А он, покачав головой, направился вглубь зоопарка.

Зазвонивший телефон, выдал на экране, надпись что номер неизвестный.

— Да, слушаю, — поднёс я, телефон к уху и опёрся спиной о машину.

— Здравствуйте, господин Юсупов, — раздался компьютерный голос.

— Кто вы? — спросил я, провожая взглядом девушку в коротком платье.

— Вам ни к чему эта информация, — ответил этот голос.

Чувство, что этот голос, принадлежал именно компьютеру и он просто зачитывал напечатанный текст, человеком.

— И что вы хотите? — спросил я, не отрываясь от девушки в платье.

— Твой друг у нас. Если хочешь его спасти. То ты сядешь в свою машину и привезёшь товар в порт Нью-Йорка. Там тебя встретят, заберут товар и отдадут твоего парня. У тебя сорок минут. Время пошло, — говорил этот голос.

— Забавно, а теперь слушай меня. Ты похитил моего человека с ключами от машины и у тебя есть двадцать минут, чтобы вернуть его мне. Время пошло, — нажал я кнопку отключения вызова.

Идиоты… покачал я головой.

И начал набирать номер Виктора.

— Шеф, я тут, — остановился возле меня Вито, спустя двадцать шесть минут.

— Кто? — только и спросил я, достав телефон. И приготовился нажать нужную кнопку вызова.

— ФБР, — успел, ответил Вито.

А вокруг нас раздались полицейские сирены. И нас стали окружать сотрудники ФБР.

— Руки поднять!

— На землю!

— Живо!

А я лишь кивнул Вито и лёг на землю.

Небольшой кабинет, оформленный в простые серые цвета. Один длинный стол на шестерых, шесть стульев и огромное зеркало на одной из стен.

Я сидел на пластиковом стуле, закованный в наручники, которые были пропущены, через металлическую скобу в столе.

Напротив меня сидел какой-то молодой агент ФБР. Который битые два часа безуспешно разговорить меня.

— Молчит? — спросил ещё один сотрудник, входя в кабинет.

— Молчит, — кивнул парень, сидевший напротив меня. — Вообще, не реагирует на мои вопросы.

— А его друг заливается соловьём, уже рассказал, откуда закупались товаром, куда везли, — дополнил ещё один агент, входя следом.

— Много, кстати, товара? — поднял на них голову их товарищ.

— Сто двадцать килограмм. Чистого, — пожал плечами ФБРовец.

— Да парень, залетели вы знатно. Может, расскажешь? Сто с лишним кило, — присвистнул он, мотнув головой. — Это лет сто пятьдесят, за перевозку ещё сорок. Ну ещё по мелочи всякой наберётся лет на семьдесят, — отложив ручку в сторону, он посмотрел на меня и уже другим того произнёс. — Ты сдохнешь и ещё мёртвым будет в тюрьме гнить. Уж мы-то позаботимся. И сверху накинем, как урок, что тратишь моё время. Ты понял меня?

А я лишь рассмеялся и опустил голову на стол.

— Нет, Джереми, ты посмотри. Он ещё и ржёт. Может ему по голове настучать? — задумался один из агентов.

— А давай, — согласился другой.

Скрип стула и по моей спине нанесли удар дубинкой, отчего я выгнулся и дёрнулся, но из-за наручников я не мог ничего сделать. Лишь скрипел зубами от боли. Второй удар был ещё больней, а третий не случился. В открывшуюся дверь влетел спецназ и наставил оружие на агентов ФБР. Следом вошли мрачный Кастер Трой, лорд Кавендиш, и четверо человек в костюмах.

— Ну собственно, что и требовалось доказать, — произнёс Виктор.

И хотя его голос звучал спокойно и даже тихо. Обстановка в кабинете была на грани взрыва. Ярость, что плескалась в этом человеке, подавляла всех вокруг.

— Виктор, не нагнетайте, прошу, — с некоторой нервозностью произнёс один из мужчин.

— Это я нагнетаю? — процедил Кавендиш. — Ваши уроды задерживают аристократа! Без доказательств держат его как обычного преступника и выбивают показания! И вы смеете говорить, что я нагнетаю?

— Виктор, прекрати. Директор Гувер погорячился, — заметил ещё один костюм, обходя меня вокруг. — Чертовщина какая…

А я дёрнув руками произнёс:

— Может, отцепите?

