С рапортом я закончил, всё, что видел, сообщил, так что отпустили. Время к обеду шло, так я что сходил в жилую землянку, где наша неполная эскадрилья квартировала, теперь без Саньки и моего ведущего. Скинул лётный комбинезон (он поверх формы был), оставил шлемофон и, надев пилотку, направился к столовой.
Парни расспрашивали, как бой проходил, о двух сбитых уже по всему аэродрому информация распространилась. Чтобы новичок в первый боевой вылет – и сразу двух сбил? Да такое и не припомнит никто! Правда, на мои слова, что случайно всё получилось, просто повезло, кивали согласно – вот такое может быть. Вот в это верят. В столовой, пока обедали, узнал от инженера, что мой самолёт восстановят. Дня через три, не раньше.
После обеда меня вызывали в штаб, оформляли сбитые. Вообще подтвердить их довольно сложно, особенно если сбил во вражеском тылу. Там не меньше двух свидетелей нужно, а тут проблем нет. Пехота подтвердила, и мне в учёную лётную книжицу лётчика-истребителя внесли информацию о двух сбитых лично. С чем и поздравили.
По проведённой разведке, то если подтвердится, уже к награде представят. Тут по совокупности – и за сбитые, и за разведданные. А так ошибки нет, корпус Роммеля прибывает, наполовину уже тут. Секретность немцы лютую развели. Африку они, по сути, потеряли и вот вывезли войска через Италию. Британцы, к слову, не мешали. Информация, что корпус Роммеля сюда перекидывают, выстрелила. Ох и суета поднялась!
Сам я у своего капонира лежал на травке, грелся на солнце и смотрел, как бригада ремонтников полностью разбирает мой истребитель. Мотор уже сняли, как раз в кузов грузовика грузили – его на капремонт. Это на другую сторону опушки, там ремонтные мастерские и козлы, где его разместят. А так, похоже, машину действительно восстановят. Корпус цел, ну продырявлен насквозь, пробоины такие, что мой кулак пролезет, однако ничего, делают.
Долго я не пролежал, веселя бригаду шутками. Жуков погнал дальше карты местности изучать для подготовки к сдаче зачётов по ориентированию. Это чтобы свободные лётчики нигде не шлындали и не искали приключения на пятые точки. Так что я в землянке у штурманов так и проспал до вечера.
А в сторону, где я ведущего потерял, этой же ночью несколько транспортных самолётов вылетало, выбросить разведгруппы с рациями для полного подтверждения. Появление корпуса Роммеля серьёзно напрягло офицеров в штабе нашей Восьмой Воздушной армии, как и в штабе фронта. Кстати, наш фронт переименован на днях во Второй Украинский. Пришлось в документах данные менять, чтобы соответствовало.
Я бы так и дождался восстановления своей машины, но на второй день проснулся от пинка по левой ноге. Надо мной возвышался дежурный по дивизии, майор Губарев.
– Бери «девятку» – и немедленно на вылет, – скомандовал он. – Для отражения массированного налёта вражеской авиации.
Вообще, безлошадных лётчиков в полку хватало, но их с утра отправили в ближайший городок. Политуправление культмероприятие устроило, а я слился, без меня уехали. И Жуков укатил, у него тоже машина в ремонте.
Да не хочу, лучше вот так дремать. Всю ночь не спал, у связисток был, обеих сговорил и в их землянке любил до утра. Навёрстываю недостаток сна, а тут срочный вылет – видимо, на «девятку» лётчика не было. Или где задержался, или ещё что? Бывает. И да, дежурный мог меня вот так задействовать, его право.
Так что рванул к капониру. Где нужный, мне уже сообщили. Это был Ла-5Ф. Комбинезона нет, сменил пилотку на шлемофон. Незнакомый техник помог накинуть сбрую парашюта, описывая слабые и сильные стороны именно этой машины. Ведь у каждого самолёта свой характер, и лётчик должен их знать. Поэтому, когда машины парами друг за другом взлетали (весь полк подняли, двадцать машин), я отстал и поднялся в небо последним.
Мой ведомый «десятый» тоже отстал, ожидая меня. А чуть позже наша пара нагнала остальных. Летим на Винницу, где идут ожесточённые городские бои. А о подлете этой армады из почти сотни бомбардировщиков сообщили те разведчики, которых отправили искать корпус Роммеля. Кстати, нашли, первое подтверждение уже было, подняв ещё больше паники в наших штабах. Ну не паники, приукрасил. Суеты – да, много было, но и только.
