Услышав звук попадания пули в автомобиль, пролетевшей в нескольких сантиметрах от меня, я, не раздумывая, забежал за машину и укрылся от предполагаемого снайпера. Надо же… Сейчас бы моими мозгами украсили эту прелестную улицу в стиле картин Айвазовского. Аккуратно выглядывая из укрытия, я смог обнаружить стрелка. Он также заметил меня и выстрелил повторно. К счастью, я вовремя успел сообразить и спрятаться обратно в укрытие. Так, нужно было что-то делать. Мы тут прямо, как на ладони. Перезарядив оружие, я мысленно перекрестился и выбежал из укрытия, стреляя в сторону врага, который находился на крыше здания. Разумеется, шанс попасть с такого расстояния из пистолета был невелик, но понервничать его это должно заставить.
Когда я добрался до здания, на крыше которого орудовал снайпер, то выбил деревянную дверь в подъезд и бегом поднялся на пятый этаж. Остановившись у лестницы на чердак, я перезарядил пистолет вновь и начал забираться по лестнице наверх. Оказавшись на крыше, я незаметно укрылся за бетонным блоком и оценил свои шансы на успешный исход. Противник находился на краю крыши и целился из винтовки в сторону служебного автомобиля. Прицелившись противнику в спину, я пытался слегка привести дыхание в норму и плавно на выдохе спустить спусковой крючок. Это необходимо, чтобы не промазать. Практически в одно и то же время, мы выстрелили, каждый в свою цель.
Слегка оступившись, налетчик выронил винтовку из рук. Развернувшись, он, не раздумывая, выхватил со своего пояса УЗИ, словно какой-то Джон Уэйн. Видимо, под одеждой этого дегенерата, был защитный слой из кевлара, раз он до сих пор стоял передо мной в добром здравии. Когда этот урод развернулся в мою сторону, я точно смог разглядеть его морду. Это был Кран! Я успел сделать еще пару выстрелов в сторону противника перед тем, как он открыл сосредоточенный огонь в мою сторону, заставив меня, в результате скрыться за бетонным блоком. Когда стрельба прекратилась, я аккуратно выглянул из укрытия и осмотрел территорию. Врага на горизонте уже не было. Что еще за фокусы? Он что вниз спрыгнул?
Поднявшись на ноги, я подбежал к лежачей, на краю крыше, снайперской винтовке и посмотрел в сторону перевернутого служебного автомобиля Иерархии. Рядом с машиной, лежала едва ли живая Леонидовна, которая пыталась прикрыть своей рукой рану в области ключицы. Все-таки подстрелил ее! Мерзавец! Это моя вина, нужно было сразу стрелять, а не восстанавливать дыхание. А, кажется вот, как он скрылся, спустился по пожарной лестнице вниз. Выходит, он не ниндзя вовсе, а обычный человек, с дешевой татуировкой на морде. Убрав пистолет в кобуру, я быстро спустился вниз по пожарной лестнице и побежал в сторону раненной Бакеевой.
Подбежав к ней, я проверил ее пульс. Еще жива. Это радовало. Правда кровь хлестала из ее раны в разные стороны, но она была еще в сознании. Посмотрев начальнице прямо в глаза, я сказал ей не отключаться и разговаривать со мной, что она, разумеется, и сделала, недовольно, повторяя:
– Пошел ты к черту Иланов! Я больше никогда не сяду с тобой в одну машину.
Абсолютно ничему не убедившись, я достал из кармана мобильный телефон и позвонил Воронцову, немедленно попросив подкрепление и помощь. Вкратце пояснив, что тут произошло, Николаевич тут же нервно заявил, чтобы я оставался с Анастасией Леонидовной и не отходил от нее, пока не приедет скорая помощь.
21:00
В конференц зале, на огромном столе были разложены фотографии с места нападения. Было зафиксировано все до мельчайших подробностей, до каждой гильзы и капли крови. С одной стороны, ребята подготовились на славу. Знали, как застать нас врасплох. Помимо тех троих бедолаг, которых я прикончил и Крана, было еще четыре потенциальных противника, которые находились все время в автомобиле, который как раз с нами и столкнулся. Их смогла зафиксировать камера видеонаблюдения. После аварии, они скрылись за то самое пятиэтажное здание, на крыше которой находился снайпер.
