Газиза Мансурова
Очи дня
Очи дня
***
Ручка готова,
Чувствую слово,
Глаз заблестел.
Сызнова, снова
Жёваный, жёлтый
Лист распрямился
И побелел.
Правая – к бою!
Небо в покое.
И – тишина.
Зорко следит
За моею рукою
Крёстная мать –
Глубина.
***
Только ливню холодному,
грязному облаку летнему
я спасибо скажу:
благодарствую, дескать, за то,
что я снова накину на плечи
своё победное,
перетёртое, бедное
мамочкино пальто.
***
Жизнь призрачной атакой обернулась.
В мои глаза взглянув из-за угла,
Собака чья-то, фыркнув, отвернулась
И жизнь кривую в шерсти понесла.
«Виляй хвостом, – подумала я вслед ей, –
И все грехи хозяев замети!»
И мне казалось: нету жизни смертней,
Чем та, зарытая у ней в шерсти…
***
Муза, явись!
Муза, дивись!
Я и в паузе –
Словно в музыке.
Муза, красней!
Муза, робей!
До неприличья
Крепки наши узы.
***
Где-то гуляют по улицам вьюги,
Гонит их ветер вдоль тёмной земли.
И моя мамочка стиснула руки,
Те, что унять ту метель не смогли.
Веет позёмка дремуче и зыбко,
Веет угрюмо метель-сатана.
Плачет над мамой уснувшею скрипка,
Смотрит в окно золотая луна.
***
На краю земли,
В небесах ночи
Я увижу свет
Домовой свечи,
Помолюсь во сне
Небесам её.
Может быть, и мне
Бог пошлёт моё.
***
Это рай
Или ад –
Его глаз
Листопад…
Не ищу,
Не хочу,
Не прощу –
Проучу!
***
Ты знаешь, родная мама,
Мне только ночами снится,
Что я далеко от драмы
Холодных, недорогих.
Что я прилечу на крыльях
К тебе, как степная птица,
И клювом уткнусь в подушку
Из перьев твоих тугих…
***
Когда ты придёшь,
Откроешь лишь дверь,
Мне сердце доверь,
Мне душу доверь.
Мне ангелом с неба
Слети и убей
Всё чёрное то,
Что стоит у дверей…
***
Неизвестно, чей ты –
Эти дикие розы?..
И в глазах, будто слёзы,
Не огонь, не печаль…
Мне не жаль тебя. Оземь
Ударяю я розы,
И они от мороза
Как побитый хрусталь…
***
Помню чёрным оком, чую белой костью,
Допила до капли я во сне
Ту любовь, которую не просят,
Что приходит только по весне.
Растворюсь я в небылицах, былью
Заслоню наивное лицо.
Птицы, птицы, зоркие орлицы,
Проводите взором этот сон.
***
В пятый раз, закрывая глаза на рассвете,
Растворюсь в онемевшем, забудусь,
не встать.
И немые, но чёткие бьющие плети
По глазам и ресницам прибудут опять.
Снится мне, будто я умираю так тихо,
Что от жизни ни звука на память не взять.
И беспечно и радостно, жутко и лихо
От трамвайного визга просыпаюсь опять…
***
Я и зоркости своей не каюсь,
И с судьбой своей не пререкаюсь,
Что устроили во мне такой пожар…
Им в лицо спокойно улыбаясь,
Две руки протягиваю в дар.
***
Не дать слабинки! Я даю приказ.
Я скоро въеду в новый дом с окраин.
Сто раз уже мне виделся хозяин,
Которого увижу в сотый раз.
Так сгорблен он, и я не понимаю:
Он стар иль молод, иль моложе стал?
Я по привычке окна растворяю,
И ветер в них врывается, нахал.
***
Предал, в воду заступал,
Уронил в пески.
Сделал всё, чтоб мир пропал,
Дуя мне в виски.
Красил день и ночь травой
Розмарин с полей.
И шептал: «Я буду твой,
Будешь ты моей!»
Чёрным вихрем между скал
Заплутал во сне.
