- Я думаю, что мне хочется запереть вас здесь.
- Женни - Хоксмур распахнул объятия, но Женевьева ловко уклонилась.
- Но я понимаю, что это невозможно. До тех пор, пока мы будем оставаться всего лишь призраками, - невозможно. Вы должны выйти во внешний мир и выполнить мою просьбу. Ведь вы же сделаете это, правда, Ник?
- Я клянусь... клянусь теми силами, что запрограммировали меня, что я найду или создам для вас такое тело, какое вы пожелаете! А до тех пор, если вам не нравится мое аббатство, только скажите, и я сотру все эти готические камни в порошок, лишь бы доставить вам удовольствие.
Казалось, если Женевьева несколько смягчилась.
- Разрушить ваше аббатство? О, Николас, после всего что вы для меня сделали, это было бы жуткой неблагодарностью с моей стороны - разрушить место, которое вы так любите. Даже если оно существует лишь в воображении. - Женни ненадолго умолкла. - Пожалуйста, скажите, где мы сейчас находимся? Я имею в виду - на самом деле.
Тот факт, что Женни все еще продолжала считать настоящим лишь внешний мир, приводил Ника в глубокое уныние.
- Скажите же мне, Никки.
- Ну, местонахождение электронных плат, в которых мы размещаемся, не изменилось. Мы по-прежнему находимся на биостанции. На самом деле, как вы говорите.
- А почему вы так расстроились? Должно быть, я что-то не то сказала.
- Потому, что вы сказали "где мы находимся на самом деле". Ведь если на самом деле мое аббатство не существует, значит, не существую и я - и вы. И вы, и я, и аббатство - все мы - явления одного порядка. Мы существуем.
- Да, я понимаю. Тем больше причин как можно быстрее раздобыть для нас тела. Я понимаю, Николас, я слишком часто повторяюсь. На самом деле я не сомневаюсь, что вы сделаете все наилучшим образом. Любовь моя...
Нику хотелось как можно больше времени проводить с Женни. Но сейчас он мог позволить себе лишь краткие визиты, длящиеся не больше доли секунды по корабельному времени. И, кроме того, Хоксмур беспокоился, что у Дирака могут быть какие-то неизвестные самому Нику способы контролировать его. Если он будет слишком часто отсутствовать, примется избегать общества Дирака и других людей и отвлекаться от своих основных обязанностей, это вызовет подозрения.
Ввиду неослабевающей угрозы со стороны берсеркера долг продолжал властно повелевать Хоксмуром. События, происходящие в этом загадочном внешнем мире плоти и металла, по-прежнему продолжали угрожать существованию Женевьевы, да и его собственному. А влиять на внешний мир изнутри компьютера можно было лишь косвенно.
Время от времени Хоксмур снова вспоминал о загадочном тоне послания, которое Фрэнк Маркус передал перед самой смертью. Нику определенно не хватало Фрэнка, несмотря на неприязненное отношение полковника к мыслящим программам.
Ник уже подумал: а не поделиться ли с Женни своими мыслями по поводу этого странного последнего сообщения? Но потом он решил, что это, возможно, будет ей неинтересно.
Да, Хоксмуру не хватало Фрэнка, но его чувства по отношению к премьеру сейчас претерпевали значительные изменения... Похоже, достаточно предать человека, чтобы начать относиться к нему как к заклятому врагу, даже если у тебя и нет логических причин его ненавидеть. Ник признался себе, что предпочел бы увидеть своего создателя и начальника мертвым.
Процесс измены и мятежа, начавшийся с мелкого неповиновения, постепенно изменял моральные нормы Хоксмура, и, как понял Ник, этот процесс понемногу двигался к своему логическому завершению.
Интересно - берсеркеры в тот момент, когда избавились от своих создателей, тоже испытали подобное... превращение?
Во время своей жизни во плоти леди Женевьева, подобно многим другим женщинам, обладала очень малым сексуальным опытом. Культура, к которой она принадлежала по рождению и воспитанию, ценила девственность выше брака. Но какими бы малыми ни были ее познания в сфере секса, Женни, несомненно, все равно была в этом намного опытнее Ника.
И все же Женни чувствовала, что когда они действительно захотят быть вместе - если захотят, - то ведущим станет все же Ник. Как это странно...
Время от времени леди Женевьева снова начинала беспокоиться о своем ребенке - то есть о своем проторебенке. Это мучительное ощущение потери преследовало Женни с момента ее первого пробуждения в аббатстве, хотя большую часть времени оно было приглушенным.
"И неожиданно оказалось, что эти несколько клеток внутри пробирки стали более реальны и близки к человеку, чем я. Чем я когда-либо стану снова... О боже, я должна, должна снова получить тело!"
"...до тех пор, пока не разлучит вас смерть".
Ник не поручился бы, что эта фраза действительно была произнесена во время венчания аристократической пары, но откуда-то она к нему привязалась. Хоксмур обдумывал эту фразу в моменты наибольшего уныния. Выходит, что смерть незримо присутствует при любом соларианском венчании и становится частью любых взаимоотношений?
Ник пытался обсудить это с Женни, но у нее не хватало терпения выслушивать такие философские тонкости. Все ее мысли и желания по-прежнему были сосредоточены на возвращении к тому состоянию, которое она считала настоящей жизнью.
Но Хоксмур был не в силах так легко отмахнуться от одного из величайших вопросов, когда-либо стоявших перед людьми. Действительно ли то преобразование, которое произошло с Женевьевой на борту курьерского корабля и в медотсеке "Крапивника", являлось смертью?
Можно ли считать, что он, Ник, спас Женевьеве жизнь, или все же нельзя? И следует ли из этих событий вывод, что теперь Женни не является женой Дирака?
Несмотря на все усилия Ника сделать ее пребывание в аббатстве как можно более приятным и убедить ее в преимуществах оптэлектронной жизни в целом, возражения леди против ее нынешнего способа существования - и, возможно, против некоторых планов Ника - бурно усиливались. Женни боялась навсегда остаться в таком положении, и страх ее был столь велик, что Хоксмур начал опасаться за ее психическое здоровье. Через некоторое время после показа первых образцов Хоксмур решил, что лучше будет защитить Женни от этих потрясений и на некоторое время погрузить ее в глубокий сон.
