Поймав удивленный взгляд Севы, он повернул визитку: на обратной стороне аккуратным каллиграфическим почерком был написан мобильный телефон, а рядом – адрес сайта, какие-то «Галинды. Ру».

– Вот, возьми, дружок. Там всё написано. Почитаешь – многое узнаешь.

– Обязательно! – выпалил Сева. – Я вообще люблю историю, археологию…

– Они-то и ответят тебе на вопросы, глаза откроют. Археология, топонимика, еще есть генетические исследования. А за марки спасибо! Старую Литву – на Барбадос – идет?

– Меняю!

Ребята возвращались из клуба коллекционеров, оживленно переговариваясь.

– А прикольный дед! – Сева ковырнул в веснушчатом носу. – С пацанами запросто, хотя лет ему до фига.

– Шиисят, наверно, – откликнулся Венька. – Может, побольше. А чё он там базарил про каких-то голядей? – Он намеренно сделал ударение на «я», будто речь шла о тётеньках из Интернета, которых он украдкой рассматривал в часы, свободные от подготовки рефератов и занятий в кружках. – Народ какой-то вроде жил тут. Это типа первобытное племя или что?

– Народ как народ. Он говорил, будто русские их всех перебили и заселились на этой земле, – небрежно бросил Сева. – Может, под нашим домом их черепа лежат и наконечники.

– Каменные?

– Наверно уж железные, это же в средние века было. Хотя тебе что… ты всё больше по биологии.

– А мой папа говорит: это всё пропаганда подрывная против России, – включился в разговор Мишка. – Вроде там, на Западе, хотят рассорить русских с другими народами и между собой.

– Много твой батя поймал этих… – засмеялся Венька. – Ну, зигов-загов…

– Государственная тайна, – отрубил Мишка. – Будешь говорить за национализм – и тебя поймает.

– Не, я патриот, я за нашего президента.

– Я – тоже. И против всяких этих «укров».

– А у самого фамилия укровская, Осадченко, – подколол Сева.

– Я – русский! – Мишка стукнул себя рукой в грудь, а потом полушутя замахнулся ею на приятеля. – А ты разжигаешь тут…

– Он мне визитку свою дал, – Сева остановился, и друзья остановились. Он вынул из сумки кляссер, раскрыл, извлек визитную карточку, торчавшую между почтовыми марками Брунея и Эквадора. – Вот тут и телефон написан.

– А что? Позвоним, да и завалимся к деду всей шоблой? – Венька повертел визитку в руках.

– Да ну! А вдруг он из этих, которые пацанов на хату заманивают и там… – Осторожный Мишка явно не спешил продолжать знакомство со странным стариком на его территории. – Он и живет один, без бабы.

– Неужели втроем с одним не справимся? Старый, у него одышка, а я на самбо хожу, – Венька явно загорелся идеей навестить Альберта Ивановича. – Да он не похож на этих, на педиков.

– Много ты знаешь про педиков, – буркнул недоверчивый Мишка.

– А я бы пошел! – Сева забрал визитную карточку у Веньки, вставил на прежнее место. – Даже без Мишки. Он папочкиных лекций наслушался.

– Я своим умом живу! – огрызнулся тот. – Если все идут, то и я со всеми.

Дома, блаженно нежась на диване, Сева размышлял о загадочной голяди: она представлялась мальчишке чем-то вроде индейцев, которые отчаянно сопротивлялись натиску бледнолицых русаков… его предков вообще-то. И это противоречие – симпатия к пострадавшей от захватчиков голяди и родство с захватчиками – нуждалось в разрешении. Сделать это мог только Альберт Иванович. И Сева решился позвонить ему, договориться о встрече и нагрянуть всей компанией в квартиру старика. Он достал мобильник, потом визитку, набрал номер…

…Над поляной стоял дразнящий запах шашлыков. Блюдо традиционной кавказской кухни, конечно, не слишком-то вязалось с праздником воинской доблести, как и кола, которую потягивали из бутылок участники военно-исторических клубов в самодельных доспехах, кафтанах, ферязях. Пили, конечно же, и пиво, и сбитень местного производства. На крепкие напитки было наложено табу, что не мешало, впрочем, втихаря распивать и их.

