Царь благословил. Он поехал и тоже без вести пропал – словно в воду канул.

Приходит к царю младший сын, Иван-царевич:

– Любезный батюшка, благослови меня в путь-дорогу, авось разыщу и братьев, и матушку!

– Поезжай, сынок!

Иван-царевич пустился в чужедальнюю сторону. Ехал-ехал и приехал к синю морю. Остановился на бережку и думает:

«Куда теперь путь держать?»

Вдруг прилетели на море тридцать три колпицы[2], ударились оземь и стали красными девицами – все хороши, а одна лучше всех. Разделись и бросились в воду. Много ли, мало ли они купались – Иван-царевич подкрался, взял у той девицы, что всех краше, кушачок[3] и спрятал за пазуху.

Искупались девицы, вышли на берег, начали одеваться – одного кушачка нет.

– Ах, Иван-царевич, – говорит красавица, – отдай мне кушачок!

– Скажи прежде, где моя матушка?

– Твоя матушка у моего отца живёт, у Ворона Вороновича. Ступай вверх по морю, попадётся тебе серебряная птичка – золотой хохолок. Куда она полетит, туда и ты иди!

Иван-царевич отдал ей кушачок и пошёл вверх по морю. Тут повстречал своих братьев, поздоровался с ними и взял с собой.

Идут они вместе берегом, увидели серебряную птичку – золотой хохолок и побежали за ней следом. Птичка летела, летела и бросилась под плиту железную, в яму подземельную.

– Ну, братцы, – говорит Иван-царевич, – благословите меня вместо отца, вместо матери: опущусь я в эту яму и узнаю, какова земля иноверная, не там ли наша матушка!

Братья его благословили, он обвязался верёвкой и полез в ту яму глубокую. Спускался ни много ни мало – ровно три года. Спустился и пошёл путём-дорогою.

Шёл-шёл, шёл-шёл, увидел медное царство: во дворце сидят тридцать три девицы-колпицы, вышивают полотенца хитрыми узорами – городами с пригородками.

– Здравствуй, Иван-царевич! – говорит царевна медного царства. – Куда идёшь, куда путь держишь?

– Иду свою матушку искать!

– Твоя матушка у моего отца, у Ворона Вороновича. Он хитёр и мудр, по горам, по долам, по вертепам[4], по облакам летал! Он тебя, добра молодца, убьёт! Вот тебе клубочек, ступай к моей средней сестре – что она тебе скажет. А назад пойдёшь, меня не забудь!

Иван-царевич покатил клубочек и пошёл вслед за ним. Приходит в серебряное царство, и тут сидят тридцать три девицы-колпицы. Говорит царевна серебряного царства:

– Досёлева русского духа было видом не видать, слыхом не слыхать, а нынче русский дух воочую появляется! Что, Иван-царевич, от дела лытаешь али дело пытаешь?

– Ах, красная девица, иду искать матушку!

– Твоя матушка у моего отца, у Ворона Вороновича. И хитёр он, и мудр, по горам, по долам, по вертепам, по облакам летал! Эх, царевич, ведь он тебя убьёт! На тебе клубочек, ступай-ка ты к младшей моей сестре – что она тебе скажет: вперёд ли идти, назад ли вернуться?

Приходит Иван-царевич к золотому царству, и тут сидят тридцать три девицы-колпицы, полотенца вышивают. Всех выше, всех лучше царевна золотого царства – такая краса, что ни в сказке сказать, ни пером описать. Говорит она:

– Здравствуй, Иван-царевич! Куда идёшь? Куда путь держишь?

– Иду матушку искать!

– Твоя матушка у моего отца, у Ворона Вороновича. И хитёр он, и мудр, по горам, по долам, по вертепам, по облакам летал! Эх, царевич, ведь он тебя убьёт! На тебе клубочек, ступай в жемчужное царство: там твоя мать живёт. Увидя тебя, она возрадуется и тотчас прикажет: «Няньки-мамки, подайте моему сыну зелена вина!» А ты не бери, проси, чтоб дала тебе трёхгодовалого вина, что в шкапу стоит, да горелую корку на закусочку. Не забудь ещё: у моего батюшки есть на дворе два чана воды – одна вода сильная, а другая малосильная. Переставь их с места на место и напейся сильной воды. А когда будешь бороться с Вороном Вороновичем и побеждать его, проси у него только посошок-пёрышко.

