— Душеприказчиком? — смутился от неожиданности король и вопросительно взглянул на сенешаля.

— Главный герольд! — крикнул тот, осматривая первые ряды придворных перед троном. — Кавалер Фернан де Грамон, прошу вас выйти и дать его величеству пояснения по существу данного прошения его сиятельства маркиза де Лианкура.

Фернан, облачённый в синий бархат, на котором переливалась голубыми опалами цепь главного герольда, выступил из толпы и склонился перед троном.

— Ваше величество, хартией короля Родрига Справедливого установлено, что вассал Сен-Марко может просить короля стать его душеприказчиком и обеспечить безусловное исполнение его воли в случае, если вопрос о наследстве является спорным либо оспариваемым, либо наследник назначается по воле наследодателя, не имея законных на то оснований. Данная просьба может быть отклонена в трёх случаях: содержание завещания не известно королю на момент принятия решения или известно не в полном объёме, исполнение завещания невыгодно королю и Сен-Марко, либо если король сочтёт наследника явно не достойным предназначенного ему наследства. Остальные случаи отказа или отмены королевской милости указаны в иных законах. Если это необходимо…

— Благодарю вас, кавалер, этого достаточно, — кивнул Жоан и снова взглянул на маркиза. — Я всё понял и готов выслушать вашу волю, исполнение которой я должен буду обеспечить.

— Ваше величество, — произнёс де Лианкур, — я хочу представить вам своего наследника и заявляю, что желаю оставить после своей смерти принадлежащий мне титул и всё имущество без каких-либо изъятий своему родному внуку, законному сыну моей любимой, безвременно ушедшей дочери Марианны, баронессы де Сегюр, урожденной де Лианкур, Марку барону де Сегюру.

На сей раз реакция собравшихся напоминала уже не сквозняк, а шторм, поскольку со всех сторон слышались изумлённые возгласы. Да и сам король, вдруг утратив своё величие, смотрел на старика расширившимися от удивления глазами.

— Вы сказали… — пробормотал он.

— Ваше величество, — раздался другой голос, и толпа придворных расступилась, чтоб пропустить вперёд новоявленного наследника. Марк вышел вперёд и, встав рядом с де Лианкуром, обратился к королю: — Я прошу вас отклонить просьбу его сиятельства и не назначать меня его наследником.

— Это ещё почему? — окончательно растерялся Жоан.

— Ваше величество, глава Гербовой палаты только что перечислил случаи, в которых король может отклонить подобную просьбу своего вассала, — без особых эмоций напомнил маркиз. — Несогласие указанного наследодателем лица на принятие наследства среди этих условий отсутствует, потому я прошу вас удовлетворить мою просьбу.

— Ваше величество, я молю вас! — в отчаянии воскликнул Марк, но король вдруг разозлился:

— В чём дело, барон? — резко спросил он. — Мы получили законное и обоснованное прошение нашего верного вассала, а вы просите нас отклонить его лишь по вашей прихоти? Или у вас есть основания для возражений? Что ж, тогда мы выслушаем и вас. Скажите, почему я должен отказать вашему деду в его просьбе. Или вы отрицаете ваше родство? Но и это, как вы поняли, не является препятствием. Так что?

— Прошу вас, ваша светлость, — обернулся к Марку маркиз. — Ответьте королю, почему вы не считаете возможным принять полагающееся вам наследство, но учтите, если вы раскроете эту причину, я оставляю за собой право дать его величеству пояснения, чем бы это ни грозило мне и моему роду.

Марк мрачно взглянул на него. В голосе его деда прозвучала угроза: если ты скажешь, что убил своего дядю, я вынужден буду назвать причину, по которой ты это сделал, даже если после этого на весь род ляжет пятно позора из-за того, что один из де Лианкуров был кровожадным чудовищем. К тому же, после этого даже признание в убийстве не будет являться основанием для отмены завещания, разве что королевский суд быстро, тайно и поверхностно рассмотрев дело, присудит тебе небольшой штраф и покаяние в узком кругу.

— Мы ждём, ваша светлость, — напомнил о себе король. — Вам есть что сказать?

Марк покачал головой.

— Нет, ваше величество. Мне нечего сказать вам на это.