Это был грандиозный скандал на всю страну, который привёл, к масштабным акциям протеста по всей стране. Обычные люди и мафия устроили пикеты и забастовки, требовали пересмотра всех дел, которые расследовали эти отделы. Люди требовали отпустить обвиняемых. Аристократия продавливала ещё большой неприкосновенности для себя.

В ФБР летали головы. Нью-Йорк был полностью лишён руководителей в ФБР и полиции. Кастер Трой был осуждён на пять лет, но из-за статуса аристократа, плюс они так и не смогли доказать, что он отдал распоряжение по моему аресту, ему дали год тюрьмы для аристократов. Это как обычная тюрьма, только камера была двухкомнатная, с телевизором и диваном, да готовили там, по заказу из меню, как в ресторанах. А его отдел был отправлен за решётку на десять лет. Десяток человек были арестованы в полиции, так как товар, был из комнаты хранения полиции. А после того как я на суде заявил, что я писал жалобы и в полицию и ФБР, на действия Кастора. Скандал разгорелся ещё больше. Как оказалось, всё данные по моим жалобам исчезли и только моя привычка записывать каждый разговор помогла мне на суде. Судья, который вёл заседание, был вне себя от злости, главный прокурор штата радостно потирал руки, не забывая высказывать мне свою поддержку.

Адвокаты Виктора, которых у меня оказалось семь человек, выбили из всех обвиняемых служб и города восемьдесят два миллиона долларов, в качестве компенсации и извинений. Вито получил три миллиона, но и там было лишь арест по ложным обвинениям.

Вся эта ситуация длилась две недели, которую я был настолько на виду, что я просто не могу сделать лишний шаг, не оказавшись под вниманием репортёров, которые преследовали меня повсюду, некоторые додумались и в туалет в ресторанах со мной ходить, ради фоток. Устраивали засады на меня, на дорогах, а некоторые и просто разбили палатки возле моей усадьбы. И мне пришлось вести затворнический образ жизни.

— Виктор, ты слишком радостный, — заметил я.

Мы сидели в кафе возле Бруклинского моста, я был влюблён в это место и наотрез отказывался ходить в другой.

Ты просто не представляешь, насколько я счастлив! — улыбнулся Виктор, накручивая на вилку пасту. — Кастор слишком многим мешал. А теперь, всё, над чем он работал просто превратиться в труху.

— Тогда тост, — поднял я бокал. — За идиотов!

— За идиотов! — улыбнулся Виктор, делая глоток.

— Как думаешь, сколько может стоить это кофе? — задумчиво произнёс я, смотря на проплывающий мимо нас авианосец.

— Семь, может, восемь миллионов, — пожал плечами Виктор, осмотревшись вокруг и сделал глоток из бокала.

— Надо купить, — задумчиво проговорил я.

— Зачем? В городе есть куда лучше заведения и дешевле, — проворчал Виктор, когда нас немного качнуло от волны.

— Нравится мне тут, и всё. Да и вид красивый, — пожал я плечами. Не обратив внимание на его недовольство.

— Угу, ты ещё катер купи, чтобы из дома сюда приплывать, — засмеялся Виктор.

— А знаешь, это хорошая идея! — улыбнулся я. И поднявшись, отправился искать управляющего.

Кафе я купил за шесть миллионов, в тот же вечер. Как оказалось, его держал простолюдин, которому хватило одной усмешки Виктора, чтобы без споров назвать цену.

А на следующий день, я заказал себе небольшой катер. Восемь с половиной метров длиной, два с половиной шириной и ярко-красным цветом, с бежевым салоном. Два двигателя по четыреста лошадиных сил, разгоняли лодку до семидесяти морских узлов или ста тридцати километров час. На воде. По волнам.

А через три дня, мы узнали, что один из гонщиков Итальянцев, погиб в аварии. Он, превысив скорость, вылетел на скользкой дороге с обрыва, а будучи не пристёгнутым, погиб он мгновенно. Так гласила официальная новость, которую я прочитал за несколько часов до старта гонки в Монако.

— Бред, — произнёс я ворчливо, откладывая газету в сторону и откусывая круассан. — В жизни не поверю, что профессиональный гонщик допустит столько ошибок.

— Согласен, — кивнул Виктор вставая. — Но тебе так или иначе, пора на старт. И Макс, будь осторожен, — положил он мне руку на плечо.