Понятно, что это далеко не полная картина, но, не имея возможности путешествовать во времени, что можно соорудить из набора хаотично выхваченных кадров? Одна из самых распространенных историй, которые дошли до нас сквозь годы, касается госпел–трио семьи Пресли — будто бы трио выступало в церкви, ездило на всевозможные церковные мероприятия в тех краях; в общем, в воспоминаниях этот коллектив остался своего рода предвозвестником того, что пока еще находилось за горизонтом. Нетрудно понять, как появилась эта история: Пресли, как и все остальные члены небольшой конгрегации, действительно выступали в церкви, действительно ездили на разные церковные встречи; вполне возможно, что Вернон, Глэдис, Сейлз и Энни пели «квартетом» в церкви и дома. Однако версия о том, что они организовали какое бы то ни было гастролирующее трио, скорее всего далека от истины. Как сказал в интервью 1965 года сам Элвис: «Я иногда пел с моими родителями в церковном хоре пресвитерианской церкви, [но] это была маленькая церковь, поэтому петь очень громко было просто невозможно». Голливудскому репортеру Арми Арчерд он рассказал, что действительно «пел трио» с отцом и матерью, но только в составе все того же хора конгрегации. Нет ни одного упоминания о его участии в чем бы то ни было, что напоминало бы «профессиональный» коллектив, как нет ни одного заслуживающего доверия свидетеля — особенно на фоне родственников, друзей детства и соседей и священника, который учил его играть на гитаре; никто из них ничего подобного не помнил, а саму возможность такого рода деятельности считали в высшей степени невероятной.
Единственное, что бесспорно и достоверно, так это то, что сам Элвис — только он сам, без ссылок на чьи–то сны, планы или воображение — привнес в музыку. Он не мог обстоятельно объяснить, как это попало в его музыку, но музыка примирила его с действительностью, — только своей матери он мог рассказать о тех образах, которые видел в музыке. И все же, должно быть, это стало сюрпризом даже для Глэдис, когда ее застенчивый, мечтательный и несколько отрешенный сын, которому только исполнилось десять, встал и запел перед семью сотнями посетителей ежегодной молочной ярмарки–выставки «Миссисипи–Алабама», которая проходила на центральной площади Тьюпело.
По–видимому, это произошло (хотя и в этой истории тоже царит неразбериха) после того, как на утренней молитве в школе он спел «Old Shep», песню Реда Фоли о мальчике и его собаке. Его учительница миссис Олета Граймз, которая в 1936 году жила за два дома от Пресли на старой дороге Салтилло (по стечению обстоятельств она была еще и дочерью Орвилла Бина), была так впечатлена пением, что отвела мальчика к директору школы, мистеру Колу, который, в свою очередь, пристроил пятиклассника на конкурс юных дарований, проходивший в День ребенка, среду, 3 октября 1945 года, во время ярмарки; спонсором конкурса была местная радиостанция WELO. Все местные школы в этот день были закрыты, преподавателей и учеников доставили к центру города автобусами, и затем по лужайке от здания суда с холма к ярмарочной площади начался марш гостей ярмарки. Главный приз достался школе, которая выставила больше всего участников; кроме того, имелись еще и индивидуальные призы за конкурс талантов, начиная с 25-долларовой облигации военного займа и заканчивая призами в 2,5 доллара для победителей скачек. В пятидневную программу ярмарки входила выставка домашнего скота, аукционы племенных животных, родео и соревнование по птицеводству; в рекламной акции, которая сопровождала мероприятие, принимала участие радиокомпания Grand Ole Opry, на которую работали знаменитые в те годы исполнители песен кантри Минни Перл и Пи Ви Кинг, а также известный комик по прозвищу Герцог Падьюки. Как вспоминала Энни Пресли, жена Сейлза, ярмарка ознаменовала самый удачный год для обеих семей Пресли: пары могли позволить себе одну общую сиделку для своих детей, и они все вместе выбрались на заключительный вечер ярмарки.
