— Ты куда это навострился? — раздался сзади рассерженный голос.

Ого, а ведь это Штангист. Надо же, тоже сумел вырваться. Какой, однако, шустрый и ловкий, даром что силач.

— Как куда, подальше от кипиша, — ответил Кондрат и обернулся. Да, это действительно Штангист, он стоял перед бывшим собутыльником, запыхавшийся и красный после драки. Надо же, почти никаких последствий, ни синяков, ни царапин. Аккуратно дрались. — А ты тоже свалил? Я думал, ты слишком увлечен разговором с этим придурком.

На всякий случай он нащупал в кармане заточку, чтобы угомонить этого буянистого придурка, если тот начнет возбухать. Здесь гораздо меньше народу, только ребятишки играют в сторонке, так что можно быстро прикончить идиота, если будет нарываться.

— Увлечен, не увлечен, а с ментами мне тоже не по пути, — сказал Штангист, потом прошелся туда-сюда, пытаясь успокоиться. — Ты скажи, братуха, можно ли у тебя сегодня перекантоваться, на всякий случай хочу затихариться на пару дней. Завтра утром уйду, ты не думай. Да и за убежище деньжат отстегну, в обиде не останешься.

Хм, а вот это не очень приемлемо. Артист вряд ли будет доволен визитом незваного гостя. Он не любит чужаков и пришельцев. Хотя, если только поговорить насчет наводки, на которую у Кондрата особый нюх.

— Это можно устроить, если только ты объяснишь, почему у тебя вот это объявление карандашом обведено? — и Блинчик достал из кармана газету и внимательно прочитал объявление. — Давай, колись, все выкладывай, может быть, тогда я тебе не только жилье достану, но и в долю возьму.

Штангист вздохнул, посмотрел на газету и начал рассказывать.

* * *

Ну что же, все идет по плану. Поначалу мы все переполошились, когда увидели, как Терехов вылетел из окна в куче осколков, но все равно остались на местах. Все-таки, выдержка и терпение — это самое главное оружие сыщика, не менее сильное, чем пистолет и дубинка.

— Спокойно, спокойно, не выходим, — сказала Белокрылова, хотя по ее судорожно дрожащим пальцам я ясно видел, что шефиню так и подмывает выскочить из машины и броситься на помощь подчиненному, ворочавшемуся на улице посреди битого стекла. Значит, по большому счету, она говорила это больше для себя. — Сейчас все устаканится.

Ну, честно говоря, во время обсуждения плана такой убедительности достигать не требовалось, это уже импровизация самих парней. Я сказал им, что достаточно просто стукнуть друг друга в морду, а потом разойтись, обязательно устраивать кровавое побоище, да еще и с прочей имущества.

Но раз уж так получилось, ничего не поделаешь. Так даже лучше, очень убедительная драка получилась.

Из окна автомобиля мы видели, как Блинчик выскочил из заведения и помчался по улице, а потом шмыгнул в подворотню.

— Уйдет ведь, уйдет, — разволновался Новоселов и хотел выйти, но я удержал его за руку.

Не надо торопиться, никуда он не уйдет. Во-первых, его бегство заметил Терехов и в случае чего он готов был подняться и бежать следом. А во-вторых, Аксаков не должен упустить добычу, уж я знаю этого мускулистого бульдога, если уж он вцепится в ляжку, то не отпустит.

— Спокойно, никуда он не денется, — заверил я, хотя в душе тоже зашевелились ростки сомнений. Так всегда бывает, когда видишь, как твоя добыча скрывается неизвестно где и сразу возникают мысли, а вдруг Блинчик сейчас разовьет там скорость гепарда и пробежит пол-Лениграда, прежде чем остановится. — Сейчас наши доблестные сыскари его поймают. Вернее, наш один доблестный сыскарь…

Я замер на месте, потому что Аксаков так и не показался, а время все шло и шло и Блинчик в самом деле мог свалить от нас, а тогда весь мой план полетел бы к чертовой бабушке вверх тормашками.

— К черту, я его беру, — Новоселов открыл дверцу и рванул наружу, но я схватил его за руку. — Ну, что такое?

