Катя заперла дверь за клиентами и повернулась к человеку.

— Ну и что мне с тобой делать, зомби горемычное?

Перед глазами расцвёл деревянный потолок. Я моргнул. Ночное зрение вернулось, только какое-то тускловатое. Я похлопал себя по груди. Мягкая кожаная куртка с дыркой. Безнадёжно испорчена, а вот сердце бьётся. Я полежал, чувствуя рукой биение сердце. Улыбнулся.

— Проверяешь, все ли органы на месте?

Я снова моргнул и только тут понял, что никакого ночного зрения нет, а есть включённая настольная лампа с белым абажуром. Моё тело валяется на стареньком диванчике. Я свесил ноги и сел. Рядом тёмный от времени обеденный стол. Обстановка сохранилась с советских времён. Коричневая поблёкшая мебель. Продавленный диван. На стуле, по другую сторону стола сидит давешняя официантка. Только теперь в новеньком халате. Чёрные волосы падают по плечам. Подперев руками подбородок, смотрит на меня. Рукава у халата короткие и я вижу её белые руки. У неё крепкая фигурка. Чуть полноватая, но ровно настолько, чтобы нравиться мужчинам.

На настенных часах 2:54.

— Где я?

— У меня дома.

Я потёр лицо руками.

— И как я здесь оказался?

Она фыркнула.

— Думаешь, ты первый мужик на рогах, которого мне пришлось домой конвоировать?

— Я не на рогах. Я на больничном.

Она улыбнулась.

Всё-таки любопытно, как я провёл этот вечер? Анима тут же любезно помогла, и мне в голову хлынули яркие цветные образы. Я помотал головой.

— Какой позор!

— Припоминаешь! — она опять улыбнулась. — Это ж сколько выпить надо!

— Я не пьяный.

— Да уж.

— Серьёзно.

— Да я догадываюсь. У тебя и рубашка в крови. И спереди и сзади.

Я посмотрел в её серо-зелёные глаза. Зрачки метались как перепуганные зайцы.

— Не надо бояться.

— Я не боюсь. Иначе, не притащила бы тебя домой.

— Это странно. После всего, что ты видела, тебе следовало бы бояться.

Её лоб сморщился, а губы поджались.

— После всего, что я видела, мне уже особо не страшно.

— Гм, — я пожал плечами и положил локти на стол. Она не отвела глаз. — Почему ты меня не сдала полиции?

Она опустила глаза и погладила ладонью новенькую скатерть.

— Любопытно, вот почему. Как человек может ходить с простреленным сердцем? Это же интересно. А тебе нет?

Я вздохнул.

— Мне уже нет. Значит, может. Я, наверное, пойду.

Девушка приподняла брови.

— Куда?

Я тоже приподнял брови.

— Не знаю. В тайгу.

Она вдруг широко улыбнулась, блеснув белыми зубами.

— В тайгу! Ну, иди, если хочешь.

Я опёрся о стол и встал. Покрутил головой.

— А в какой стороне…

— В любой, кроме востока. Там река.

— Ладно.

Я сделал шаг к двери.

— Как раз встретишься с дружками.

Я обернулся к ней.

— Какими дружками?

— Твоими. В такой же форме. Они пару часов назад прилетели. Уже и на вокзале прописались и в порту. И в тайге, — она опять улыбнулась над словом тайга.

Голову сдавило тяжестью. На мгновение сердце перестало биться, а в следующую секунду застрочило как пулемёт. Я потёр лоб.

— Ты откуда знаешь?

— Это же крохотный городок. Уже все всё знают. Даже те, кто сейчас спит.

Я обернулся и сел обратно на диван. Положил руки на стол и опустил голову.

— Значит, всё зря.

Она повела плечами.

— Что зря?

Я опять потёр лицо.

— Всё зря. Мой побег, все эти смерти, все страдания. Всё зря, — я рассмеялся. — Как глупо!

Я похлопал по карманам.

— Можно глупый вопрос! Где пистолет?

Её плечи дрогнули. Она на мгновение замешкалась, но потом протянула руку вниз и взяла со своих колен пистолет. Он глухо стукнул о стол перед девушкой. Я не пытался взять его.

— Что ты собираешься делать? — спросила она. Её белая рука лежала поверх чёрной рукоятки.

— Собираюсь отойти отсюда чуть подальше и вышибить себе мозги.

Её рот приоткрылся.

— Сурово.

