– Товарищ капитан, вы что задумали?!

– Дим, – капитан снял с пояса коробчатое устройство, – ты положишь электромагнитный пульсатор у той постройки и включишь его.

Все взглянули на впереди стоящее трёхэтажное здание, обнесённое каменной оградой и являющее призрак великолепия будущего. Выполнение в стиле барокко, с выдранными кусками стены, оно стало угрюмым символом ушедшей эпохи.

– И?

– А мы тебя прикроем и оттянем огонь на себя.

– Вас понял, товарищ капитан!

Комаров потянул Алексея за собой, заставляя его сделать перебежку. Механические твари моментально перевели на них внимание и открыли огонь, но пули рикошетят и звенят от остовов, изъеденных огнём машин.

«Отладить стратегию наступления!» – по передатчикам техно-воинов разбежался приказ операторов солдаты со стально-спичечными конечностями стали подходить веером.

Комаров швырнул гранату, и солнце на блестящих корпусах роботов скрылось огнём и грязью, их изрешетили осколки, разрывая внутренние провода и ломая платы. Автоматы, торчащие из окон школы, меткими очередями, сдерживают волну металла, но машины, ведомые программой, несмотря на потери, продолжают наступление.

«Оптимальное расстояние. Звено-66-FG – инициировать применение гранат» – раздался приказ.

Три робота занесли руки к поясам и приготовились закидать позицию Комарова дождём смерти, но дружественный огонь пресёк эту попытку, залив ливнем пуль тварей и их детали прибавлюсь к кучам техно-внутренностей роботов.

– Дима давай! – кричит Комаров, меняя обойму.

Затвор лязгнул в ту секунду, когда пульсатор сработал. Волна невидимого импульса накрыла небольшое пространство, там у здания, где рядом больше всего скопление механических солдат, раздался звонкий щелчок. Пехота из стали остановилась, её неживые конечности охватил странный тремор, а через мгновение она не устояла – ноги подкосились, в них пропала сила, нет сигнала, который велел бы сражаться.

Пары секунд отряду Комарова хватило, чтобы перестрелять существ, объятых глюком, перезвон металла и стрекотание пуль наполнило улицу, асфальт же заполнился бренчащими деталями, которые его умастили подобно ковру.

– Отряд, собраться на улице! – скомандовал Комаров, поднявшись во весь рост.

Его встретил холодный ветер, рвущийся с севера. Далёкие возгласы боя доносятся с юга и востока, а хлад «борея» бьётся о его лицо, слегка завывая. Взгляд глаз, словно отлитых сталью, печально смотрит на место, где только что кипел бой. Разорванные клочья металлолома донесли до него тяжёлые воспоминания прошлого, змеёй обвившие сердце.

– Кость, ты как? – вопросил Алексей, направив взгляд тёмных глаз на Комарова, его овальное лицо с острыми чертами сурово, на щеке же красуется шрам.

– Это мне чем-то напомнило Москву… ты же помнишь… блин, кажется будет дождь.

– Конечно помню, – Алексей коснулся шрама. – Слава Христу, что всё закончилось по-хорошему.

– Это так… ты бесконечно прав. Ладно, – резко повернулся капитан, и всякая печаль с его лица развеялась. – Нужно двигаться. Дима, ты где!?

– Я тут! – побеждал солдат и швырнул под ноги Комарова объятый дымом, исторгающий аромат сгоревших проводов и плавленого металла, пульсатор, похожий на коробку. – Я не знаю, что с этой, – то как Дима назвал пульсатор скрыл рокот взрыва неподалёку, – стало!

– Товарищ капитан, наши цели?

– Мы выдвигаемся на запад, нужно будет помочь.

– Мы же вроде должны вернуться к полковнику. Мы уничтожили батарею и радиовышку. Нам тут больше делать нечего, – с лёгким возмущением произнёс один из воинов.

– Наша главная задача – оказать посильную поддержку союзнику, – басовито и грозно закормил капитан. – Если мы им не поможем, они могут потерять этот город. Порадует ли это полковника или самого Царя-батюшку?

В ответ лишь молчание.

– Мы выдвигаемся на запад и поможем нашим братьям по вере и оружию втереть в землю либшизу7. Вперёд, за мной!