Местная газета ничего не написала о детском конкурсе и даже не опубликовала список победителей. Поэтому в течение нескольких лет многие заявляли свои претензии на трон, однако для Элвиса Пресли, который и выиграл конкурс, это не имело ровно никакого значения. «Организаторы подошли ко мне — а я выступал в очках, без музыкального сопровождения, — и, оказывается, я победитель! По–моему, я занял пятое место в штате. В тот день я получил взбучку, кажется, мама меня за что–то выдрала — не помню, наверное, [за то, что] пошел смотреть скачки. Я был попросту уничтожен!» Глэдис помнила это событие — минус порка, конечно, — более живо: «Никогда этого не забуду! Служащий на входе решил, что я старшая сестра Элвиса, и продал мне такой же билет для школьников, как и ему! Элвису играть было не на чем, никто ему не аккомпанировал — он просто забрался на стул, чтобы дотянуться до микрофона, и спел «Old Shep». Наверное, у него была фотография, где он изображен в ковбойских ботинках — как на снимке, который был сделан двумя годами позже. Там Элвис — тоже в ковбойских башмаках и шляпе — снят вместе с приятелями на каком–то героическом фоне. Удивительно, но, по–видимому, мало кто из друзей и одноклассников Элвиса знал о его триумфе, а он, похоже, больше на той ярмарке не пел. Элвис обычно очень спокойно говорил о событии, считая его первым своим выступлением на публике, и порка представляется гораздо более убедительной деталью, чем общераспространенная версия, согласно которой Вернон слушал конкурс по радио в своем грузовичке.
Где–то вскоре после конкурса ему подарили первую гитару. Можно сколько угодно обсуждать хронологию (а ее обсуждали регулярно), но скорее всего он получил гитару на одиннадцатилетие. Согласно его собственным рассказам, а также большинству его самых первых публичных рассказов, он пел на ярмарке без аккомпанемента, просто потому, что у него не было гитары. Во многих воспоминаниях делается предположение, что он получил гитару в подарок на день рождения, а в биографии «1956 TV Radio Mirror» утверждается, что гитара у него появилась на следующий день после урагана, который так напугал его и Глэдис (речь идет о торнадо 1936 года, который, по сути, сровнял Тьюпело с землей, убив 201 жителя и ранив более 1000). В действительности 7 января 1946 года, накануне одиннадцатого дня рождения Элвиса, случился небольшой торнадо. Элвис просил в подарок велосипед, но все закончилось гитарой — только потому, что мать боялась, что он может попасть под машину, и, вероятно, в силу того, что гитара стоила гораздо дешевле (тем не менее, вскоре ему подарили и велосипед). «Давай купим гитару, сынок! — решила Глэдис. Тебе легче будет петь, а ведь всем так нравится, как ты поешь!»
Его дядя Вестер, часто игравший в барах и на танцах — он был большим поклонником и знатоком кантри–музыки, — и Джонни Смит, брат Глэдис, показали Элвису несколько аккордов, но наибольшее влияние в музыкальном плане на мальчика оказал новый пастор Фрэнк Смит. В начале 1944 года Смит несколько раз приезжал из Меридиана, штат Миссисипи, в Тьюпело на собрания религиозной общины — в том же году он познакомился с пятнадцатилетней Корен Рэндл (она жила по соседству с Пресли), вскоре женился на ней и осел в Тьюпело. Смит прекрасно помнил мальчугана, приходившего к нему с новенькой гитарой: «Я постоянно перебирал струны, и, по–моему, он позаимствовал кое–какие приемы, потому что через пару лет у него появился серьезный инструмент и он взялся за него всерьез. Он обзавелся самоучителем, стал осваивать аппликатуру[2]; пару раз я заходил к ним, он частенько бывал у меня — я показал ему несколько пассажей и аккордов, которые весьма отличались от тех, которые он осваивал по своей книге. Вот, собственно, и все: нельзя сказать, что я научил его чему–то, но по крайней мере помог учиться». Усвоив новые знания и навыки, Элвис стал играть во время церковной службы, надо сказать, что и это была инициатива Смита. «Мне пришлось уговаривать его [приходить на эти службы], сам он ни за что не осмелился бы. Что же касается «специальной программы», то обычно мы исполняли самые разные номера, ну, например, кто–то мог затянуть один из квартетов в духе Blackwood Brothers, чтобы присутствующие на службе подпевали. Могу только сказать, что он был единственным ребенком, который пел со взрослыми. Правда, он пел лишь несколько раз, но он всем понравился».
