Влад успел хорошо потренироваться в управлении машиной такого класса. И на Полигоне и в операциях боевой поддержки. Овладение навыками движения приносили ему даже некоторое удовольствие. Приятно было примеривать на себя такие мощные характеристики, которыми обладал новый военный прототип. Но вот солировать в реальной операции против реальных боевиков Владу ещё не приходилось. Можно сказать, что это было его первое настоящее боевое крещение. Вернее, не только его, но и Малыша. Так инспектор иронично называл своего «подопечного». Действительно, железная двигающаяся гора плохо ассоциировалась с чем-то маленьким. Влад бы назвал Варяга Громилой, но ведь такое прозвище уже давно было занято.

Сейчас Исаев чуть подкорректировал курс Малыша, робот выходил на решающий отрезок; теперь ему следовало заехать на то самое поле-стоянку перед задним фасадом.

Влад сверился с показателями основных параметров Варяга. Ничего не вызывало опасений — новый, с иголочки, робот прекрасно себя «чувствовал».

«Прости, — мысленно сказал ему инспектор, — но сейчас нас немного пощипают».

Канонада с другой стороны Центра усилилась, подразделения Юстициона завязали активный позиционный бой.

Как только Влад выскочил на кромку поля, он сразу же включил максимальный полный ход. И словно бы сам ощутил, как тонко завибрировал двигательный отсек. Траки набирали обороты и гусеницы, с тоненьким свистом вращались все быстрее и быстрее. Пространство начинало лететь в лицо с невероятной быстротой.

Исаев выдохнул: его расчет оправдался. Наст, благодаря большой площади гусениц, выдержал даже такую массу. Малыш нёсся сейчас к зданию, словно летя над поверхностью снега. Влад запоздало подумал, что бы случилось, если бы Варяг на такой скорости провалился. В лучшем случае просто бы застрял, став прекрасной мишенью.

Заметив неприятеля, боевики, открыли беспорядочный огонь, обстреливая цель из окон второго и третьего этажа. Благодаря очень высокой скорости, Малыш успел преодолеть почти половину поля, когда первые пули заклацали по его броне.

Влад даже не стал открывать ответный огонь. Прицеливание означало замедление движения, а палить наугад было бессмысленно. Во второй фазе план Исаева основывался на двух пунктах: внезапность такого неожиданного появления с тыла не позволит противнику сразу применить убойное для робота вооружение; а с тем, чем воспользоваться неприятель успеет, справится лобовая броня Малыша. Оба пункта, конечно, имели свои изъяны. Главный калибр мог успеть выстрелить, а любая пуля или осколок при точном попадании могли вывести из строя ключевые блоки Варяга. Поэтому, во всей операции незримо присутствовал ещё один пункт — удача.

И она, судя по всему, пока от Влада с Малышом не отвернулась.

Броня выдержала попадание пуль, а более серьёзные снаряды в робота не попали. Несколько гранат разорвались рядом с траекторией движения Малыша, подняв грязно-белые фонтанчики, и осыпав робота мелкими осколками.

Влад продолжал лететь вперёд, прямо на отвесную стену здания. Когда, казалось, что затормозить будет уже невозможно и Малыш со всего ходу расплющится о бетонную стену, Исаев зажал педали, преодолевая чудовищное сопротивление инерции. Малыш мгновенно переложил баланс сил, отклонив корпус. Иначе, при блокировки траков, он, просто напросто, полетел бы вперёд кувырком.

Варяг всё же столкнулся со стеной, скорость была слишком велика. Но никаких фатальных повреждений корпус не получил.

Влад активировал захваты-когти на манипуляторах и «вонзил» их в стену, безжалостно разбивая в месте контакта внешнюю облицовку здания.

Теперь Малыш карабкался вверх по отвесной стене. О таком умении, заложенном в него конструкторами научных центров, вряд ли могли предполагать засевшие в здании боевики. Наверняка, противники сейчас недоумевали, куда пропала юстиционовская машинка из-под окон здания. Но следовало поспешать, чтобы не дать успеть им сориентироваться.

Влад поднимался вверх достаточно быстро, захваты надежно фиксировались в стене, с хрустом проламывая декоративную облицовку.

Еще пара этажей. Быстрее!