– Ну, я к нашим, Ди! – Костя чмокнул в щечку светловолосую девушку. – К стрельцам. Через полчаса подходи – там, за синей палаткой, готовимся к бою.

Диана помахала ему ручкой. Студент-второкурсник в стрелецком красном кафтане и форменной стрелецкой же шапке направился к подножию небольшого холмика, над которым развевалось алое полотнище со Спасом.

Неподалеку тренировались «богатыри» – сражались на мечах, отражали щитами удары палиц и шестоперов. Хотя по своим физическим данным многие бойцы были далеки от легендарных героев русского Средневековья, бились они самозабвенно, как будто и битва, и оружие, и враги – настоящие.

– Вы носите утреннюю звезду? – услышала Диана из-за левого плеча, вздрогнула: кто это? И о чем?

– Какая звезда? – она обернулась. В двух шагах от нее стоял немолодой мужчина в бежевом пальто и какой-то старомодной шляпе: наверно, в таких шляпах ходили чиновники прежних времен, зазывавшие молодежь на целину или БАМ. На ногах – стоптанные ботинки. «Наверно, мужик один живет», – по-женски оценивающе оглядела она прикид странного человека. В его голосе как будто проскальзывал какой-то чужой акцент – и тут же исчезал.

– Я говорю про крестообразный знак, который вы носите… – продолжил незнакомец, хитро улыбаясь.

– Заколебалась уже всем объяснять, что это не фашистский знак! – почти выкрикнула девушка. – У немцев на танках тевтонский крест не такой!

– Верно, он не немецкий. Это – символ балтийских народов, утренняя звезда.

– Так и есть. Мне подруга из Риги год назад привезла. Вот и Костя говорит, что этот знак не немецкий. Он в символике шарит.

– Ваш молодой человек?

– Мой друг! Он студент-историк.

– Значит, он и мифологию должен знать. Утренняя звезда – это богиня Аустра. Верховный бог у балтов назывался Диевас, богиня солнца – Сауле, а бог любви – Пизюс.

– Дедушка, вы что – озабоченный?! – Диана дернулась и вспыхнула. – Позволяете себе матом при девушках. Сейчас Костя придет с друзьями…

– Ох, извините, я не хотел обидеть, – сконфузился человек. – Я же не виноват, что у древних богов такие имена.

– Мы вообще незнакомы! Если вам молодые нравятся, то ищите их в другом месте, знаете, где. Я, к вашему сведению, несовершеннолетняя, мне через месяц еще только семнадцать будет. Так что приставать ко мне не надо! У американцев это называется… знаете, как?.. черт. Забыла слово. Ну, в общем, понятно вам, о чем речь?

– Харассмент называется… Но я… Право, я не хотел, – бормотал человек в бежевом пальто. – Вижу, вы любите исторические единоборства, турниры?

– Да, и что с того? – Диану раздражал этот назойливый мужичок, помешанный на какой-то нерусской мифологии. – Мои друзья прекрасно владеют оружием, да и без оружия…

– Могут отвадить назойливого ухажера? Не сомневаюсь!

– А зачем тогда клеить меня пытаетесь? – Диана возмущенно фыркнула.

– Я люблю общаться с молодежью. И с девушками, и с юношами ваших лет.

– Бисексуал вы, что ли? – Диану передернуло. – Сейчас наши парни придут и покажут вам, как…

– Нет, успокойтесь! Я местный краевед. Альберт Иванович Яновский. Без меня вы не узнали бы значения знака, который носите. Как не узнаете и о народе, который когда-то жил на этой земле. Его называли голядь. Ударение на первом слоге, так что никакого намека на непристойность. Это был древний и гордый народ… Кстати, а среди участников этого ристалища есть те, кто сражаются за голядь?

– Да тут почти все за русских. Есть те, кто татар изображают, но там почти все русские ребята. Есть немецкие рыцари (при упоминании немцев лицо человека скривила кислая гримаса). А вот голядь? Это от «голд» – золото, что ли? – Диана медленно остывала. Почему-то имя древнего народа заинтересовало ее, зацепило что-то в душе. Кто-то в юности, начитавшись об индейцах майя, на всю жизнь заболел ими, другой – шумерами или этрусками, эллинами или хеттами.

– Сами себя они звали «галиндас», – мужичок вздохнул. – Если б не русские, жили бы и сейчас, растили детей, возделывали землю…