Немцы находились почти над городом, когда первые юнкерсы, готовясь к сбросу бомб, были атакованы. Не нашим полком, мы вообще третьей волной подходили. Первыми атаковали юркие Яки, и из строя сразу вывалились, дымя, три юнкерса. Причём, как я понял, тут немцы тоже не одной волной шли, за юнкерсами следовали «Хейнкели».
На земле, видимо, был наблюдатель, он и командовал нашими атаками, грамотно распределяя истребители по своим целям. Поэтому наш полк он бросил на истребители прикрытия. Их было с три десятка. Уже началась собачья свалка. Из суматохи боя вываливался то один, то другой самолёт. Видел, как и горевший Як устремился к земле. К счастью, лётчик смог выпрыгнуть.
Как наш полк вступил в бой, я и не понял даже, вдруг началось резкое маневрирование, трассера в разные стороны. Прав Санька, какое тут наблюдение за боем, от ведущего не оторваться бы. Впрочем, я немного иронизирую. У меня навыки и возможности нейросети выше, поэтому успевал и управлять, отбив две атаки на ведущего (очереди поперёк атакующего курса дал, отчего немцам пришлось отворачивать), и поглядывать, что вокруг происходит.
Шея быстро заболела. Ещё бы, крутить головой с такой скоростью! Но могу сказать, что держал обстановку под контролем. Мой ведущий погиб, его сбил немецкий истребитель. И нет, не атакуя, а уходя от атаки нашей «лавочки», мессер… просто произошло столкновение, и, сцепившись, два обломка устремились вниз. Оба лётчика погибли.
Я тут же вышел из этой свалки, обнаружив, что ещё несколько наших парней вышли. Две машины (видимо, пара) и ещё один – скорее всего, потерял ведущего или ведомого. Сам я стал отходить на нашу сторону, делая маневры, как будто с трудом удерживаю самолёт в воздухе. Давал понять, что или машина повреждена, или лётчик ранен.
С земли тут же с тревогой запросили, кто это там из боя вырвался и не в порядке? Видимо, рассмотрели номер моей машины – чем удивили, высота два километра – и стали по ней вызывать, но я не отвечал. Уловка сработала, немцы любят добивать подранков, и ко мне устремилась пара мессеров. Жаль, надеялся на одного. Ну ладно, будем с этим работать.
А с земли наводчик сразу стал вызывать прикрытие, чтобы прикрыть своего. Меня. Я до последнего играл, и вот когда пилот ведущего мессера уже готов был открыть огонь, я дёрнул чуть в сторону, задирая нос, и прострочил его пушками от мотора до левого крыла. Тот пытался уйти в правый вираж. А я дал форсаж и сел на хвост ведомому.
Мы в пике неслись к земле, я постреливал по отчаянно вихлявшему мессеру, отчего у того отлетали куски обшивки. Зараза, не падал. Наконец достал, у немца срезало крыло, и он, закрутив, понёсся вниз. Я сразу вырубил форсаж, он вреден для двигателя.
– «Девятка», подтверждаю двух сбитых. Как вернёшься на аэродром, сутки гауптвахты за обман командования. Сейчас к «шестнадцатому». Он без ведомого остался.
– Вот ведь, житья от вас нет, – пробурчал я, но, видимо, услышали.
– Двое суток ареста!
Дальше, поднявшись на высоту, нашёл «шестнадцатого» и уже с ним работал. Тот сбил юнкерс, потом ударил по «Хейнкелю» – горит, но не падает. А у ведущего уже боезапас закончился. Мы местами поменялись, и я добил бомбардировщик.
Это было километрах в двадцати от Винницы, у немцев в тылу. Не знаю, сколько немцы потеряли, но на земле горело десятка четыре костров. Это в окрестностях города, сама Винница вся в дымах была. Дальше дали отбой, и это правильно, бензин почти на нуле. Ну и мы двинули обратно. Добрались благополучно, только когда все сели и подсчитали, прослезились. Не вернулось семь машин. То, что двое выпрыгнули и один сел на вынужденную, известно, это на нашей территории, а вот что ещё с четырьмя?
Всех отправили писать рапорты. Мне двух сбитых лично и один в группе (это о «Хейнкеле») подтвердили, внесли в лётную книжицу – и на гауптвахту. Трое суток ареста. На моё удивление, посоветовали учить математику. Одни сутки плюс двое – будет трое. Кажется, меня пытаются надуть. Однако с командиром нашего смешанного авиакорпуса, куда входит и моя дивизия, (это он с земли наводил, случайно там оказался) спорить не стоит. Впрочем, ладно, отдохну, в игрушки на планшете поиграю, фильмы посмотрю и музыку послушаю.
