Глава 2.
Поместье раскинулось между Совиным Лесом, речкой Ягарэ, Воронячьим Полем и древней тропой Двуногих Великанов. По-человечески это было заброшенное поле с проходящей рядом старой дорогой, заросшей травой, по которой уже очень давно никто не ездил. Где-то за лесом и речкой ещё можно было найти развалины старого поселения с многочисленными полуразвалившимися постройками, но люди давно покинули эти места и природа взяла своё. В лесу поселились совы, которые, как известно, любят тишину и не любят присутствия людей. Поле же давно закрепили за собой бесконечные поколения луговых собачек.
В безопасном центре поля, глубоко под землёй по праву поселилась Королевская Семья. Наземные выходы из Королевских Ходов специально были сделаны очень маленькими и очень хорошо укреплёнными – их обкладывали камешками так, чтобы ни одна самая вёрткая и ловкая змея не пробралась в покои и не натворила беды. И у каждого входа-выхода под землёй было приставлено по два стражника из самых крупных собачек, – для порядка, – чтобы всякие ротозеи, зеваки и бездельники не смели побеспокоить Королевскую Семью. Или вдруг жуки со шмелями пожалуют, или муравьи тропу решат проложить, – без стражи и охраны никак нельзя.
Здесь было светло от многочисленных светящихся грибов, здесь с потолков и стен не свисали корни, здесь не падали на голову заблудившиеся дождевые червяки, не капала вода во время дождя, не пробивалась под лапами трава, не бегали заплутавшие насекомые. Стены, потолки и пол в Королевских Ходах были хорошо укреплены, красиво выложены камешками, ракушками, кусочками застывшей смолы, ароматной корой, украшены искусно собранными в букетики птичьими пёрышками, свежими и сухими цветами, резными листьями. Здесь всегда было тепло, воздух был ароматным – приятно пахло лучшими растениями и хорошей едой. И здесь можно было, встав на задние лапы, поднять вверх передние и всё равно ещё не дотянуться до потолка! Такие высокие проходы были в Королевских Ходах и уходили эти проходы глубоко вниз, где и теплее, и безопаснее.
Один ход был особенным, тайным, секретным и охранялся самыми свирепыми стражами, которые стояли там через каждые двенадцать шагов. Двенадцать шагов – стражник, ещё двенадцать шагов – другой стражник, ещё свирепее предыдущего. Ход не пересекался с другими ходами, был очень длинным, извилистым, не таким светлым, как другие проходы и вёл до самого Совиного Леса.
По этому проходу, специально вырытому для дерзкого визита, прошёл однажды Король Милл Отважный и заключил с совами бессрочный вечный нерушимый договор. Королю Миллу, тогда ещё обычному, не Отважному, надоело терять жителей своего поместья, которых принялись истреблять поселившиеся в лесу совы, и он решился на отчаянный, неслыханный и невиданный по храбрости поступок. Который, впрочем, можно легко объяснить. Король Милл подумал, что если в его поместье вскоре не останется жителей, то кто же будет ему и его Королевской Семье приносить еду. Сам он добывать себе пищу не привык, да и не умел, да и не положено ему, поэтому нужно было действовать решительно и смело, пока не стало слишком поздно. Возможно, семечки и зёрна он собирать и не умел, но смелости и отваги у него было хоть отбавляй.
С совами договорились так. Совы охотятся где угодно, кроме Поместья Луговых Собачек и берега реки, а собачки платят совам дань рыбой каждые три луны. Совы очень любили рыбу, но ловить её у них не очень получалось, поэтому они поручили это собачкам. Собачки вообще не умели ловить рыбу, но им пришлось научиться – ради сохранения населения. Сов было четыре, рыб каждые три луны тоже должно было быть четыре, но если одну поймать не удавалось, то можно было отдать дань тремя рыбами и одним злодеем из самых злостных преступников. На том навсегда и порешили.