Ночью под подушку клал
Аметисты мне.
В темень с яростью лечу,
Два крыла тяну.
Не могу и не хочу
В море лжи тонуть.
***
Я ничья не поклонница,
Я ничья не любовница.
Даже если такая,
Всё равно я – ничья.
Молотом, рыбой-молотом,
Холодом выбью холод я.
Это работа старая,
Это судьба моя.
Елене
Вы знаете женщину
Ту обычную.
Она живёт за стеной
Кирпичною.
Она неприглядная,
Она тоже тленная,
Но это изрядная
Тоже Вселенная.
Она улыбается
И ходит по улицам.
Она просыпается
И щурится, щурится…
Но солнце весеннее
К ней странно-холодное,
И чувствует Лена себя
Модно-негодною.
Она пережившая,
Обычная женщина,
Похоронившая
Свои унижения.
Не смотрится в зеркало,
Когда раздевается.
Мечты ее беглые
Давно не сбываются.
И ночью патлатою
Кропает, кропает,
Рукою крылатою
Пером ударяет.
И строчки, как глупости
С плакатов и вывесок.
Надуманной мудрости
Холёные лысины.
Но вдруг… станет строгою
И сядет задумчиво.
Монашкой убогою,
Страшною участью.
Не надо метелиться
Глазам заресниченным.
Мы – полупостельные,
Больничные личности.
Мой дом
Мои стихи – мой дом, святой и чистый,
Не погасите света в нём из глаз.
Свой путь земной, заснеженный и мглистый,
Я освещаю, как в последний раз.
Мой дом стоит, как замок нерушимый,
Со сводами и эхом в глубине.
Мой ангел спит, а муз неудержимый
То пропадёт, то светится в окне.
Там много окон, много лабиринтов,
И я встречаю взглядом на восток
Людей захожих, чёрных исполинов.
Как смел их голос, весел и жесток…
***
Не оглядываюсь, Печаль!
Мне нисколько тебя не жаль.
Я хочу тебя потерять,
Но ты смотришь мне вслед, как мать.
***
Не забудь, когда придёшь,
Дверь раскрытую захлопнуть,
И когда уснёшь – не топать
Над моею головой…
Если не усну, то выйду,
Как лунатик, волей сна,
Посмотреть, как встанет дыбом
Полнолунная луна.
***
Ах, зима, твоё ли приближенье
Ранит сердце, лупит по щекам.
Ты как будто неба отраженье.
Ниже, ниже лёд по берегам.
Словно в вечность заступив, робею
К твоему приблизить взгляд, зима.
Ничего я сделать не успею.
Буду тихо думать и внимать.
***
Я стала тише и смелей.
И твёрже стал мой голос.
Уж не взметнётся у полей
Росток в высокий колос.
Из недр земли не прорастёт,
Не сделается тайной.
Его, как лавры, не сорвёт
Мой спутник, день случайный.
Пусть содрогнётся океан
Безмолвствованья жизни.
И вновь взлетит в небес туман
Звезда моя на тризне.
И человек из райских мест
Не тронет осторожно.
И вновь продлится этот бег
В места, что понадёжней.
И я уйду, как хищник, в лес.
И там найду поляну.
И мне откажут наотрез
В святом души изъяны…
***
Сегодня в ночь мела метель.
И вьюга снежная стонала.
Я села на свою постель,
Слегка прикрывшись одеялом.
И мать моя легла под плед.
Глаза её полуоткрыты.
И я смотрела ей вослед.
И день, и вечер позабыты.
В её глазах застыл туман,
А в волосах – седые росы.
А я наплакала стакан,
И это не простые слёзы.
Я душу оживить хочу,
Минуя дым тревог и муки.
Опять я погашу свечу,
И где-то там затихнут звуки.
И в отраженье той весны,
Которая вот-вот наступит,
К щекам я прислоняю сны,
Как будто мамочкины руки.
Лебедь ледяной
***
Ничего не произошло.
Только запах стоит квартирный.
Только в памяти, как пунктиром,
Дождь, который уже прошёл.
