Род бодричей

Местности, ими занимаемые, по количеству урочищ с именами, встречающимися в России, прямо указывают, откуда вышли эти бодрые люди, покидавшие некогда свою родину на Среднем Днепре. Выше мы дали уже понятие об этом движении, а теперь иллюстрируем его топографией Мекленбургских герцогств. Вот несколько очень веских в указанном отношении собственных имен: Руссов вблизи моря, с. Буков (Буковина) — несколько южнее, с. Красов ниже Весьмира, город Варин, Кладов к востоку от Зверинского озера, г. Кривичи на юго-восток от того же озера. На юго-запад с. Суков, с. Миров близ реки Стыри, с. Ростов на юго-запад от Мирова, г. Гавенов на р. Шмарле, местечко Варшов, д. Туров, г. Ключ, с. Тюшев, г. Дашов около моря и т. д. Что ни шаг — то восток, Россия, Полесье, Польша и путь из сих мест по рекам и по взморью до самой Дании[41].

Другой союз славянских прибалтийских племен, соседний с бодричами и к востоку от них до Одры, составлен был из родов лютичей, или велетов, вильтов. В исходе XI столетия эти лютейшие враги германцев окончательно приняли христианство и покорились им. Такими же врагами были лютичи по отношению к бодричам, которые, будучи ближайшими соседями немцев, покорились им раньше и потому терпели страшные опустошения от своих лютых соплеменников.

Род лютичей

Лютичей также звали велетами и волотами. Последнее название больше известно русским и встречается в летописях Нестора. Волот означал исполина, великана, человека необыкновенно сильного и страшного. Название волотов встречается также в очень многих губерниях России и, между прочим, могила Гостомысла — в четырех верстах от Новгорода и открытая Ходаковским — стоит на Волотовом поле. Шафарик отождествляет племя волот с волком и ведет его с г. Волкосиска Гродненской губернии, где, по преданию, люди ночью обращались в волков. Далее он же объясняет, что Волот происходит от Волын, а отсюда и Волин — Северная Венеда, или Венеция. Нет сомнения, что в основе всех этих созвучий лежит историко-географическая и этнографическая связь, направляющаяся по тому же пути с Востока из-под Днепра через Полесье к морю. Она станет еще виднее с разбором родов и с показанием их урочищ: ране — жили на острове Рюгене — т. е. Ране. О них в первый раз говорится в 946 году, а между тем уже тогда они входили в состав тех пиратов, которые вместе с ваграми не оставляли в покое мирных жителей Балтики, всегда нападали на Данию и снаряжали флот для опустошения британских берегов. С 1066 по 1105 годы остров Рана — при князе Крюке — был в цветущем положении. Главный город Ран, весьма богатый по своему храму Свентовиту, или Святовиту, на полуострове Вите, был разрушен датчанами в 1168 году. В другом городе — ныне Берген (Горск) на Горе, стоял Раноград — местопребывание князя. От этих ран, ругов, ругиев выводит Забелин русь[42]. Он же находит это имя очень распространенным как по всему Варяжскому поморью, так и до Северного океана и берегов Дона. Из наших расследований оказывается, что имя «русь» встречается одинаково далеко и на западе Европы и идет постепенно — изменяясь в немногих буквах, но всегда сохраняя свой корень, — на юг Германии. Оно встречается в Швейцарии, на Юре и в Пиренеях у Средиземного моря, сопровождаясь рядом других коренных русских имен, каковы: Коляда, Винница, Орлина, Волга, Орел, Луга, Белое озеро и так далее. С другой стороны, по исследованиям на Кавказе, имя Русь тесно связано с рекой Араксом, с Арсиею[43]. Тождественно звучит оно с такою же рекою Арсиею, или Расею (Rase), на восточном берегу Истрии, где живут словены-хорутане, с рекою Артою, или Араксом, в Греции на местах поселения куцо-влахов и славянского рода радовичей. Наконец, с названием города Арска Казанской губернии и с Арским полем под Казанью. Тмутаракань, приравниваемая к Арте[44], в древнейшие времена была населена антами и потом черными клобуками. Еще раньше анты жили у озера Вана и у истоков Аракса, где была Басанейская Русь, или Арсия, Рассия, Руссия, а черные клобуки жили там же, где потом появились болгары, — на низовьях Дона. Последние стоят в племенной связи с Волжской Болгарией и, наоборот, название города Арска одноименно с Кавказской Болгарией, с Арсией и Араксом. Не с воздуха взял Иоанн Грозный, когда говорил, что идет на болгар присоединить прародительскую отчину[45]: здесь давным-давно болгары сидели, перемешавшись со славяно-руссами. Это же было и в Тмутаракани, и оттого одно и то же имя встречается в отдаленнейших местах севера, востока, юга и запада. И сербы в VII столетии, спустившись из Белосербии на Балканский полуостров, основались в Рассе — ныне Новый Базар. А когда им, после поражения Лазаря в 1389 году, пришлось бежать в Угрию (в Банат), то пространство земли между Савою, Дравою и Дунаем назвалось Рассою — Рассиею (Раценлад)[46]. Такая поразительная тождественность названий, такая распространенность одного общего корня, гремящего на огромном пространстве в многочисленных именах племен, областей, рек и поселений, приводит нас к заключению, что имя «русь» во всех возможных его вариациях есть древнейшее и даже более известное для всех племен, живших к северу и востоку от Дуная, чем имя «славянин». Оно шло с появлением носившего народа в Европе и, по мере движения и расселения последнего, двигалось с ним вместе и утверждалось повсюду.

