Такого рода педантичность никогда не бывает лишней и может принести огромную пользу. В результате исследования волосистой части головы обнаруживается несколько гематом, которые скорее говорят о случайном столкновении с внешними объектами, чем о намеренно нанесенных ударах. Почему я так считаю? Опыт. На коже лба я вижу небольшие поверхностные кровоизлияния.

Исследование внутренних органов у этой не обремененной лишним весом молодой женщины не представляет никаких затруднений. Как обычно и бывает в случае асфиксии, в легких определяется отек, а вскрытие черепа показало полнокровие сосудов головного мозга. Кроме этого, асфиксия вызвала значительный отек мозга. Так как в результате неожиданного увеличения объема содержимого черепной коробки сжатому головному мозгу не хватило пространства, то он нашел единственный возможный выход – большое затылочное отверстие, расположенное у основания черепа (в нормальных условиях служащее для прохода спинного мозга). Феномен, известный под названием «дислокация головного мозга», неизбежно приводящий к смерти[3].

Особенно внимательно я исследую гениталии. Я ищу малейшие следы сексуального насилия. Сегодня никаких следов нет. Ни царапины, ни одной, даже крошечной, гематомы, ни ссадины, никаких разрывов. Тем не менее я в обязательном порядке беру мазки. Никогда нельзя быть ни в чем уверенным!

Я заканчиваю послойным исследованием тканей шеи. Как говорится, лучшее надо оставлять напоследок. Эта манипуляция подтверждает очевидную причину смерти и ее насильственный характер: жертву схватили за цепочку на шее, что и привело к образованию кровоизлияний в мягких тканях шеи. Зато нет никаких признаков перелома гортани: хрящи убитой все еще сохраняют свойственную молодости эластичность и могут легко менять форму при надавливании, а затем без труда возвращаться в первоначальное положение.

Тем временем следствие отрабатывает несколько версий преступления: один из гостей на свадьбе, убийца-гастролер, сведение счетов… Но наиболее вероятная версия связана с бывшим молодым человеком Энджи – Габеном. Жандармы арестовали его при попытке забрать их дочь Еву из больницы. Когда его стали расспрашивать о том, что он делал в вечер преступления, он, растерявшись, поспешно стал давать путанные объяснения, что вызвало у жандармов вполне обоснованные подозрения. Его немедленно задержали на 24 часа. Дело в том, что его разрыв с Энджи имел довольно бурный характер: они расстались за месяц до трагедии после трех лет совместной жизни. В разговорах с близкими подругами Энджи говорила, что опасается насилия с его стороны.

Несмотря на противоречивые ответы, которые привлекли внимание жандармов, задержанный Габен продолжал утверждать, что никогда бы не сделал ничего плохого матери его дочери. Для проверки его заявлений жандармам необходимо время: задержание продляется, но Габен по-прежнему настаивает на своей невиновности. А как же машина, разъезжавшая в тот вечер по деревне? – Да, это была его машина, но он всего лишь проезжал мимо дома родителей Энджи. Отрицать данный факт не имеет смысла: геолокация его сотового телефона однозначно говорила о том, что в ту ночь он находился совсем рядом с местом преступления. А отправленные СМС с его телефона? – Да, это он писал накануне вечером «Ты бросила меня. Зря ты это сделала». Но он не убивал.

Будучи уличенным в явных нестыковках, Габен наконец признается, что в ночь убийства он действительно приходил к своей бывшей девушке. По его словам, они долго говорили о совместных планах на будущее, и Габен якобы выразил желание восстановить и продолжить отношения, раскаявшись в том, что был недостаточно внимателен к Энджи. Свое согласие, по заверениям молодого человека, они решили скрепить сексом по обоюдному согласию, а именно – анальным половым актом. Он не уточняет, удалось ли ему в полной мере осуществить задуманное или нет. Потом на пороге дома они выкурили по сигарете, и Габен вернулся к себе, ни о чем не подозревая. Почему он не сказал всю правду сразу? – Он боялся, что его обвинят в убийстве.

