Мысленно Джереми послал своего скакуна вперед, приказав идти легкой рысью. Что и было сделано. Покружив по загону, юноша убедился, что стоит ему выбрать направление и нужную скорость, как животное покорно все исполняет. Он не знал, передаются ли его команды каким-то особым движением тела и рук, или все происходит чисто магически.

Нет, конечно, его тело не проявило никаких навыков в езде. Ему постоянно казалось, что он вот-вот свалится с этого высокого насеста. Да и сознание его не исполнилось каким-то высшим знанием. Просто верблюд исполнял все его команды так быстро - двигался в нужном направлении, чтобы Джереми не выпал из седла, и замирал как камень, когда его просили, - что ни у кого из наблюдателей не возникло ни малейших сомнений, что перед ними - опытный всадник.

Когда юноша отдавал приказ, его верблюд спокойно шел, и казалось, что он инстинктивно угадывает, куда и на какой скорости желает двигаться его хозяин.

Когда Джереми слез с животного, Ферранте протянул ему тонкое и прочное копье длиной в десять футов. Древко было гибким, а заостренный наконечник закален. С другого конца копье было снабжено круглым небольшим щитом, который должен прикрывать руку и плечо воина.

- Пожалуй, к этому нужно приноровиться, - сказал Джереми, чтобы не молчать.

- Да. Но проще, чем с луком.

Копейщикам также полагались луки. У дополнительных седоков ещё были длинные кинжалы. Некоторые обзавелись щитами и повесили их на горбы верблюдов.

Боевые верблюды кавалерии лорда Виктора были большими и выносливыми животными. Их горбатые спины вздымались выше человеческого роста и могли выдержать вес любого крупного мужчины в полном доспехе. Эти звери бегали со скоростью восемь-десять миль в час при обычной поклаже.

На некоторых верблюдах были собственные доспехи, сделанные из внутренних слоев особого дерева. Эта древесина при высушивании становилась крепкой и прочной.

Если потребуется, верховая группа способна делать переходы в восемьдесят миль в день на хорошей дороге. И только через три-четыре дня животные начнут уставать. При обычных обстоятельствах они легко преодолевают сорок миль за день.

В углу загона размещалась пара незнакомых Джереми животных, но его новая память быстро выдала необходимые сведения. Лошади были редкостью в этих широтах, поскольку считались существами слабыми и ненадежными. Военачальники иногда ездили на них для пущего эффекта, но чаще всего использовались мулы.

Самые наблюдательные, включая сержанта, который был поставлен присматривать за гражданскими, заприметили странную манеру Джереми держать поводья. И не успел он перенять правильную позицию у остальных всадников, как они переняли его способ. То же самое произошло с седлом - как снимать и надевать его на животное.

Осторожно поэкспериментировав, Джереми убедился, что он может управлять чужими верблюдами так же легко, как своим собственным.

Каждую ночь лорд Джон выбирал место стоянки. Джереми вместе с другими слугами устанавливал шатры для ученых, колол дрова для общего костра и готовил еду. Последнее оказалось легче всего, поскольку Арнобий даже не замечал, что ему подают в тарелке.

Военный эскорт регулярно нес караулы и выставлял посты. Лорд Джон не желал никаких неожиданностей, хотя все считали, что никто не дерзнет напасть на такой большой отряд.

Потом военачальник усаживался рядом с братом, чтобы поесть и поговорить. В первую ночь похода они обсуждали планы на будущее. Возле их костерка находился один Джереми, который поддерживал огонь и подносил еду.

Выпускники Академии, которые выполняли теперь обязанности Карлотты, держались молодцом. Как и сам Арнобий.

Последний переход до Горы проходил по множеству подвесных мостов. Далеко внизу, в пропасти, пенилась и кипела зеленая река. Каждый раз вперед отправлялись разведчики убедиться, что все спокойно. Ибо такие переправы были идеальным местом для засады.

Над облаками снова показалась вершина Священной Горы, которая прежде сияла волшебным светом в левом глазу Джереми. Часто она громоздилась прямо по курсу следования, иногда сдвигалась влево-вправо, когда экспедиция двигалась извилистыми дорогами. И все время она сверкала в левом оке юноши как огромный неизвестный алмаз.

Выносливые ноги верблюдов были приспособлены к любой дороге, даже покрытой камнями.

Когда до Горы осталось всего несколько миль, отряд подошел к последнему мосту, висевшему над пропастью глубиной в тысячу футов. Мост был не слишком прочен, и одновременно проехать по нему могли только десять всадников.

Арнобий, который постоянно ехал в авангарде вместе с телохранителями, переправился первым. В этой группе оказались Джереми, двое ассистентов доктора и шестеро воинов, включая Ферранте и сержанта. Как только они выбрались на противоположную сторону, подготовленная неизвестными врагами ловушка захлопнулась.

Следующая группа всадников уже двигалась по мосту, когда два каната, поддерживающие его, одновременно лопнули, - то ли были подрезаны, то ли сработала магия. Люди и животные с дикими криками полетели в пропасть.

Ученый и его спутники оказались отрезаны от основного отряда. Лорд Джон стоял, окруженный своими воинами, всего в сотне футов по ту сторону обрыва. Он махал руками своему брату и орал что-то нецензурное.

Несколько мгновений ещё оставалась надежда, что канаты оборвались случайно. Но потом внутренний толчок заставил Джереми обернуться к дороге.

- Что это там? - резко спросил сержант. - Мне показалось, что на дороге кто-то есть.

- Всадник... кого это черт несет? - проворчал Ферранте, заслоняя ладонью глаза от солнца.

От моста дорога уводила в заросший лесом овражек, и по обе стороны дороги зашевелились кусты.

Появился одинокий всадник, одетый как воин лорда Виктора. Он махнул рукой, словно приглашая путешественников следовать за ним.

Сержант посмотрел на Арнобия, ожидая распоряжений, но ученый, все ещё бледный от пережитого шока, не заметил его взгляда.

Когда на призыв никто не отреагировал, всадник подъехал поближе и резко осадил своего верблюда перед отрядом, так что животное издало почти человеческий стон. Незнакомый воин склонился с высокого седла,