– Эй, хлопец! Не скажешь ли ты, как далеко до войск Красной Армии? Я гляжу, ты не местный. Одёжа, странная у тебя какая-то. Ты случайно не из румын будешь? Они вон по всей Бессарабии расползлись, аж с января этого года.

– И какой сейчас год? Скажи мне, я что-то запамятовал, – удивленно сказал Петр.

– Неуж-то!? Как это возможно? Оглушил кто тебя? И раздел, одежа-то больно странная.

– Скажи мне, какой сейчас год? – волнуясь, вновь спросил Петр.

– Сейчас 1919 год. Вспоминаешь? Война идет сейчас. Румыны заняли Бессарабию с лета 1918 года. Вся Антанта против Красной Армии. Откатилась назад. Усекаешь? Бушует везде Антанта с весны 1918 года.

– А что за Антанта? – удивился Петр.

– И-и! Там и США, Япония, Англия и Франция. Раз ты ничего не помнишь, то поехали со мной в Красную Армию вступать. Я скажу, что ты из Бессарабии. Из села Гасан-Аспаг, Измайловского уезда, Бессарабской губернии. Я оттуда родом. Потом мы уехали с родителями в Кишинев, а затем в Одессу. Учился в гимназии там. Ну и ты тоже родом из моего села. Я родился в июне 1901 года, а ты немного старше. Айда со мной?

Петр был ошеломлен словами молодца на коне. Получается, что выбора у него не было. Он оказался в далеком прошлом своей страны. И теперь он должен жить жизнью своего прадеда. На лошади Петр никогда не ездил, но его прошлая военная сноровка, пригодилась ему сейчас. С помощью парня, он взобрался на круп коня позади седока.

– Как хоть зовут тебя? А? Я Петр Самойленко.

– А меня Микола, можно Колька. Микола Балан. Я из Бессарабии и ты будешь тоже, – ответил молодец, и они поскакали по степи на восток.

Микола был немного похож на Петра. Как будто дальние родственники. Те же густые каштановые волосы и светло-карие глаза. Но Микола был немного ниже ростом и более коренастый. Они скакали по пустынной степи на восток в поисках войск Красной Армии. Была большая вероятность попасть в лапы войск Антанты и гетмана Скоропадского, который бушевал в этих местах.

Но пока парни ехали по степи, им везло. Никто не попадался по дороге. Заночевали они в небольшой ложбине, а коня стреножили и пустили пастись. Костер разжигать Микола побоялся, не хотелось попасть в лапы гетмана. Петр попросил Миколу, пока они лежали в ложбине, рассказать о Красной Армии.

– Знаешь, Петр, я учился хорошо в гимназии и много читал. Из-за того, что отец служил в гимназии письмоводителем, я учился бесплатно. Пропадал в библиотеке гимназии, много прочел книг, мне было все интересно. Газеты разные тоже читал. Ты, наверное, знаешь, или знал, что после революции в октябре 1917 года, все ополчились против большевиков. А я сторонник большевиков. Мне понравилось то, что писали они. И вот Румыния захватила в январе 1918 года Бессарабию, а это ведь моя родина. Я там родился. Но ты ничего не помнишь, а наша родная сторона – это Бессарабия. Понял меня, Петро?– сказал Микола.

– Да, да, рассказывай еще, – произнес Петр.

– Правительство большевиков еще слабое. Нам надо вступить в Красную Армию и помочь. Согласен Петро?

– Конечно. Я согласен с тобой. Я вообще, как малый ребенок, ничего не знаю и не помню. А что и как, я совсем позабыл. Я пойду с тобой в Красную Армию. А сейчас давай спать. Надо по очереди. А то нас могут захватить в плен белые. А может, какая банда.

–Да, я согласен. Ты спи, а я покараулю. Потом ты так сделаешь. Петр мгновенно уснул. Он научился этому в армии. Спать тогда, когда нужно. Ведь он в Афгане был в разведроте. И эта привычка выработалась во время службы.

Проснувшись через два часа, он сменил Миколу, который клевал носом на посту. Но Микола не умел так мгновенно засыпать, и долго беспокойно ворочался на земле. Как только рассвело, ребята вновь были на коне и мчались на восток. Ехали они, молча, и только стук копыт коня по сухой земле нарушало тишину. Ближе к полудню, они увидели на горизонте дымок. Было неясно, что могло их ждать впереди. Войска Антанты, банды Мамонтова или отряды Красной Армии.

