреча не была назначена.

– Предполагалось, что вы появитесь сразу же после получения письма.

– Ты предположил – я расположил.

– Ваши студенты!..

– Хватит про моих студентов.

Голос Лукаса вдруг стал до жуткого холодным. Он чуть подался вперёд, но этого короткого, небыстрого жеста хватило, чтобы атмосфера в кабинете изменилась.

– Скажи лучше, что ТВОИ прихвостни делали в поселении охотников лет десять назад. Когда вся территория в том регионе поделена, когда границы нельзя нарушать.

– Ты так злопамятен.

– Неужели, ты перешёл на «ты», – Лукас усмехнулся. – Напротив, у меня дурная память – я записываю в чёрный список всех тех, кто причинил мне неудобства. И в посмертный список – тех, кто причинил мне зло. Почему ты начинаешь передел территорий, Райнхард? Откуда такая смелость и уверенность в том, что я или мои студенты не придут и не размажут твоих по нарушенным границам?

– Моё дело – предупредить, Лукас! – Райнхард терял терпение. Он не выносил подобные разговоры. Обычно холодный и насмешливый – с Лукасом он совершенно терялся. Он чувствовал его превосходство над собой, тот давил на него в разговоре, сначала простыми, короткими фразами, а после – длинными, обоснованными обвинениями. Райнхард знал, что ни в коем случае нельзя давать Лукасу вдаваться в детали – иначе он задавит доказательностью.

– О твоей силе ходят легенды. И на что же ты её направлял? На забой ещё не сформировавшихся студентов. Ты ни во что не вложил свою силу, ни в один проект…

– Недавно перечитывал обо мне в учебниках? Я польщён такому вниманию к моей биографии. Только вот мне не нужны «проекты». Я не болею манией долгосрочных следов. После меня – хоть потоп. Моя Академия существует, пока я жив, после меня её не будет, как не было до меня.