Исаев, ловко орудия своими манипуляторами, перелез через выступающий бортик ограждения и выбрался на крышу. И даже успел увидеть бесконечно удивлённое выражение лиц сидевшего там зенитного расчёта боевиков. Их можно было понять — сидишь себе, патрулируешь небо на предмет появления геликоптеров, а тут на крышу выползает механическое нечто и тычет в тебя стволами пулемётов.

Влад ограничился выстрелом из гранатомета, который повредил зенитный комплекс и перевернул лафет набок. После очереди по разбегающимся захватчикам пара боевиков скрылась в чердачном выходе, но это было второстепенно.

Исаев снова включил максимальные обороты и начал «разбег» вдоль крыши.

— Готовность пять секунд! — сообщил он по общей связи, чтобы наземные подразделения приготовились к штурму.

Малыш успел разогнаться почти до максимума, пробил своей массой защитный барьерчик-ограждение и вылетел с крыши многоэтажки, неминуемо проваливаясь по дуге вниз. Влад активировал пирапатроны, над Варягом развернулось два спортивных купола. Теперь робот плавно спускался вниз точно над позицией заставы, что «окопалась» на пригорке.

— Пошли! — крикнул Влад в микрофон рации.

И одновременно с этим обрушил ураганный огонь из всех стволов и видов вооружения на засевших на высоте боевиков. Те явно не ожидали такой массированной атаки с воздуха, и даже не смогли оказать сопротивления. А по площади уже бежали подразделения юстиционовского спецназа.

Влад до самого приземления продолжал давить на гашетки пулемётов, расстреляв большую часть боезапаса.

Мимо бежали атакующие бойцы, с ходу проникая в само здание центра. Требовалась еще и внутренняя зачистка. Но после падения заградительной заставы, для имеющихся в месте боевого контакта сил Юстициона, это было уже делом техники.

Данила неожиданно вспомнил, как называется эта птица — ну, конечно же — синица! Желтенькое брюшко, а сама — суетливая пичуга. Что-то совсем детское, далёкое, но, поди ж ты — скачет по ветке замёрзшего дерева.

Осташевский дождался, когда птичка упорхнёт по своим делам и отъехал на медицинском кресле-каталке от высокого окна.

«Почему во Франции нет синиц?» — глупо подумал он.

Врач сказал, что ноги восстановят подвижность через две-три недели. Что ж, такой срок — ерунда. Всё могло быть гораздо, гораздо хуже. Драгану досталось покрепче. Его ввели в состояние медикаментозной комы для первичного восстановления жизненно необходимых функций. Но дали понять, что угрозы жизни нет. Впрочем, Данила и сам был уверен, что серб выкарабкается. И не из таких переделок выбирались.

Пока они находились в изолированном спецлазарете неподалеку от какого-то большого сибирского города. Корпуса стояли на опушке совершенно потрясающего, величественного, почти сказочного хвойного леса. Это был совсем не тот лес, что окружал их в северном поселении. Здешние пушистые лапы елей, укутанные снежными рукавами, завораживали и настраивали на душевный умиротворяющий лад.

Если бы не заборы с электробарьерами и не внутренние переборки палат-камер с автоматическими засовами, можно было представить, что вокруг экзотический курорт, на который они отдыхают в очередном отпуске. Они с… с…

Данила, вдруг, понял, что забыл не только лицо, но и имя своей французской подружки. Как такое могло произойти? Прошло ведь немногим более полугода после их расставания. Или даже меньше! Они же строили такие планы! Квартира на Монмартре, непыльная должность клерка. Семья, дети, счастливая обеспеченная старость. Как же сейчас это выглядит нелепо и смешно. Чёрт возьми, ну как же её звали? Имя такое обычное, русское…

После того, как их с Драганом окончательно подлатают, состоится военный трибунал и им определят наказание. Осташевский принял такое развитие своей судьбы спокойно и достойно. За всё надо платить. Виноват во всём исключительно он сам. Не следовало ему соваться в Россию. Это инфернальная территория, не подвластная нормальным человеческим законам. Тут возможно всякое! О чём говорить, если по этой земле спокойно ходят прекрасные шаманки, беспрепятственно пользуясь своей магией. Неудивительно, что он попал в западню, и справедливо понесёт кару за свои грехи.