— Что ж, — поспешно произнёс Жоан, явно довольный разрешением этой странной ситуации. — Мы считаем вашу просьбу обоснованной, ваше сиятельство, и я принимаю на себя бремя душеприказчика.

— Ваше сиятельство, — Фернан де Грамон, бесстрастно наблюдавший за происходящим, поклонился старику. — Вам следует подать его величеству ваше прошение в письменном виде, приложив к нему надлежаще оформленное завещание, которое после утверждения его королём будет храниться в Палате гербов.

— Я немедленно представлю все необходимые документы, главный герольд, — заверил его маркиз и снова обратился к королю: — Ваше величество, я прошу вас выполнить ещё одну формальность. По эдикту вашего славного предка короля Генриха наследник де Лианкуров имеет право носить титул графа де Лорма и владеть графством Лорм без всяких условий и ограничений.

Король снова с удивлением взглянул на маркиза, потом на измученно закатившего глаза Марка, а затем на Фернана.

— Это так, ваше величество, — кивнул глава Палаты гербов. — Король Генрих действительно даровал высочайшим эдиктом графство Лорм своему верному рыцарю Альберу де Лианкуру до той поры, когда он станет маркизом де Лианкуром, после чего титул и земли должны были перейти к его старшему сыну Марселону. Позже данный эдикт закрепил это право за всеми наследниками де Лианкуров. Однако это право возникает у наследника не по праву рождения, оно предоставляется ему королём Сен-Марко в случае, если король сочтёт его достойным этой милости.

— Именно поэтому я и прошу вас, ваше величество, утвердить право барона де Сегюра на титул и земли графа де Лорма, — добавил маркиз.

Жоан снова взглянул на Марка, и вдруг на его лице появилось что-то похожее на ехидную усмешку. Марк прищурился, поняв, что вынесенное сейчас решение будет мелкой, хотя и довольно своеобразной местью короля за то неловкое положение, в которое он только что был поставлен.

— У нас нет причин сомневаться в достоинствах нашего дорогого друга и верного рыцаря барона де Сегюра, потому титул и земли отныне ваши, ваше сиятельство граф де Лорм.

Марк благодарно склонил голову, а маркиз победно взглянул на него.

— У вас есть ещё просьбы ко мне, ваше сиятельство? — король с улыбкой взглянул на маркиза. — Тогда давайте на этом закончим. Сегодня я хочу дать обед в вашу честь, а также в честь нашего нового вассала графа де Лорма. Я надеюсь увидеть вас, господа, через час в малой трапезной.

Марк и де Лианкур снова поклонились, король, поднявшись с трона, скрылся в двери за его спинкой, за ним удалились сенешаль и коннетабль, следом потянулись к выходу из зала и остальные придворные. Маркиз тоже направился вслед за ними, а Марк вынужден был задержаться, потому что его мигом окружили друзья. Они поздравляли его, хлопали по плечам и обнимали. У него не было оснований сомневаться в их искренней радости за него, как и объяснений этого странного события.

— И ты молчал! — воскликнул Рене Адемар. — Старик де Лианкур твой родной дед и ты столько лет это скрывал даже от близких друзей! Вот уж, воистину, кто умеет хранить тайны!

— Марк, теперь ты богат! — произнёс Ренар-Амоди. — Ты можешь поспорить богатством с Делвин-Элидиром, а после смерти деда тоже станешь маркизом.

— И твоё достояние будет ничуть не меньше моего, даже когда я унаследую земли тестя! — вставил Айолин.

— И старине Раймунду придётся раскланиваться, когда ты будешь входить в его кабинет, — усмехнулся Рене де Грамон.

— Мы должны это отпраздновать! — заявил Филбертус. — Не каждый день кто-то из наших баронов прыгает столь высоко. Так что мы ждём приглашения на пир.

— Какой пир? — растерянно пробормотал Марк. — Мне сперва нужно привести в порядок дом после пожара.

— Ты шутишь? — спросил Айолин, заглянув ему в глаза. — Нет, он не шутит.

— Графская корона давит на мозг, — усмехнулся Ренар-Амоди. — Зачем тебе ремонтировать старую развалину на рыночной площади, если у тебя теперь есть роскошный особняк на Королевской?