И потекли дни, сменяющие один другой. Дни и ночи узника, над чьей головой завис даже не топор палача, а каменный нож в руке жреца науа. Родриго де Сорса, как человек, искренне верующий в господа, не мог не содрогаться от мыслей, как именно может закончиться его земное существование. Это ведь будет даже не мученической смертью, а несколько иным. Оказаться умерщвлённым на алтаре чужого и враждебного бога… Он и хотел верить, что подобное не отправит его душу в какое-то жуткое место — не тот ад, которым стращали в проповедях с детства, а нечто другое, но не менее — и в то же самое время опасался, что веры окажется недостаточно.
Ждать и надеяться — вот всё, что ему оставалось. И не совершать ошибок вроде той, что сделал Санчо Фреголо, проигнорировавший поначалу приказ императора изложить на бумаге и при беседах то, что он знал о тактике пехотного и кавалерийского боя. Крики Санчо и картины того, что сделали с его телом, при этом оставляя живым и спообным видеть, слышать, писать и говорить… у Родриго до сих пор ком к горлу подкатывал. Искалеченное подобие человека, которому ужаснулись бы на паперти любой из церквей. И стать таким… лучше умереть, даже от собственной руки, благо уж если не перерезать, то перегрызть жилы на запястьях решительный человек, не скованный по рукам и ногам, сможет. Но пока де Сорса продолжал надеяться. Сила и решительность конкистадоров Испании, способные освободить пленников науа — это та ставка, которую он сделал.
Глава 4
1503 г, ноябрь-декабрь, Атлантика, Пуэрто-Рико.
Плыть по Средиземному морю и пересекать Атлантику — это, доложу я вам, две большие разницы. Очень-очень большие уже потому, что море, оно… В общем, шансы встрять в проблемы там всё ж куда меньше. Особенно если плыть не по кратчайшим, а по наиболее надёжным путям, проверенным вот уже сотнями капитанов и не одним веком. Атлантика же… Ну первооткрыватель Христофор Колумб со своими сподвижниками-капитанами. Ну ещё горстка смельчаков-авантюристов, притягиваемая блеском возможного золота, слабой, но возможностью заявить о себе во весь голос. Первопроходцы, они же, кхм, первопроходимцы. Нет, я их всячески уважаю, но вот в плане доставки собственного организма из точки А в точку В предпочитаю использовать наиболее надежные средства. И тогда, в прежнем мире, и сейчас. Только, увы и ах, порой приходится малость поступаться собственными же не принципами, но привычками так уж точно. Вот как сейчас.
— Ровно две недели прошло, — ворчу, обращаясь вроде бы в никуда, но одновременно и к стоящей рядом Белль.
Рядом, это не в импровизированной «боевой рубке» «Громовержца», а на открытом мостике, откуда открывается самый лучший обзор как на сам наш корабль, так и на окружающую его водную гладь. Она, гладь эта, миль пардон, не совсем гладкая и отнюдь не только из-за небольших волн. Посмотри вправо, влево, назад, вперёд… Да-да, корабли эскадры. Всюду они, следуют в довольно вольном, но всё же походном порядке, готовые к чему угодно.
На кой подобные меры безопасности, учитывая, что врага нам в Атлантике ну при всём на то желании встретить не получится? Тренировки и ещё раз они же. Эскадра, она должна быть не просто сплаванная — Меллендорф уже постарался, малость погоняв оную по Средиземному морю до нашего отплытия — но готовая к самым разным ситуациям. В частности, идти долгое время в заданном походном ордере, при необходимости перестраиваясь для защиты кораблей, представляющих наибольшую ценность. Вот именно это сейчас и отрабатывалось. А раньше? Да самое разное, включая полноценные уже, во время дальнего плавания, испытания паровых машин.
Надо заметить, они в очередной раз показали себя в лучшей мере. За всё время перехода лишь пара небольших поломок, устранённых за два и четыре часа соответственно. К тому же корабли не теряли ход, просто переключаясь исключительно на парусное вооружение. Штиль? Имел место быть такой, чего скрывать. Не скажу, что я хотел такого рода испытание в том походе, в котором лично принимал участие, но так уж карты легли. Пришлось идти на паровых движках, хоть и на экономичном режиме, сберегая как уголь, так и ресурс машин. Цель то была проста как мычание — поскорее покинуть зону безветрия, тем самым обнуляя любого рода риски.
