Раздался тихий щелчок открывшейся бутылки, и в меру охлажденный нарзан с шипением полился в широкие хрустальные стаканы. Двое сидящих в сумерках просторного кабинета с наглухо зашторенными окнами имели отношение к смерти. И могли решать – кто умрет, как и когда. Но сами хотели прожить долгую и здоровую жизнь, поэтому давно отказались пить при встречах виски или коньяк. Тем более водку.

– Зачем ты меня вызвал? Да еще так срочно?

Первый с раздражением сдвинул по столу распечатку второсортной газеты с заголовком: «РОбТ1 подписывает контракт с новой лабораторией».

Второй придвинул распечатку к себе. Бледные руки с россыпью старческих пигментных пятен и аккуратно подстриженными ногтями разгладили смятый листок.

– Помнишь, как мы начинали в 90-х? Приходилось крутиться, выбивать заказы и доказывать, что никто не заподозрит убийство, когда внезапно взорвется новенький частный вертолет, а довольный жизнью человек выпрыгнет из окна на пятнадцатом этаже?

Двое помолчали.

– Я носился по всей стране, выискивая одаренных молодых людей, которые ни во что не ставили жизнь других и хотели только одного – денег.

– Зато в нулевые мы процветали. – Первый допил нарзан и поставил со стуком пустой стакан на стол. – Что тебя насторожило?

– Сейчас стало труднее. Наука шагнула вперед. Одаренных ищут и сразу забирают к себе ФСБ или ГРУ, информация доступна всем, в сети можно найти что угодно. О даркнете не знает только ленивый.

– Ты жалуешься? Это непривычно. Заказов нет?

– Заказы есть. – В голосе старика послышалось сдерживаемое раздражение. – Вот свежий.

На стол спланировал цветной снимок девушки с платиновыми волосами. Она радостно улыбалась в камеру.

– Наследница. Мать умерла, отец женился на другой, та родила сына. Мачеха не хочет делить наследство между родным сыном и падчерицей.

– А отец в курсе?

– Нет, конечно.

Старик вздохнул.

– Ничего в жизни не меняется. А пока ничего не меняется, у нас будут заказы.

– При чем здесь РОбТ и новый контракт?

Первый потянулся, пододвинул к себе распечатку и внимательно вгляделся в мелкий шрифт. Прочитав до середины, поднял удивленные глаза на старика.

– Какое смешное название: «Ангел». Как детская книжка. Или церковная литература. Так в чем проблема?

– Я навел справки об этой лаборатории. Там ведут много проектов. «Ангел» – один из них. Это компьютерная программа, она будет выявлять рейсы и события, которые могут закончиться катастрофой. Самолеты, поезда, любые массовые мероприятия.

– Это невозможно! – Первый откинулся в кресле, похлопал себя по карманам и достал трубку. – Только Господь Бог может точно знать, кто и когда умрет. Ну и мы с тобой. Иногда.

Раскурив трубку, он дочитал до конца статью и побарабанил пальцами по столу.

– Не верю. Невозможно.

– Но РОбТ заинтересовался. Представь, если такая программа все же появится. Для нас организованная катастрофа – проверенный способ выполнять заказы. И он будет под угрозой.

Первый снова склонился над статьей.

– Здесь написано, что работа только началась. Это пока всего лишь идея, основанная на неподтвержденных данных о том, что при каждой катастрофе спасается одно и то же количество человек. Двадцать процентов.

– Заметь, они спасаются до катастрофы, а не во время и не после. До! Предчувствие, инстинкт, интуиция. В это ты веришь?

Первый затянулся, выпустил облако душистого дыма, поднялся и принялся ходить по кабинету. Трубку он держал слегка на отлете, отчего в сумерках казалось, что она плывет рядом с человеком сама по себе.

– Что предлагаешь?

– Предлагаю задушить идею в зародыше. До подписания контракта между лабораторией и РОбТ.

– И кто «цель»? Автор программы?

– Да.

По столу вновь спланировал цветной снимок. Первый перевернул его и прочел на обратной стороне: «Кирилл Станов, 39 лет, программист». Дальше шел домашний адрес и адрес лаборатории.

– Отдай заказ Стриту.

– Стрит слишком дорого берет. А платить придется нам с тобой.

– Для него это тоже угроза. Будет личная заинтересованность. Это же его епархия – внушение на расстоянии, чтобы человек мог шагнуть с крыши, прыгнуть под машину, или пилот вдруг не смог справиться с управлением вверенного ему судна. Энергоинформационное воздействие. Стрит – профессионал. Вот пусть и постарается. А денег не жалей.