– Капитан, вас вызывают! – доложил воин и занёс руку для того, чтобы швырнуть устройство.

– Давай рацию!

Капитан поймал рацию и тут же обратился:

– Кто?

– Андронник. Вы сейчас где?

– Ну, нас немного задержали, поэтому мы только выходим.

– Мы находимся на месте встречи. Поспешите.

Связь прекратилась, и Андронник бросил общение, силой мысли оборвав сигнал, идущий от его ротового звукопередатчика к рации. Холодный взгляд безжизненных огнём пылающих глаз, взирает на происходящее. Его полуэскадрон рассеялся по углам перекрёстка и тёмным местам, облекаясь в тени и скрывая себя. Пятнадцать воинов Рейха сели у разбитых машин и ждут нападения с любой стороны.

– Ну, где там союзничек? – с ехидством спросил Яго, подойдя к Андроннику.

– Они только покинули место дислокации.

– Хах, не велика польза от такого союзника.

– Господин Яго, вы должны быть благодарны союзнику, так как это он оказал вам артиллерийскую поддержку, которая повысила ваши шансы на выживание на семьдесят три процента.

– Вот мне сейчас не до цифр! У меня нет связи с братом, никто из его ребят не отвечает! Мне не до ожидания!

– Успокойтесь, господин Яго. Ваш брат сейчас в зоне поглощения сигнала… видимо инженерные части Либеральной Капиталистической Республики накрыли площадь блокиратором сигнала. Мы их найдём и уничтожим.

– Ну, где же… где, – с нетерпением молвит Яго, смотря во чрево разрушенного града.

– Они идут. Во имя Рейха, вам нужно собраться, иначе духовная энтропия вас погубит и имеет шанс распространиться среди ваших бойцов, что приведёт нас к поражению с вероятностью в сорок семь процентов.

– Империя Рейх, – усмехнулся капитан, запрокинув голову, и багровые линзы маски на стекольной поверхности отразили нежно-огненное небо, расчерченное трассами и следами самолётов. – Будто ей не всё равно на нас… кто мы для неё… кто мы для правителя и командиров? Кто мы для иерархов церкви? Не более чем священная жертва, мясо, отправленное на треклятое заклание и всесожжение в огне войны. Им на нас плевать… Рейху на нас плевать… он забоится только о будущем.

– Рейх, господин Яго, единственное, что сберегло нас от гибели. Вы же помните, как жили до этого? Или ваши близкие по коммуникации люди? Статистика показывает, что люди стран, лишившихся суверенитета в Империи, когда их территория стала составной частью Империи, стали жить намного лучше, – Андронник ткнул винтовкой в сторону города. – Если мы победим, это место расцветёт как во времена своей молодости… не это ли добрая благость, которая при анализе старых эпох, есть наиболее лучший результат мира?

– Знаешь, Андр, мы три дня месим землю… три долбанных дня жертвуем собой… я сражался с Сицилийским Княжеством, против республиканцев Прованса, погряз в дерьме траншей Иллирийской Тирании и выживал на улицах Стамбула. Там, у нас была цель.

– А тут у вас цели нет?

– Мы спасали людей от безумия зажравшихся господ, а здесь… три высокопоставленных гуся не смогли договориться о мире в Европе.

– Господин Яго, – вкрадчиво заговорил Андронник, звеня перезвоном гортанных связок. – Будьте осторожны со словами… судя по первичному лингвистическому анализу, они с вероятности в восемьдесят один процент пропагандируют ненависть к государству. Во всяком случае – приказ дан, его необходимо выполнить.

– Хорошо-хорошо, металлический ты мой…

В нескольких метрах послышался топот и из-за угла подались бойцы в тёмно-синей форме, первый из которой зияет двуглавым орлом на каске.

– Арспик! Позывной «Арспик»! Не стреляйте, мы союзники! – прозвучали слова с лёгким оттенком северного акцента.

Яго отстранился от Андронника, шагнув навстречу бойцам, проминая под подошвой сапога какой-то упавший щиток дорожного знака. Если бы сейчас на капитане не было маски, все бы увидели подозрительный взор Яго с незначительным презрением, которые испытывает командир.

– Бронза, – презрительно кинул Яго, – и что же вы, дети севера, забыли у нас?