– Ты проводишь меня?
Он помог отнести вещи в машину и повез меня домой. Странно, но у меня совсем не было чувства, что мы расстаемся. Казалось, это снова всего на пару дней, после чего всё будет хорошо. Мы не сможем долго друг без друга, у нас любовь, мы так привыкли всегда быть рядом, двое суток – это максимум нашей разлуки. Он сам мне много раз говорил, что два-три дня и мы не выдержим, кто-нибудь из нас обязательно позвонит другому и не смотря ни на что мы всё равно будем вместе. А когда мы вышли из машины, он обнял меня с таким чувством, со всей нежностью; нет, это не могло быть расставанием, будь так, я бы рыдала и моим слезам не было бы конца. А я спокойно стояла рядом с ним, сердце не колотилось, в жар не бросало, живот не болел и ни единой слезинки. Объятия, поцелуй, «не грусти» ему из моих уст и я ушла домой, не оглядываясь.
Было приблизительно четыре часа вечера. Дома я что-то делала. Сейчас не помню что именно, действия на автомате. Нужно было занять себя чем-то физическим, чтобы не думать о нём, о нас, просто убить время. Потом вернулись мои домашние. Я конечно никому ничего не рассказала, а когда мама спросила ухожу ли я вечером, ответила да, как всегда. Мне меньше всего хотелось тогда разговаривать с кем-то и вообще видеть. Оделась, наврала, будто он меня уже встречает и ушла.
Я просто ходила. Одна. Без цели. Не зная куда. Без головы, только тело. Обрывки мыслей. Было спокойно. Пока идёшь – все нормально. Декабрь. Погода сухая, хорошая. Я в платье. Люблю дороги. Иной раз идешь по обочине, навстречу машины, а в голове фразы: «Все бы отдала за то, чтобы меня сейчас сбила машина… Чтобы больше никогда не думать… Чтобы больше никогда не чувствовать…» Стало совсем темно. Я наверно замерзла. Холода не ощущала, но когда я в таком состоянии, меня знобит. Было уже поздно. Мало людей на улице. Только не домой! Круглосуточное кафе. Сняла пиджак и села за столик у окна. Подошла девушка с меню, и я не глядя заказала кофе с молоком. Пока ждала, смотрела за стекло на проезжающих мимо машин. «А вдруг будет ехать он? Хоть бы поймать его образ на секундочку. Нет, мне не нужно сейчас его видеть, не нужно расстраивать себя», – отворачивала взгляд, но не могла сдержаться и снова и снова смотрела на улицу, ловила каждую машину и искала глазами его. Вернулась официантка с горячей кружкой и поставила рядом со мной.
И, как сейчас помню, как только что оттуда, нет, всё ещё там, закрываю глаза. Закрываю глаза, грею ледяные руки и слушаю песню…
…One-two-three…
…one-two-three…
…one-two-three…
…one-two-three…
Музыка. Словно стук о дерево. Звук качелей. Клавиши. Гитара. Бит. Мелодия, протяжная успокаивающая скрипка. Облокачиваюсь на спинку кресла, а по щекам потоки слёз. Вот они. Представив только на одно мгновенье, что я могу его потерять. Вот она. Боль. О том, что может так случиться, мы больше не вдвоем. Прогоняю эти мысли. «Нет – говорю себе – этого не будет. Он меня любит». И вместе со словами мысленно повторяю:
Нам этих слез не жаль…
ждет февраль…
И кто-то спросит ну как дела?
Нормально все, как правило…
И еще раз:
Нам этих слез не жаль…
ждет февраль…
И кто-то спросит ну как дела?
Нормально все.
Как правило…
Единственная в кафе, слушаю мелодию, а душа плачет. В закрытых глазах страх и за окном уже поздняя темная ночь. Одна и та же песня много раз подряд. Не думаю ни о чем. Стараюсь не думать. О нём. Только мысленно прогоняю раз за разом текст песни, слова, слова и слова. Час ночи. Два часа. Три часа. И снова звук качелей и скрипка. Мой кофе давно остыл. А на моем столике стоял стакан воды, я не заметила как его принесли. Снимаю туфли и с ногами забираюсь в кресло, как в детстве. Прохладный чистый глоток. Заплаканное лицо прячу в ладошки. Убаюкивающие качели и монотонный деревянный стук. Уснула.
