Давненько я не была в отделах полиции. Пятый особенно изменился после массовых сокращений личного состава. Начальников на работе уже не было, да и вообще никого уже практически на службе не присутствовало, кроме дежурного и следственно оперативной группы. Ну и как же я могла забыть о Николае Слепцове, который сидел у себя в кабинете и всех терроризировал в отделе своими замечаниями. Остановившись напротив открытой двери в служебное помещение, я смотрела на этого усердно перебирающего бумажки мужчину, который решил, что коварство – его второе имя. Он даже не заметил моего присутствия, по крайне мере до тех пор, пока я не кашлянула.

Подняв свой взгляд, опер продолжая держать в своих руках какие-то документы, облокотился на спинку стула и, скрывая под своей ухмылкой нечто более коварное, сказал:

– Только вспоминал о вас!

– Говорят… – перешагивая порог кабинета, начала я. – Вы тут лично сдружились с министром внутренних дел?

Я подошла к столу, отодвинула стул и, поставив свою сумку на рабочий стол, села напротив доблестного полицейского. Положив ногу на ногу, уверенно посмотрела на собеседника, и продолжила:

– Мне бы хотелось узнать причину вашего наезда в мой адрес.

– Скоро вам ее о вам озвучат. Можете не сомневаться!

– Смотрю вам все неймется, капитан, – с иронией отметила я. – Лезете туда, куда не стоит. На повышение рассчитываете?

– Нет, – с надменной улыбкой ответил Николай. – Меня устроит и то, если вас посадят за организацию убийства и превышения должностных полномочий.

Задумавшись, после такого веского заявления от обычного оперуполномоченного с земли или кем он там был? Одним из вшивых заместителей начальничков? Я наиграно оскалилась, а затем внезапно улыбнулась, рассчитывая на то, что посею сомнение в голове этого человека, протараторив:

– Не понимаю, о чем вы.

Слепцов бы неплохо играл в покер. Ему стоило бы податься в актеры, а он тут сидит. Сотрудник явно подготовился морально к этой встречи. Продолжая удерживать на мне зрительный контакт, мужчина улыбнулся и развернул свой ноутбук в мою сторону, а затем, включив видео, сказал:

– Ну, здесь, наверное, будет более понятно.

Оперуполномоченный показал мне три видеозаписи, по которым можно было сделать вывод, что я организовала убийство его друга и товарища Высоцкого. В общем, понятно, о каких доказательствах шла речь. Только вот откуда у него видеозаписи с объекта Иерархии? Это какая-то бессмыслица. Или даже вернее будет сказать, саботаж. Я была очень сильно удивлена увиденному, хотя старалась из последних сил этого не показывать. Нельзя давать слабину перед этим опером, иначе он, не раздумывая, ей воспользуется.

Как же такое возможно? Нужно было что-то сказать в ответ. Уж слишком подозрительная и долгая пауза между нами возникла.

– Откуда у вас доступ к камерам на секретном объекте?

– Это неважно! Важно лишь то, что вы наконец-то получите по заслугам! – достаточно уверенно для обычного опера ответил Николай Константинович.

Действительно, с этим видео, мою карьеру ждет неимоверный крах. Интересно, кто же его источник? Ну, ничего, у меня было чем парировать все его атаки.

– Как и ваша дочь? – уверенно и внезапно для оппонента, вставила я свое слово. – Как ее там зовут, кажется, Карина?

Я, сохраняя интригу в глазах этого человека, достала из своей сумки папку и бросила ее на стол. Он не хотел открывать документ, но любопытство все же взяло над ним вверх. Ведь не просто так я заговорила о его дочери. В папке было подтверждение того, что его дочь сотрудничает с разыскиваемым преступником Красного Острога – Самодуром, которого так усердно пытается привлечь к ответственности правоохранительная система нашей страны. Не один раз эта парочка умудрилась засветиться на камерах. Особенно ночью шестнадцатого января, когда Самодур противостоял Тиграну Арутюняну.

– Получится досадно, если вдруг, единственная возможность для вашего примирения, состоится в здание суда, при оглашении приговора вашей дочери, – продолжала я.