Долго царевич с царевною разговаривали и так полюбили друг друга, что расставаться им не хочется, но делать нечего – попрощался Иван-царевич и отправился в путь-дорогу.

Шёл-шёл, приходит к жемчужному царству. Увидела его мать, обрадовалась и крикнула:

– Мамки-няньки! Подайте моему сыну зелена вина!

– Я не пью вина, подайте мне лучше квасу, а на закуску горелую корку!

Выпил царевич квасу, закусил горелою коркою, вышел на широкий двор, переставил чаны с места на место и принялся сильную воду пить.

Вдруг прилетает Ворон Воронович. Был он светел, как ясный день, а увидел Ивана-царевича – сделался мрачнее тёмной ночи. Опустился к чану и стал тянуть бессильную воду.

Тем временем Иван-царевич пал к нему на крылья. Ворон Воронович взвился высоко-высоко, носил его и по долам, и по горам, и по вертепам, и по облакам и начал спрашивать:

– Что тебе нужно, Иван-царевич? Хочешь – казной наделю?

– Ничего мне не надобно, только дай мне посошок-пёрышко!

– Нет, Иван-царевич! Больно в широки сани садишься!

И опять понёс его Ворон по горам и по долам, по вертепам и облакам. А Иван-царевич крепко держится: налёг всей своей тяжестью и чуть-чуть не обломил ему крылья. Вскрикнул Ворон Воронович:

– Не ломай ты мои крылышки, возьми посошок-пёрышко!

Отдал царевичу посошок-пёрышко, сам сделался простым вороном и полетел на крутые горы.

А Иван-царевич пришёл в жемчужное царство, взял свою матушку и пошёл в обратный путь. Смотрит – жемчужное царство клубочком свернулось да вслед за ним покатилось.

Пришёл в золотое царство, потом в серебряное, а потом и в медное, взял с собой трёх прекрасных царевен, а те царства свернулись клубочками да и за ним же покатились. Подходит к верёвке и затрубил в золотую трубу:

– Братцы родные! Если живы, меня не выдайте!

Братья услыхали трубу, ухватились за верёвку и вытащили на белый свет красную девицу, медного царства царевну. Увидели её и начали меж собой ссориться: один другому уступить её не хочет.

– Что вы бьётесь, добрые молодцы! Там есть ещё лучше меня красная девица! – говорит царевна медного царства.

Царевичи опустили верёвку и вытащили царевну серебряного царства. Опять начали спорить и драться. Один говорит:

– Пусть мне достанется!

А другой:

– Не хочу! Пусть моя будет!

– Не ссорьтесь, добрые молодцы, там есть ещё краше меня девица, – говорит царевна серебряного царства.

Царевичи перестали драться, опустили верёвку и вытащили царевну золотого царства. Опять было принялись ссориться, да царевна-красавица тотчас остановила их:

– Там ждёт ваша матушка!

Вытащили они свою матушку и опустили верёвку за Иваном-царевичем. Подняли его до половины и обсекли верёвку. Полетел Иван-царевич в пропасть и крепко ушибся – полгода лежал без памяти. Очнувшись, посмотрел кругом, припомнил всё, что с ним сталось, вынул из кармана посошок-пёрышко и ударил им о землю. В ту же минуту явились двенадцать молодцев:

– Что, Иван-царевич, прикажете?

– Вынесите меня на вольный свет!

Молодцы подхватили его под руки и вынесли на вольный свет.

Стал Иван-царевич про своих братьев разведывать и узнал, что они давно поженились: царевна из медного царства вышла замуж за среднего брата, царевна из серебряного царства – за старшего брата, а его наречённая невеста ни за кого не идёт. И вздумал на ней сам отец-старик жениться: собрал думу, обвинил свою жену в том, что совет держит со злыми духами, и велел отрубить ей голову. После казни спрашивает он царевну из золотого царства:

– Идёшь за меня замуж?

– Тогда пойду за тебя, когда сошьёшь мне башмаки без мерки!

Царь приказал клич кликать, всех и каждого выспрашивать, не сошьёт ли кто царевне башмаков без мерки? На ту пору приходит Иван-царевич в своё государство, нанимается у одного старичка в работники и посылает его к царю:

– Ступай, дедушка, бери на себя это дело. Я тебе башмаки сошью, только ты на меня не сказывай!