Несмотря на долгие дни, проведенные в обшаривании грузовых отсеков и разнообразного оборудования, люди так и не смогли определить, была ли пробирка с даром леди Женевьевы вообще зарегистрирована инвентаризационной системой. А задача отыскать конкретно этого проторебенка среди биллиона ему подобных вообще выглядела практически невыполнимой.

Если не считать приведения каталога в рабочее состояние, отыскать пробирку с ребенком леди Женевьевы можно было лишь одним способом: люди либо роботы должны были перебирать пробирки до тех пор, пока не наткнутся на нужную.

- Есть ли на борту хоть один прибор, способный провести такую проверку? Ведь даже если мы будем проверять по миллиону пробирок в год, закончим мы эту работу только через десять веков.

- Еще, конечно, остается вероятность, что мы найдем пробирку вдвое быстрее...

По расчетам, выходило, что нужно проверить сто тысяч пробирок за стандартный месяц. Значит - три тысячи в день. То есть больше сотни в час.

Ни Задор, ни Ховелер не могли вспомнить, что произошло с этой пробиркой в минуты паники, возникшей вслед за сигналом тревоги. Единственное, что они помнили, так это то, что пробирку положили или на подлокотник кресла Ховелера, или на край его рабочего стола.

В некоторых мелочах воспоминания выживших ученых противоречили друг другу. Оно и неудивительно. Органический мозг не всегда адекватно реагирует на окружающую действительность.

Тем не менее Дирак продолжал настаивать, чтобы дар его семьи разыскивался с неослабевающим рвением. Теперь премьер во всеуслышание заявил, что сможет вернуть свою Женни, лишь восстановив ее по генокоду. Конечно, генокод, содержащийся в зародыше, - это не совсем то, что нужно, но с ним уже можно начинать работать. А полный код, возможно, удастся обнаружить где-нибудь в другом месте. Иногда родителей, передающих проторебенка колонизационному проекту, просили также оставить полную запись их собственного генетического кода. Но ни Ховелер, ни Задор не могли точно сказать, проделывалось ли это с леди Женевьевой. Если да и запись можно найти, то клонирование технически возможно. И Задор и Ховелер в прошлом выполняли подобные процедуры, руководствуясь соображениями медицинского характера.

В это же время Дирак представил на всеобщее обозрение личную обслуживающую систему по имени Локи, которую до того держал в тайне. Точнее говоря, это была отлично проработанная программа-телохранитель. По поручению премьера Ник переправил - на этот раз в открытую, ни от кого не таясь - со станции на яхту еще один контейнер, объемом соответствующий трем человеческим черепам. Как объяснил Хоксмуру премьер, Локи - еще одна заслуживающая доверия личность, которая сможет взять на себя часть работы, до этого целиком лежавшей на Нике, и при необходимости обеспечить защиту даже от берсеркера.

Время шло. Ропот среди членов экипажа возрастал, но при помощи Ника, Локи и Брабанта Дираку все еще удавалось держать ситуацию под контролем.

Но даже если Скарлок и Кэрол вели себя странно, а остальные люди заподозрили, что премьер вступил в открытую торговлю с берсеркером, Дирак давно привык править своими подчиненными железной рукой и намеревался впредь продолжать в том же духе.

- Скажи мне, Ник, программа может испытывать настоящие чувства?

- Лично я могу, сэр.

- Это я и ожидал от тебя услышать - в совершенстве запрограммированный ответ.

Между Дираком и Скарлоком состоялся еще один разговор. Предварительно они убрали врученное берсеркером переговорное устройство подальше, чтобы их никто не мог подслушать.

- Все, что интересует берсеркера, - это убийство и средства его осуществления. Некоторые могли бы сказать, что протоколонисты, заключенные в статгласовые пробирки, на самом деле не являются живыми. Отличия в сущности живой единицы и потенциально живой единицы очень интересны с точки зрения философии, но, возможно, они мало интересуют берсеркера.

- Вы имеете в виду, сэр, что зародыши могут оказаться достаточно ценной монетой, за которую можно будет выкупить наши жизни и свободу?

Дирак ничего на это не ответил и даже не кивнул, но взглядом выразил согласие.

Тогда его собеседник - молодой на вид, светлоглазый мужчина поинтересовался:

- Если берсеркер считает зародышей живыми, почему же он не убил их, не уничтожил пробирки, когда у него была такая возможность?

- Прежде всего эти пробирки чрезвычайно прочны. Они спроектированы и сделаны с таким расчетом, чтобы наилучшим образом защищать содержимое. Их нелегко разрушить. Нужно заниматься каждой по отдельности либо19В применить очень мощное оружие, чтобы уничтожить все разом. Впрочем, я думаю, вы правы. У берсеркера были и другие причины, помимо этой. Мы об этом уже думали. Несомненно, у него были на уме какие-то более амбициозные планы что-нибудь вроде выращивания и обучения множества доброжшюв, как предполагали некоторые члены команды. Но наша высадка явно была для берсеркера неожиданностью и сорвала исполнение его планов. Возможно, он стремится вступить в переговоры именно затем, чтобы получить протоколонистов обратно.

Непрерывное состояние напряжения изматывало Кенсинга, а перспективы в плане возможности перевести дух - были неутешительны. В конце концов молодой человек явился к Дираку со следующим предложением: давайте мы, выжившие, снова наденем боевую броню, возьмем оружие и предпримем вылазку против берсеркера. Проблему все-таки стоит решить, а все признаки свидетельствуют, что берсеркер почти беспомощен - а может, даже и совсем.

Дирак отнесся к этому предложению крайне неодобрительно:

- Не валяйте дурака! Вы что, не понимаете, что берсеркер как раз и старается спровоцировать нас на подобную глупость?

Но Кенсинг не желал отступать.

- Вполне возможно, что он как раз готовится к нападению на нас и планирует, как использовать оставшуюся у него технику с наибольшей эффективностью. Чем больше времени мы ему предоставим, тем сильнее окажется его удар, когда берсеркер закончит свои приготовления. Ну как еще мы сможем попасть домой?! - с болью воскликнул Сандро.