Чуть дальше от центра, кольцом вокруг Королевских Ходов, издавна селились и жили белохвостые луговые собачки. Норы здесь рыли уже не так глубоко, они были уже не такими высокими и просторными, не так красиво и богато украшенными, как в центре поместья, но попадались жилища и не беднее нор в Королевских Ходах. Здесь жили и зоркие наблюдатели за коршунами, и семьи стражников и слуг Его Величества, и сборщики еды для Королевской Семьи, и ремонтники общих коридоров-ходов. Самим жителям ремонтировать, например, начавший осыпаться коридор было нельзя, – нужно было обязательно вызывать ремонтников, которые брали плату едой, часть этой платы они отдавали Королевской Семье за разрешение ремонтировать ходы. Строгой Королевской охраны здесь было уже не так много, – пройдёт неспешно ленивый патруль из двух-трёх сытых собачек, намусорит шелухой от зёрен, только и всего.
Лари и его семья, как вы помните, жил на самом краю поместья. Здесь были широкие низкие общие коридоры-ходы, небольшие норки у всех жителей. Большие рыть не разрешалось, было не положено, поэтому семьи жили тесно. Новые норки рыли только с личного разрешения Его Величества за огромную дань едой для Королевской Семьи. Королевские патрули бывали и здесь, но совсем уж немногочисленные и, если какая беда, то и не дозовёшься.
В ходы на окраине могла заползти змея, – если дежурная охрана на входах, собранная из местных жителей покрупнее, проигрывала в схватке с врагом. Тогда на оборону окраины бросались все, кто был рядом и все, кто рядом не был, но слышал громкие тревожные звуки. Обычно всем миром отбивались от страшного шипящего хищника, но случались и потери. Со змеями никак, никому и никогда не удавалось договориться, никто не знал их языка, никто их не понимал. Собачки и змеи всегда враждовали. Наверное, самая первая луговая собачка и самая первая змея уже ненавидели друг друга и были лютыми врагами.
И с коршунами нельзя было договориться. Если, например, про семейство сов почти всё было известно – в какой части леса обитают, в каком дупле кто живёт, даже у кого какой характер и оперение, – по потерянному пёрышку можно было определить его владельца, то про коршунов не было известно ровным счётом ничего. Ни где они обитают, ни сколько их всего в округе, ни с какой стороны появится жуткая крылатая тень. Наблюдать за коршунами было очень ответственно, очень почётно, эта должность была очень уважаемой, она сохраняла жизни обитателей поместья.
Но на окраине никто не мог стать наблюдателем, потому что все лучшие наблюдательные посты были на поверхности земли – над норами белохвостых луговых собачек. Там было много крупных камней и кустиков, которые давали тень и можно было смотреть вверх, не жмурясь от солнца и не пропуская ни одного движения коршуна, и при малейшей опасности издавать истошный сигнал тревоги, который был слышен на всё поместье. А если кто зазевался и не слышал, то, увидев, как стремительно прячутся в укрытие другие луговые собачки, тоже поспешно прятался.
Глава 3.
В глазу у Айки, сестрёнки Лари и Калю, долго дрожала огромная сверкающая слеза и, наконец, созрев до размера крупной ягоды, сорвалась, упала на розовую подушечку на лапке брата и медленно поползла вниз. Лари сильно дёрнул лапой, очень глубоко втянул в грудь воздух и проснулся. Сел на подстилке из сухой травки, отряхивая лапку. Было видно, что он ещё не отошёл от сна. Он осмотрелся вокруг, увидел Айку с мокрыми глазами, брата и мамку. Ему приснилось, что он лежит на берегу, у самой кромки воды, а со дна реки на поверхность поднялась невиданная огромная усатая рыбина, почуяла добычу, подплыла к берегу, прямо к тому месту, где лежит с закрытыми глазами он, Лари, и, не веря в свою удачу, начала ощупывать усами лапку Лари, –проверить, – съедобный ли он и утащить на своё страшное дно между длинными, мерно качающимися стеблями растений.