Интересно, почему сбежавшие приятели не стали помогать своим покойным товарищам? Не уж-то, они думали, что все находящиеся в служебном автомобиле погибли? Возможно, целью был только один человек, и я сомневаюсь, что это был кто-нибудь из телохранителей или водителя. Оставалась Леонидовна и я. Хотели бы убить меня, Кран бы точно постарался закончить начатое на крыше. Если он наблюдал за тем, что я сделал при помощи стрелы с его людьми, тогда он точно знал, что я Самодур. Вопрос только в том, смог ли он разглядеть мое лицо?
Его целью была Бакеева. Видимо он подумал, что одного выстрела для нее будет достаточно, раз так быстро ускакал. Он точно плохо ее знает. Для этой женщины мало одной пули. Но кому потребовалось нападать на мою начальницу? Неужели Карен активизировался и решил отомстить? Это бы имело смысл. Возможно, наш разукрашенный работал на кого-то из братьев Арутюнян, раз уж он был в том торговом центре, где были установлены бомбы. Но, с другой стороны, теперь, у моего бывшего клиента нет средств, чтобы содержать бойцов, с такой элитной экипировкой, вооружением и техникой.
Продолжая разглядывать фотографии на столе, в кабинет зашел Воронцов и, подкинув новую порцию фотографий, на которых были зафиксированы личности убитых мною налетчиков, он вдруг сказал:
– Ты был прав! Аналогичная военная экипировка той, в которой были бойцы на железнодорожной станции, военное оружие, транспорт. – Словно соглашаясь со мной, Дима продолжил. – Ты прав! Это не просто банда с переулка.
– Их целью, явно была Бакеева! – взяв в руку пачку фотографий, уверенно заявил я.
– Думаешь это Черные Тигры? – спросил Николаевич.
– Нельзя это исключать! – бегло ответил я.
Не успел я просмотреть пару фотографий, как заместитель начальника в очередной раз упрекнул меня, что будущее в работе телохранителем мне точно не светит. В кабинет живее всех живых зашла Леонидовна. В нее, как будто и не стреляли вовсе. Другой бы с радостью в больнице пролежал после такого, но только не она.
– Как вы? – спросил Дмитрий.
Глава Иерархии ничего не ответила, пока не подошла к своему креслу, находившемуся рядом с окном, и ни присела.
– Пуля на вылет! – отрезала женщина. – К счастью для меня, снайпер оказался дилетантом, – величественно ответила Анастасия Леонидовна.
Положив руки на стол, тетя Настя нервно начала постукивать по столу, над чем-то размышляя. Спустя десять стуков, она, посмотрев в нашу сторону, спросила:
– Что известно о нападавших?
Она нервничала. Это было заметно по ее движениям, бегающим словам и выражению лица. Все было позади, но она по-прежнему чего-то боялась. Готов поставить свою годовую зарплату на то, что она точно знала, что по пути произойдет нечто подобное. Иначе, зачем было привлекать меня? Тем более, Леонидовна никогда бы не сказала ту чушь, которую проговорила про наемника, подстрелившего ее. Оказался дилетантом? Что за бред? Бакееву, которую я знаю, сравнила бы себя с божеством и намекнула бы на то, что от нее так просто не избавиться. О стрелке она даже и не вспомнила бы.
– Все нападавшие мертвы… – ответил Николаевич.
– Могли бы хоть одного пощадить? – с упреком спросила у меня начальница.
– Подходящей возможности не представилось!
Мой ответ особо и не интересовал эту важную женщину. Это было с ее стороны даже не вопросом, а скорее плохим и недовольным комментарием в мой адрес. Ну, хоть в кабинете, наконец-то, воцарилась тишина. Два особо важных начальника в конференц зале были озадачены своими проблемами. Воронцов недовольно разглядывал документы на столе, словно пытался сосредоточиться на чем-то одном. На том, что ему по зубам. А Леонидовна разглядывала поверхность стены. У нее было специфичное выражение лица. Обычно именно такие эмоции на лице у людей, которые нервно грызут ногти: напряженное, безразличное и растерянное. Она была потрясена и замкнута, а этот кабинет, был для нее словно крепостью, в стенах которой она была уверена, что в безопасности.