Утвердился Русский стан (теперь Рослаген) и в прекрасном стратегическом месте — между озерами Венеров, Веттером и Меларом, около отличного залива, удобного для мореходных предприятий. Вблизи, на северо-западе от этих озер лежала Норика[47], такая же в горах, как бывшая Римская Норика в Стырке (Штирии), а окрайна этой местности, лежащая на юге от тех же озер, именовалась Троя. Почему? — неизвестно. Но число три сопровождало славян Геркулесовой эпохи и запечатлелось во всех возможных сказаниях о славянорусских тройцах. Так, передвигаясь с одного места на другое, широко разбросалось имя россов по лицу Европы — единое во всех звуковых своих видоизменениях. Иногда оно заслонялось названиями — скифов, сарматов, ванов, гуннов, вандалов, антов, — периодически надвигавшихся на Европу. Но все эти наносные слои исчезали, а тот грунтовой народ, который испокон веков назывался русским, объединился в государство.

И для этого вовсе не требовалось какого-либо призвания, подобно тому, как это было у бриттов. А просто народился наконец человек с широким умом и политическим смыслом — было ли то в Русском стане на берегах Швеции, либо в Старой Руссе или среди ран, — это все равно: он понял, что разбросанным племенам можно сплотиться в компактную политическую массу только на востоке, вдали от напиравших галло-франков и степных тюрских народов юга, также подальше от норманнов, хотя между последними сидели и свои братья, и утвердился сначала у Ладоги. Там, подчинив себе финнов и ванов, он овладел такими же ванами, или венами, т. е. своими же венами — Suoveni — словенами и оттуда с обновленною и пополненною русью пошел в Киевскую Русь — к поросянам. Здесь признали власть его, как представителя важнейшего славянского рода, известного повсюду, куда только заходила русская речь. А так как она слышалась и там, где финны, то и неудивительно, что все болотисто-лесистые места, — местожительство древних финн, — сделались разом историческим достоянием объединенной руси, которая находилась в связи не только с Полесьем под Барлином на Финновом протоке, но и шла дальше, перекликаясь, до самых отдаленных уголков. Эта первородная связь имела и будет иметь влияние на историю, государственность и политику России и всего славянства, как то окажется впоследствии, при разборе походов славян до крайних пределов Западной Европы.