Сканирование: Янко Слава (библиотека Fort/Da) [email protected] || [email protected] ||

http://yanko.lib.ru | зеркало: http://members.fortunecity.com/slavaaa/ya.html

|| http://yankos.chat.ru/ya.html | Icq# 75088656

update 25.05.23

ВОЛШЕБНАЯ ФЛEЙТА - ИСПОВЕДЬ ЗВЕЗДЫ

Посвящается всем, кто ищет тишину

Гидон КРЕМЕР

Обертоны

АГАФ

Москва

2001

ББК 84.4 К 795

Разработка серии А.Парина

Оформление серии З.Буттаева

Для знака серии использован рисунок Е.Гинзбурга

К 795

Гидон Кремер. Обертоны. — М.: «Аграф», 2001. — 352с.

В книге выдающегося скрипача, одного из представителей «музыкальной элиты» нашего времени Гидона

Кремера рассуждения о сути музыкантской профессии, о составляющих творческой жизни чередуются с

острыми зарисовками, зоркими наблюдениями бытового и человеческого «фона».

Книга рассчитана на широкие круги читателей, интересующихся искусством и культурой в разных

проявлениях.

ББК 84.4

ISBN 5-7784-0156-6

© Гидон Кремер, 2001 © «Аграф», 2001

ПРОЛОГ

Все чаще мне кажется, что жизнь — некое подобие аттракционов Луна-Парка. То резкий поворот, то почти

осязаемое привидение... Вагончики трясутся, катят в неизвестном направлении. Ужасное и смешное

сливаются воедино.

Так и в этих записках. Среди исполнителей главных ролей и современники, топчущие нашу землю «на

солнечной стороне», и те, кто, пройдя шумный жизненный путь, обрели, надо надеяться, покой на небесах...

Меня повсюду преследуют тени и тех, и других; сами действующие лица в большинстве случаев и не

вспомнили бы некоторых оказий. Что значило для Марии Каллас приветствие юного, хотя и

многообещающего скрипача? Одно рукопожатие среди тысяч... Для того же, кто держал ее руку в своей, это, вероятнее всего, волнующее воспоминание. Так относительна символика земных эмоций. Абсолютна лишь

их хрупкость. Если я все же хочу попытаться закрепить в словах те или иные со-7

бытия, то скорее всего потому, что жизненный опыт для меня всегда был драгоценен.

Вагончик, набрав скорость, внезапно останавливается, шум в кулисах затихает, чтобы за поворотом вновь

ошарашить пассажиров. В отличие от бутафории наше сердце колотится всерьез. Не потому ли так

соблазнительно желание разделить с кем-то улыбку, а то и вызвать (у читателя) непролитую слезу?

НАСТРОЙКА

Прикосновение

Pепетиция в Оснабрюке скрипичного концерта Брамса окончилась. Внезапно подошла женщина, она

подвела ко мне девочку и сказала, что та мне прочитает стихотворение. Девочка стала читать по-русски. Я

вдруг понял, что она слепа. Только гораздо позднее мне сказали, что она слепорожденная и выучила

стихотворение со слуха. Женщина спросила, на какой скрипке я играю. «Это Страдивари», — ответил я, немного смутившись. «Подумай только, — сказала она девочке, — ты в первый раз в жизни слышала

настоящий Страдивари!» Затем она повернулась ко мне и спросила, можно ли дочери потрогать скрипку?

«Конечно, можно», — сказал я. Девочка стала ощупывать скрипку, бережно и ласково поглаживая пальцами

всю ее поверхность, словно хотела узнать черты любимого человека. На лице ее отражались волнение и

восторг Мучительное чувство порождало противоречие между этой чувственностью и незрячими глазами.

11

В тот же вечер, когда перед концертом я вынул Страдивари из футляра и извлек первые звуки, мне

показалось, что в него вселился некий дух. Ощупывая корпус скрипки, девочка поняла какую-то ее тайну.

Бережное прикосновение одушевило инструмент, который теперь передал мне ее тоску, ее положительную

энергию. Блуждание пальцев по дереву казалось отображением сейсмографа души. Не потому ли обертоны, звучавшие в тот вечер в зале, несли в себе какую-то особую силу?

«Остановись, мгновение, ты прекрасно!»

Размышление

Нe выражает ли этот возглас Фауста чувства каждого человека, который ощутил, что мечта стала

реальностью?

Специалисты по новейшей электронике уверены в том, что мгновение можно остановить, если довести

видеоаппаратуру до технического совершенства. В это верят, впрочем, не только они. К сожалению, а, может быть, и к счастью, не все поддается программированию. Уже несколько столетий назад человек знал, что полет птицы может вызывать восхищение и доставлять людям радость, а порой и внушать им горестное

сознание своего несовершенства, — если движение ничем не стеснено. Застывшая на фотографии птица, как

бы искусно ни был исполнен снимок, утрачивает свою неповторимость. Она недвижна, как бы мертва.

Нам кажется, мы способны многого достичь, что было прежде немыслимо. Самолеты перемещают

13

нас в далекие страны. При помощи сверхзвукового «Конкорда» возможно в один и тот же день дать

концерты на различных континентах. Однако при этом мы утрачиваем нечто существенное, — как птица на

фотографии. Во время таких путешествий мы больше не наблюдаем. Техника берет все на себя. Пассажиры

почти уподоблены багажу, загруженному в брюхо самолета, и являют собою не более чем шифр, введеный в

память компьютера авиационной компании. Мы полагаем, что одолели время. На самом деле оно владеет

нами. Расписание самолетов — не единственное тому доказательство. Признаков этой власти времени над

нами немало в самых разных жизненных обстоятельствах: в настольном календаре, содержащем график дел

и встреч; в поспешности покупок; в оплате разговорного времени по телефону; в фиксированном начале

концерта.

Время образует рамки нашей жизни. Это достигло такой степени, что мы воспринимаем соблюдение

хронологических норм как единственный принцип нравственности и с равнодушием проходим мимо

подлинных трагедий.

В музее Холокоста в Тель-Авиве я обратил внимание на ничтожную подробность: для поездов, до-ставлявших миллионы людей в концентрационные лагеря, составлялись точнейшие расписания. Моменты

отправления и прибытия были твердо установлены, — как это делается для обыкновенных поездов метро

или электричек. Людей рассматривали как обычный груз. А для того, чтобы быть достав-14

ленными к месту уничтожения, жертвы должны были сами покупать билеты, — в точности такие же, какими мы пользуемся сегодня. За свои же рейхсмарки и рейхспфенниги.

Мученики. Птицы. Артисты. Время объединяет всех. Часто мы говорим: не хватает времени читать, слушать

музыку, видеться с друзьями, ходить на выставки, просто побыть в покое и одиночестве. Мы забываем: единственное время, имеющееся в нашем распоряжении — время нашей жизни, если мы не позволяем ему

утекать в пустоту. И независимо от того, используем мы его или нет, летит ли птица, или застывает на

фотографии — время проходит. Возможность размышлять, мечтать, любить — неоценимы. Желание

большего нередко суета и тщеславие. Погоня за громким успехом, сказочной роскошью, поиск более

интенсивных взаимоотношений, идеального спутника жизни, совершенного инструмента, безукоризненной

записи — все свидетельства наших амбиций, нашей нескромности. Обладая хорошим здоровьем, не

думаешь о возможности его потерять, о том, что всему на свете поставлены пределы. Мысль о смерти