— Поверь, альтернатива намного хуже, а результат будет тот же. Так что нормально. Отдай мне пистолет.

Она провела рукой по металлу.

— Отдам. Но ты не расплатился за гостеприимство.

— Чем же? Впрочем, — я сунул руку в карман и вытащил смятые купюры. — Вот.

Бумажки рассыпались по столу.

— Теперь отдай пистолет.

Она покачала головой.

— Нет. Я хочу услышать правду.

— Я думал «меньше знаешь, крепче спишь».

Уголки её рта чуть приподнялись, но тут же опустились. Губы поджались.

— Я давно поняла одну вещь. Тихая жизнь — не гарантия безопасности.

Её зрачки остановились и ушли в себя.

— Это верно! — хмыкнул я. — По себе знаю.

Она подняла на меня взгляд.

— Начало четвёртого. До утра твои дружки ничего не сделают. Ты куда-то торопишься? Можешь вышибить мозги чуть позже. До рассвета ещё пара часов.

И что с ней делать? Конечно, я могу без труда отнять у неё пистолет. И что дальше? Скоро я умру. Мне отсюда не сбежать. А живым попадать в лапы холёной блондинки не улыбается. Буду жить в виде призрака, никуда не денешься. Подальше от базы 46. Но хотя бы последние минуты жизни проведу не один. Кто-то запомнит меня.

— У тебя будут неприятности.

— У меня уже неприятности. Просто тем, что ты зашёл в кафе. Ко мне в любом случае придут. Но я хочу знать, за что придётся отвечать.

— Твоё дело. Значит так…

— Хочешь есть?

Желудок молчит, мускулы не крутит, и я покачал головой.

— Нет, спасибо. Значит, дело было так. В четыре утра мне позвонили в дверь…

Весь мой рассказ занял всего полчаса. Сквозь занавеску на окне по-прежнему чернела прозрачная ночь.

Громко стучали старые настенные часы. Девушка сидела, сложив руки лодочкой перед собой и уткнувшись в них лицом. Её рот приоткрыт, а брови приподняты. Она легонько покачала головой.

— Бред какой-то. Не могу поверить. Ты какой-то сумасшедший. У тебя белая горячка.

Она опустила руки на стол, по-прежнему сжимая ладони.

— Да. У тебя белая горячка. Неудивительно. Столько пить.

Я вздохнул. Анима протянула руку и погладила её по волосам. Девушка вздрогнула и прижала ладони к голове.

— Ты о чём? — спросил я.

Она нахмурилась.

— Не шути так.

Анима погладила её по щеке.

— Опять! — девушка вскочила. Заскрипели ножки стула по деревянному полу. — Хватит!

Я приподнял брови.

— Ты о чём?

Катя смотрела на меня, прижимая ладонь к щеке.

— Не надо больше. Я боюсь.

Я покачал головой.

— Ох, Катя. Пить меньше надо.

Она поджала губы.

— Не смешно.

Я вздохнул.

— Мне уже давно не смешно. Ты права. Извини.

Анима взяла со стола пистолет. Девушка отступила на шаг. Чёрная воронёная рукоять вскочила мне в ладонь, и девушка прижала руки к груди.

— Это всё правда, — она вдруг растерянно улыбнулась и покачала головой. — Невероятно. Я в детстве обожала фантастику, но думала, прошло с возрастом. Навидалась сказок, наслушалась сказочников. А тут вдруг выскочило снова. Странно всё же.

Я сунул пистолет в карман.

— Сядь, пожалуйста, Катюша.

Она придвинула стул обратно и села. Помедлив, спросила.

— Так. А та девушка. Она тебе нравится?

Я пожал плечами и улыбнулся.

— Не знаю. Я видел её всего несколько раз. Первый раз она была с разбитым лицом и заляпала меня своей кровью, потом с фингалом, а последний раз с красными глазами. Хотя, она вообще-то красотка. Не знаю. Возможно, если бы мы сходили на свидание, поболтали, потанцевали, она бы мне понравилась. А так! Мне было не до любовных увлечений. Обстановка не располагала.

Катя приложила ладони к щекам. Её зрачки остановились и смотрели в стол. А я не мог оторвать взгляд от выреза в её халате. Белая кожа с угадывающейся полной грудью меня очаровала ещё больше, чем её мой рассказ. Я поднял взгляд и увидел, что она смотрит на меня. Я отвёл взгляд.

— И ты вот так просто сдашься?

Я пожал плечами.