А не надо торопиться. Их чебуречной наконец выскочил Аксаков и огляделся, разыскивая беглеца. Терехов, поднимаясь с асфальта, украдкой указал, куда помчался Блинчик и Аксаков побежал в ту сторону, только пятки сверкали. Из закусочной выскочили официанты, а швейцар стоял с растерянным видом и не знал, что и сказать.

— Я же сказал, что они его поймают, — сказал я с облегчением, хотя вся операция только что была под угрозой провала.

Теперь осталось только ждать. За передвижениями Блинчика и Аксакова, если он сумеет втереться в доверие к бандиту, будут следить наши оперативники, нам будут докладывать, куда они идут. Ну, и в случае, если удастся прийти к логову бандитов, то там вступит в действие мой план.

— Ну, как вы думаете, сумеет он его раскрутить? — спросил Новоселов, закурив новую сигарету. — Блинчик тот еще уркаган со стажем, так просто не дастся.

Мы ждали, глядя, как вечерняя улица медленно темнеет, хотя полностью, конечно же, черным-черно не станет, белые ночи вступили в свои права. Рация в машине иногда шуршала, шумела, оттуда доноситься еле слышные переговоры с диспетчером.

— Аксаков тоже не вчера родился, — ответила Белокрылова, глядя в окошко. — Так что если он его догнал, то выведет нас, куда надо. Можешь не беспокоиться.

Ага, это она сейчас такая уверенная, а совсем недавно тоже сомневалась, выйдет ли Аксаков из чебуречной или нет.

— Ох, как же он там, не порезался? — страдальчески спросила Наварская, она прямо совсем извелась, глядя на Терехова, который стоял в окружении официантов и управляющего чебуречной и пытался оправдаться за нанесенный ущерб. — Надо что-нибудь сделать, шеф, мы что же, так и оставим там его одного?

Ах да, точно, мы же совсем забыли про Терехова. Белокрылова тут же выскочила из машины и помчалась на защиту подчиненного. При всей своей стервозности, надо признать, что шефиня всегда горой стоит за своих людей и сейчас быстренько вытащит бедолагу Витю из хищных и острых когтей работников общепита.

Мы глядели, как она ругается с управляющим, а официанты и другие работники быстро приводят тротуар у чебуречной в порядок. Терехов, судя по всему, пострадал не так сильно, а люди внутри заведения уже снова уселись за столики и как нив чем не бывало, принялись за еду. Не пропадать же уплаченной провизии.

Как только Белокрылова и Терехов вернулись, рация ожила. Поступило сообщение от наблюдателей о том, что Аксаков и Блинчик вместе отправились дальше на северо-восток через дворы.

— Ну, вроде, сдвинулось дело с мертвой точки, — азартно прошептал Новоселов и выкинул окурок. — Ну, давай, Рэм, вся надежда на тебя.

Я усмехнулся. В отличие, от Новоселова и Белокрыловой, я отлично знал, что если Блинчик прочитает объявление, то никуда не денется. Ведь я вложил в текст скрытые установки на доверие и подчинение, в том числе и команда на то, чтобы поскорее взять добычу.

— Готовьтесь брать голубчиков, ответил я. — Скоро Рэм будет там.

Глава 16. Ложный выбор

Пока шли к хате, где любители потрошить музеи спрятались на сегодня, Кондрат раздумывал, как быть.

Не получится ли так, что вместо похвалы от получит от Артиста по хлебалу, за то, что привел постороннего человека? Даже несмотря на то, что при этом руководствовался самыми благими пожеланиями. Сам Артист же в последнее время ходил хмурый и задумчивый, повторяя, что им нужно найти еще несколько предметов старины, которые можно загнать, потому что это последний рейс, который они могут сделать в Ленинграде.

После этого им, скорее всего, придется делать отсюда ноги. И возможно, поделив навар, разделиться. Разбежаться по разным городам. Отсидеться ближайшие полгода или год, чтобы утихла поднятая ими шумиха. Но пока что желательно хапнуть как можно больше сокровищ, чтобы продать их подороже. Оптом и сразу.

Поэтому Артист должен быть доволен. Экспонаты Эрмитажа — это всегда лакомый кусочек для любого коллекционера на Западе. Да даже и здесь, в Советском союзе, найдутся люди, готовые забрать себе диковинки знаменитого музея в частную коллекцию. Хотя, вряд ли смогут демонстрировать ценность всем подряд.