Утро. Первое утро без него. Пять часов. Умылась в дамской комнате, вместо зубной щетки мятная жвачка. Расплатилась по счету, оделась и вышла. Темно, тихо и холодно. В такое время я еще ни разу не видела центр города. Легкий мороз рассыпал блестки по дороге. Машины не нарушали предрассветное затишье. И пусто. За время от кафе до остановки я не встретила ни одного прохожего. Одна только кошка, украдкой ступающая по пустой обочине. Провести в кафе всю ночь, чтобы потом в начале шестого утра ощутить себя частью этой маленькой вселенной, длиною в пятнадцать минут. Приехала домой очень рано. А на вопрос мамы, которая еще не ушла на работу, ответила, что ему нужно было уходить, поэтому я решила прийти домой. Все разошлись, и я осталась одна. «Нет, я не буду спать. Мне нельзя. Нельзя. Нельзя. Нельзя. Я не могу расклеиться. Я не могу лежать и плакать в подушку. Надо просто перетерпеть два дня. Вчера. Сегодня. А завтра… Он позвонит. Он скучает. Он сам мне говорил, что больше двух дней не выдержит. Мы снова помиримся. Завтра. А пока надо занять себя чем-нибудь. Чтобы не думать об этом и не ждать, Боже, как долго тянется этот день!» – задавала сама себе настрой. Отвлечься. С этих семи часов утра и до того, как все вернутся, шести часов вечера. Если хочешь справиться с ненужным потоком мыслей, следует загрузить себя работой. И за эти одиннадцать часов я вычистила весь дом. Комната за комнатой: спальни, кухня, зал, коридор, ванная. Чтобы ни одной свободной минуты. Пыль ото всюду, гора посуды, перемыла полы, выстирала одежду, пропылесосила ковры, натёрла всё до блеска. Наготовила еды домашним и накормила котов с собакой. Без перерыва на отдых. Без перерыва на размышления. Без перерыва на слезы. Вечером все мои вернулись. А я оделась и сказала, что уже ухожу. Снова наврала, будто он уже позвонил и ждет меня на улице. А сама вышла и набрала номер старшей сестры:
– Привет, можно я к тебе, с ночевой…
Она не станет ничего расспрашивать. И мне не нужно будет объяснять ей то, чего я сама не знаю. Пришла. Заплаканная. Сестра сказала, что уже набирает ванну. Это лучшее лекарство от душевной тоски. Это погружение в спокойствие. Я долго лежала в горячей воде. Ощущение умиротворения и забвения. Мягкий запах пены, пряная соль и шум перебегающей струи. Наконец тепло. Не от того, что тело было замерзшим, а от того, что внутри что-то растопилось и улеглось, хотя бы на эти два часа. Люблю воду. Прозрачная, свежая, светлая. Она смывает всю грязь, очищает от плохого и уносит весь сор с собой по течению. Шлифует раны, как волны точат камни до гладкости. Море, океан, водоемы, дождь, снег, лед, туман, роса. Моя стихия. Ванна правда помогла. Я не долго, но крепко спала в детской комнате, в кровати маленькой племянницы. Вторая ночь без него.
Утром по пути я отвела младшую в детский садик и снова дом. Мой, но теперь ставший каким-то чужим. За год совместной жизни с ним я так привыкла к его дому. К его кухне, где каждое утро делала ему любимые гренки с ветчиной и сыром; к его ванной, где мы вместе купались и брызгались пеной; к нашей комнате, где мы вдвоем проводили так много времени; к любимому окну, сквозь которое я часто рисовала в уме дорожку к моей родительской семье; к нашей просторной спальне с большой кроватью, где ели чуть подтаявшее мороженное, где я делала ему массаж, где лежали, укутанные одеялом и вместе болели простудой и где занимались любовью. Мой дом был там. С ним. Думала об этом, как о воспоминаниях. Как будто это все было, в прошедшем времени. И тут же прогоняла эти мысли: «Это не воспоминания, это моё настоящее, так было и так будет дальше. Через время, снова после негласного перерыва». Но от этих пусть даже не воспоминаний, а просто мыслей сердце щемило. Страх. Я боялась. Понимая, что с ним уйдет вся моя жизнь. Смыслом последних нескольких лет был он. И всё, что я делала, был тоже он. А теперь если не станет его, не станет и меня. Опять этот поток ненужных мыслей, самоанализ, раскопки сознательного и бессознательного и прочая головная боль. Бред. Это с ума сводит. Думать и думать о нём, о нас. Искать причины в себе. Выворачиваться наизнанку, чтобы всё понять. Это разрушает изнутри. Как же это невыносимо. Как будто в моем мозге злокачественная опухоль, которая отравляет все мои мысли. «Хватит думать об этом», – приказ своему внутреннему Я. «Будь что будет. Надоело! Хватит выть. Сопли, слюни.» – ненавидела себя. «Я какая-то отстойная. На кого я стала похожа?» – меня от самой себя тошнило. «Я ноль. Мне двадцать один год, а у меня нет ничего. Я никому не приношу хорошего. От меня никакой пользы. Я вредитель. Я ужасный человек. Вокруг меня бесплодная сухая пустыня. Всё, к чему я прикасаюсь, рассыпается прахом. Я живу чужой жизнью. Я пустая. Я никто. Со мной одни только проблемы. Кто меня будет любить, за что, если я такая плохая? Я недостойная. Чтобы получать хорошее, нужно сначала это отдать, а я не несу пользы. Что я за человек такой? Кто я? Зачем я вообще существую? Зачем я была рождена? Лучше бы вместо меня жила другая девочка. Это не моё место в жизни. У меня не выходит ничего, за что бы я ни бралась. Я здесь чужая. Я неправильная. Наверно я не должна была рождаться. Наверно произошла ошибка. Наверно я ошибка. Сейчас стою, разговариваю сама с собой. Я больна. У меня раздвоение личности. Я психичка. А лучше бы вместо того, чтобы вот так стоять и подводить черту всего своего существования, чем-то нужным занялась. Сегодня день рождения моего брата. У меня дел по горло. Нет времени искать смысл жизни. А я тут распустила сопли. Эгоистка. Хватит думать о себе».