– Еще вопрос. – Первый выбил трубку и любовно уложил ее в коробочку. – Там же не один программист, в этой лаборатории? Кто-то продолжит дело.

Старик убрал со стола фото девушки с платиновыми волосами и тоже встал – размять ноги.

– В лаборатории работают несколько сотрудников, которые написали отдельные куски программы. И у автора есть сын, тоже одаренный программист. Учится на первом курсе в Бауманке. Победитель школьных олимпиад, турниров и бла-бла-бла.

– Ну, вот. Его что, тоже?

– Ты преувеличиваешь опасность. Пусть Стрит сделает свое дело с автором программы «Ангел». А с мальчишкой мы как-нибудь справимся.

Июнь девятнадцатого года выдался слишком дождливым даже по меркам Москвы, привыкшей к погодным катаклизмам.

Вот и сегодня с утра шел унылый, надоедливый дождь. По тротуару спешили прохожие, стремясь быстрее покинуть открытое пространство и спрятаться под навесом автобусной остановки, виднеющейся впереди, сразу за перекрестком.

Кирилл раздраженно откинул с лица налипшую прядь волос и сильнее надвинул на лоб капюшон куртки. Он разговаривал по мобильнику через блютус-гарнитуру, стараясь перекричать усиливающийся шум дождя и звуки проезжающих мимо машин.

– Почему именно «Заслон»? Был же тендер!

Он выслушал, что говорит собеседник на том конце.

– А ты проверил? Они точно делают дашборды2, которые нам нужны? Как быстро панель обновляется в реальном времени?

Услышав ответ, Кирилл кивнул сам себе, потом поднял голову, увидел, что впереди светофор переключился на красный, а рядом загорелся значок, изображающий пешехода, и пошел быстрее.

– Мне нужны результаты предварительных испытаний, чтобы двигаться дальше. Нужно показать РОбТ хоть какие-то итоги. Иначе никакой контракт нам не светит. Возьмем студентов московских вузов, первокурсников, например. Сейчас как раз у них сессия, а потом каникулы. Разделим их на группы по уровню интеллекта. Статистику испытаний пусть мой Пашка ведет. Он знает код «Ангела» вдоль и поперек. И сам первокурсник. Нечего летом балду гонять. Матери нет, а я все время на работе. Пусть делом занимается.

Кирилл, видя, что «пешеход» на светофоре замигал, рванул к перекрестку. Добежав, остановился, словно наткнулся на препятствие. И вдруг шагнул на проезжую часть. В этот же момент из-за поворота выехал внедорожник, его дворники, как сумасшедшие, метались по лобовому стеклу, разгребая потоки дождя. Разрешающий знак в виде зеленого человечка мигнул в последний раз и погас. Кирилл шел вперед и продолжал говорить по телефону, не видя из-за капюшона приближающегося автомобиля.

Раздался визг шин, глухой удар, и кто-то крикнул:

– Человек под колесами! Вызовите скорую!

От толпы, окружившей плотным кольцом место аварии, отделился человек, одетый в темный бесформенный балахон с капюшоном, опущенным на лицо так, что невозможно было различить его черты. Человек потянулся одним боком, постоял несколько секунд, словно пережидал боль, и двинулся в противоположную от дороги сторону. Спустя минуту он растворился в сером сумраке моросящего дождя.

Небо потемнело. В пухлой туче, нависшей над городом, блеснула молния, потом громыхнуло, и разразился ливень.

Спустя десять дней Павел Станов досрочно закрыл сессию, сдав все экзамены на «отлично». Выйдя из аудитории, где проходил последний экзамен, Павел присел на подоконник в коридоре напротив двери и прислонился виском к прохладному стеклу. Что дальше? Не так. Как дальше жить? Вот о чем думал Павел, глядя сквозь пыльное окно на улицу. И дело было не в деньгах, с которыми приставали сотрудники отца во время похорон. С деньгами проблем не было. Павел с четырнадцати лет работал пентестером: проводил тесты на проникновение в корпоративные сети, искал уязвимости и открытые порты. Через несколько лет, наработав себе имя и авторитет, уже имел постоянный приток заказов, а соответственно – и денег. Нет, с финансами проблем не было. И с жильем тоже. В квартире Павел был прописан, скоро ему исполнится девятнадцать, то есть переоформить квартиру на себя будет нетрудно, нужно только найти нормального нотариуса, по возможности, недалеко от дома. Домработница тетя Паша приходила два раза в неделю убирать и готовить. Здесь никаких изменений. А вот как дальше жить без отца? Павел ударился головой о стекло. И еще раз. И еще.