Результат всего произошедшего? Две недели, а мы, по проведённым штурманами расчётам, должны были увидеть берега Пуэрто-Рико если не к вечеру, то уж завтрашним днём точно. Тут всё от ветра зависит, а сейчас он был так себе и это я ещё мягко выражаюсь. Жечь же топливо, находясь чуть ли не в двух шагах от цели? Не-а, дешёвый шик и глупое расточительство. Угля с собой не так много, а пополнить топливо, будучи в Новом Свете… Ну-ну, спасибо, улыбнулся. Там если что и бросать в топки, так исключительно дерево, ведь каменный уголь вроде как ни на Пуэрто-Рико, ни на Кубе с Эспаньолой не залегает. А если и залегает, то лично я про то не знаю, а проведение геологоразведки — дело явно не ближайших лет. Или ближайших? Боги ведают, но уж точно не я, тут слишком от многих факторов зависит.
— Интересно, как нас встретят в главном порту Пуэрто-Рико? — философски так вопросила Изабелла. — И чем порадуют, а может даже наоборот, огорчат прибывшего к ним Великого Магистра. Чезаре. когда ты уже помешяешь титул на просто Гроссмейстер?
— Скоро. Просто слово то германское, а некоторые орденцы ворчат про преемственность традиций и что не нужно брать названия оттуда, где нас не очень рады видеть и даже препоны чинить пытаются.
— Чинилка у императора Максимилиана никак не вырастет.
Хихикает подруга, но на самом деле это так, трёп на ни разу не важную тему. Магистр, пусть великий, либо гроссмейстер — по факту есть одно и то же. А вообще, иерархия Ордена Храма уже сложилась и, отличаясь немного от изначальной, излишне запутанной, сейчас более прочего походила на нормальную такую, пристойную для XIX-XXI веков систему рангов или званий.
Во главе, понятное дело, стоял Великий Магистр. Ступенью ниже располагались те, кого на первых порах называли младшими магистрами, а теперь переименовали в примархов. Не приоры, как то было раньше, ибо слишком уж много ассоциаций с той ещё, классической религиозностью плодить не стоило. Примархи могли осуществлять командование орденскими войсками в отдельной стране, управлять территориями вроде того же Пуэрто-Рико и вообще являлись вернейшими из верных, опорами главы Ордена Храма.
Им в помощь предназначались байлифы, именование которых в переводе означало «столп» либо «опора». Фактически те же самые возможности и полномочия, но без права голоса при собрании верхушки Ордена Храма. Присутствие, высказывание мнений, советы, но не итоговое голосование, на которое, впрочем, главой тамплиеров, то есть мной, могло быть наложено вето, преодолеть которое… В принципе реально, но по факту сложновато окажется. С учётом состава примархов так и вовсе безнадёжно. Вернейшие из верных же, вроде того же Мигеля Корельи, да Винчи, Эспинозы. Ратальи, фон Циммера, Гортенхельца и ещё нескольких.
Далее — командоры и сенешали. Первые стояли этак на полступеньки выше вторых, поскольку были заточены более под военные дела. Сенешали же, соответственно, основной целью претворяли в жизнь управление крепостями Ордена и управление теми или иными важными для тамплиеров землями. Командование воинскими отрядами Ордена не то чтобы отходило на второй план, просто больше концентрировалось на обороне тех самых крепостей.
На сем верхняя часть рангов-ступеней заканчивалась, начиналась вторая их часть, отнюдь не рядовая, скорее более массовая, но всё равно благородная по самое не балуйся. Рыцари, подразделённые на три неравномерные части.
Сама большая и типовая — собственно, рыцари как они есть. Вояки, прошедшие полное обучение, способные сражаться конно и спешено, владеющие арбалетом и огнестрельным оружием, но ещё не успевшие или не сумевшие проявить себя среди немалого числа себе подобных. Основной костяк младшего офицерства как он есть. Зато действительно проявившие себя рыцари становились адъюнкт-рыцарями, тем самым возвышаясь среди прочих, а заодно получая возможность командования несколькими рыцарями с их отрядами. Важный шаг на пути из просто офицерского ранга в сторону высшего офицерства. Ну и, наконец, третий этап, третья рыцарская ступень — сквайры. По факту те же адъюнкты, но в то же время лучшие из лучших, настоящая боевая элита, способная как следует удивить даже самого опасного противника. Под их началом могли создаваться ударные кулаки тамплиеров, нужные для выполнения самых опасных задач. Плюс второе их предназначение — этакая гвардия внутри и так элитной публики. Именно сквайры как правило сопровождали меня, как главу Ордена, а также примархов в качестве охраны на церемониях и в случаях, когда это реально требовалось.