В конце концов, несмотря на все заявления Габена о том, что он невиновен, следователь принимает решение возбудить в его отношении уголовное дело по обвинению в убийстве бывшей сожительницы.

Через несколько дней после трагедии в деревне проходят похороны Энджи с отпеванием в местной церкви. Габен обращается к следователю с просьбой разрешить ему присутствовать на церемонии, но получает отказ. Зато на похороны отправляют жандармов в штатском. Версия насчет убийцы-гастролера все еще имеет право на существование, а, как известно, иногда преступник приходит на похороны своей жертвы. Но в тот день никаких посторонних на церемонии замечено не было.

Время идет, и в ноябре приходят результаты первых анализов ДНК, которые вызывают некоторое удивление. Следы ДНК Габена обнаружены на затылке жертвы, но не на цепочке. Также они присутствуют под ногтями, но их нет ни в области половых органов, ни в области ануса. Со стрингами картина еще сложнее: на них нет следов ДНК Габена, но есть следы другого мужчины. Начинаются сомнения, тем более что ДНК принадлежит одному из родственников Энджи. Иными словами, члену семьи. Ох, семейные отношения часто бывают такими запутанными, так что дело плохо.

Ознакомившись с результатами анализов, адвокат Габена направляет ходатайство о его освобождении из-под стражи. Но прошлое Габена свидетельствует не в его пользу. У Габена уже есть судимость. За несколько лет до описываемых событий он совершил преступление, было возбуждено уголовное дело. Однако тогда все закончилось досудебным соглашением. Тем не менее, как ни крути, Габен подходит в качестве идеального подозреваемого: криминальное прошлое, болезненный разрыв, противоречащие друг другу заявления и т. п. Так что ничего удивительного в том, что ходатайство его адвоката было в итоге отклонено.

Жандармы приступают к поискам второго мужчины – родственника убитой. Его быстро идентифицируют благодаря анализам ДНК, однако у него железное алиби: он принимал участие в соревнованиях по петанку, которые шли несколько дней на юго-востоке Франции. Так откуда тогда на жертве взялась его ДНК? Объяснение кроется в бельевой корзине: в семье все грязное белье сваливают в одну корзину и стирают вместе, вот поэтому на стрингах и появились следы ДНК родственника убитой[4].

А у меня новое задание – следователь хочет получить сведения о характере повреждений, обнаруженных на теле Габена в вечер накануне его задержания. Его осмотрел врач и упомянул в протоколе осмотра «несколько повреждений кожи на внутренней стороне левого запястья и на внешней стороне правого локтя». К сожалению, в протоколе нет фотографий. Они позволили бы мне наверняка сказать, были ли это ссадины от ногтей Энджи или нет.

Поэтому в разговоре с судьей я уточняю, что следы ДНК под ногтями Энджи и повреждения на предплечьях Габена могут быть связаны с защитными действиями при удушении сзади – так жертва обычно пытается освободиться от агрессора. Что касается Габена, то он утверждает, что поранился листом гипсокартона, когда помогал другу делать ремонт в доме. Друг подтвердил помощь Габена во время ремонта, но не помнил о травме.

Как любой хороший специалист по уголовному праву, адвокат цепляется за все мелочи и отрабатывает все возможные варианты. В частности, разыгрывается и такая карта (а почему бы и нет?), как забывчивость судмедэксперта. Почему судмедэксперт не измерил температуру тела, чтобы точно определить время наступления смерти? Когда я читаю этот вопрос в полученных документах, меня бросает в холодный пот. Действительно, почему?! Ведь это азы профессии, хорошо известные даже новичкам: если жертва скончалась совсем недавно, необходимо измерение температуры тела. Как я мог забыть об этом?! Я отчетливо помню все процедуры с телом. Я действительно не измерил температуру! Когда я был на месте убийства, то мне и в голову не пришло сделать это. Однако после того, как первые эмоции улеглись, я успокоился. Если я не измерил температуру, значит для этого были основания[5]. Я не просто так забыл. Я следовал своему инстинкту. Сейчас мне только надо найти объяснение этому упущению.