Через некоторое время парни увидели скачущих всадников. Это был небольшой отряд. Они были все ближе и ближе. Петр увидел впереди на вороном коне всадника в фуражке и кожанке. Другие были в гимнастерках, с винтовками. Поравнявшись с ними, парни остановили своего коня.

– Эй, кто вы? – крикнул Микола.

– А тебе кого надобно? Скажешь кого, мы ответим, – крикнул кто-то из отряда.

– А я не знаю, кого мне надо,– ответил Микола, – по виду не поймешь, может красные, а может белые. Мы скачем с братом в поисках работы. Голодно же, жрать охота.

– Мы красные. Разведка местности. Примыкайте к нам, веселее будет. И харч есть. Негусто, но и не голодно, – ответил человек в кожанке.

– Тогда, добре. Мы с братом с Измайловского уезда. Его Петро зовут, а меня Микола.

– Считайте, что в отряд вы зачислены с этого дня. Эй, Серго, дай хлопцам харч. Пусть немного, но все же пища. Петру дали другого коня. С седлом и уздечкой. Он, не без помощи Миколы, влез на рослого жеребца каурой масти.

– Его зовут Орлик. Конь с норовом, но приручить можно. Достался от белого офицера. Недавно, налет был на нас, но мы отбились. Теперь можно возвращаться в войска Красной Армии. Южный фронт сейчас, главное направление. Всеобщая мобилизация с конца 1918 года идет. Я тоже бывший офицер Добровольческой Армии генерала Деникина, но перешел на сторону Красной Армии. Не хочу, чтобы Антанта правила страной, – сказал командир в кожанке.

– Хорошо, мы с вами едем в части Красной Армии, – сказал Петр.

армии генерала Деникина. Вскоре показались постройки какой-то деревни и дым костров.

– Ну, вот мы и прибыли, – сказал командир отряда.

Конный отряд быстро двигался Отряд быстро поскакал по степи. Это было довольно странно, но никто не попадался по пути отряда. Могли быть на пути и казаки атамана Краснова, и войска Добровольческой к деревне и вскоре Петр увидел костры и много людей, одетых в военную форму, лошадей на привязи. Из одной, самой крепкой избы с крыльцом, выскочил молоденький красноармеец и, вскочив на вороного коня, умчался вдаль.

– Наверное, это был курьер с поручением от командующего, – сказал Микола Петру.

Командир отряда, который их принял в ряды Красной Армии, соскочив с коня, быстрым шагом направился к крыльцу штаба. Шашка била его по ногам, но командир не обращал на это внимания.

«Наверное, и мне придется нацепить шашку и револьвер, как командиру» – подумал Петр.

– Эй, хлопцы! – крикнули с крыльца, – Подь-ка сюды. Вас вызывают в штаб!

Петр и Микола, немного испуганно, приблизились к штабу.

– Чей-то вы так боязливо-то? Нашкодили где? За это мы вас быстро к ногтю-то, – сказал тот, кто их позвал.

– Чего это к ногтю? – обиженно возразил Микола, – мы к вам в армию, а вы нас к ногтю-то?

– Ну, ты не очень-то. Строптивых, наш главный не любит.

Петр и Микола вошли в сени, а затем, пригнув головы, шагнули в горницу.

В комнате стоял большой стол, а по стенам стояли скамьи. Окна были зашторены занавесками, и было темновато.

– Ну, что? Бойцы Красной Армии? Готовы служить делу революции? Воевать против Антанты? Против Деникина и иже с ним? – суровым голосом спросил невысокий, но крепко сложенный военный, сидевший за столом.

– Конечно, мы готовы идти против Деникина и Краснова! Приложить все усилия! Я видел в детстве, как черносотенцы громили еврейские кварталы в Одессе! Хочу освободить Бессарабию от румын! – крикнул громко Микола.

– Вот и отлично! Знаете обстановку? Что нам предстоит?

– Не совсем, товарищ командир!– ответил Петр.

Командующий встал и подошел к Петру и Миколе. Подав им руку, он сказал:

– Василий Михайлович Гиттис! Командующий Южным фронтом войск Красной Армии. В данный момент нам предстоит вести наступательные боевые действия против Донской армии Краснова, Деникина. Нужно вести бои против восставших казаков в верхнедонских степях. Нам приходилось отступать в результате наступления армий Деникина. Мы оставили Донбасс и Харьков. Но вскоре намечается контрнаступление. Готовы вы принять участие?