Капитан был разочарован. Это еще мягко сказано. Он был разбит. Еще чуть-чуть и его свирепые глаза прожгли бы меня насквозь от злости. Да и вообще сожгли бы здесь все к чертям.

– Не смей, – озлобленно, сдерживая свой гнев, прорычал мужчина.

– Ее судьба в ваших руках капитан. Я готова открыть властям личность Самодура и всех его соучастников, – холодно и расчетливо парировала я. – А вы готовы пожертвовать своей дочерью ради глупой вендетты?

Оперуполномоченный раздраженно смотрел на предоставленный мною материал. Его глаза были полны разочарования, как у трудяги, который по глупости совершил на работе оплошность и был уволен. Его пылающие от злости глаза, смотрели то на меня, то на фотографии в материале, и он не мог ничего мне сказать достойного в ответ.

Поднявшись со стула, я пододвинула его обратно к столу и, взяв сумочку в руки, сурово предупредила оппонента:

– Я потратила столько лет, здоровья и сил на защиту этой страны. И не собираюсь наблюдать крах своих трудов. Надеюсь, мы поняли друг друга капитан?

– Пошла прочь, – с истинным отвращением и ненавистью ответил мне опер.

– Фотографии можете оставить себе на память, – развернувшись к выходу, сказала я.

Надеюсь, что после этой встречи, Николай Слепцов сделал необходимые для себя выводы. Я была просто в этом уверенна. Может, нам с ним и нечего было терять, а вот его дочери было что. Отец одиночка пойдет на все, чтобы защитить свою принцессу, мне-то этого не знать.

Разумеется, мне не хотелось иметь подобных Слепцову врагов. Все-таки как сотрудник, он был грамотным, образованным, упрямым и настойчивым. И нельзя было забывать про его преданность закону. Все-таки мы делаем одно дело, только на разных уровнях. Несмотря на это, на кону стоит слишком многое. И как сказала прежде, я не собираюсь наблюдать за крахом государства, которому посвятила всю свою сознательную жизнь.

29 апреля 2013 год

22:29

Роман Иланов

Добравшись до объекта «ЮГ» мне было достаточно дождаться, пока ответственный от руководства проверит работоспособность сотрудников на контрольно-пропускном пункте и пойдет обратно выполнять свои служебные обязанности. Нужно было лишь выждать момент, когда он остановиться у этой двери, у которой сотрудники дежурной части проверяют личность. Это было единственным шансом попасть внутрь. Вломившись на контрольно-пропускной пункт, я вырубил двух сотрудников на пункте. В этот момент, как раз дежурный дал добро и открыл дверь, чем я, собственно говоря, и воспользовался. Я достал из колчана стрелу и прицелился в грудь удивленного майора, который даже не ожидал такого поворота событий в свою смену. Выпустив стрелу в камеру видеонаблюдения, я добежал до этой двери и, грубо оттолкнув майора в сторону, проник на объект.

Всего десять агентов отделяли меня от третьего уровня. Десять агентов, которым явно не повезло с дежурством в этом месяце. Ну, что же я могу сказать, эту драку они запомнят надолго.

Вскоре я спустился на третий уровень, прислонил свою руку к сенсору на двери и спустя пару секунд она открылась. Перешагнув порог, я медленно шел по длинному коридору. По сторонам были расположены пустые камеры, оборудованные так, что заключенный никогда не смог бы их покинуть. Начальство постаралось на славу. И вот, на моем пути появился ответственный сотрудник третьего уровня, удивленный не менее чем тот майор наверху. Я не сбавил свой темп передвижения, даже когда агент потянулся к своему пистолету. Между нами оставалась примерно шагов пять, когда он прицелился в мою сторону. Говорил же, что флешетты мне сегодня пригодятся. Швырнув один из своих дротиков в оружие сотрудника, оно тут же выскочило из его рук. Приблизившись к дежурному в плотную, я вырубил его с первого же удара в голову. Коллега без сознания упал на пол. Но он был мне еще нужен. Вернее, его отпечаток. Взяв мужчину за руку, я потащил его волоком дальше по коридору.