– Старею что-то. Уработался нет сил. И болит всё, кроме волос и ногтей.
В это время, паренёк возбуждённо затараторил. – Они уходят, забрали своего мёртвого. И к нам ещё двое идут.
Я встал и выглянул наружу. К повозкам подошли два орка. Не молодых. Волосы у обоих были седы. Один из них обратился ко мне указывая на труп под телегой:
– Можем ли мы забрать тело?
Меня оттеснила Моара и сказала:
– Мы хотим обменять его.
– На кого? – Безразлично спросил орк.
– На того воина, что вы взяли в плен!
– Это не равноценный обмен, женщина гномов.
– Я знаю и добавлю ровно одну медную монету. К тому же раб из воина не получится. Вы рано или поздно, вынуждены будете убить его.
Орки посмотрели друг на друга, потом тот, что постарше сказал:
– Мы согласны. Но с одним условием. Оружие побеждённого бойца не достанется победителю, а вернётся домой.
Моара повернулась ко мне и сказала:
– Артём! Я компенсирую тебе стоимость тех трофеев, что должны тебе отдать орки. Только чуть позже.
– Не нужно. Я не воин. Я работяга. Мне эти железки побоку. Не нужны.
– Договор! – Торжественно возвестила Моара глядя на орков. Орки спокойно вытянули труп своего их под повозки. Ещё через пять минут привели того мужика, что положил трёх орков у меня на глазах. Разрезали верёвки у него на руках и ушли. Повозки расцепили, и наш начальник охраны сказал: – Заходи, Рябой. Выкупили тебя за их труп и Моара заплатила. Ей будешь должен. А ведь мы с вечера говорили, что орки рядом. А ты пренебрёг.
– Я не пренебрёг. Я даже отдыхал в доспехах. Но ты знаешь, как был упрям Хаким. Думал доедем до Рагнора и больше я с ним договор не буду заключать. Но оно вон как вышло.
– Ладно, заходи. У нас вот праздник. Победили на смертнике орка.
– И кто этот здоровяк? Который голыми руками орка уделал?
– Да вот он! -показал на меня глав охранник. – Не выглядит?
Рябой и в прям был удивлён. – Не, не сказал бы. Шутишь, да? – Перевёл он взгляд на собеседника.
– Какие уж тут шутки.
– Я видел, как ты троих орков приземлил. – Сказал я. – Вот только ты тоже на богатыря не вытягиваешь, огромных размеров.
– Так, то я саблями. А голыми руками так не могу.
– А я не могу саблями. Нет, учился немного, но не то.
Уже через пол часа мы сидели вокруг костра и ждали поздний ужин. Моара вышла из палатки Рамзана и сказала:
– Жить будет. Рёбра поломаны, сотрясение головы, нутро побито. Но даст Вый, доберёмся до Рагнора, лекарь подлечит.
Помню, как ложился спать в повозке, охая и кряхтя как старый дед. Заслал пацана за своим рюкзаком, а после дал ему конфету и положив свою торбу под голову, провалился в бездну. Проснулся от того, что во сне, огромный орк зомби отрубил мне левую руку. И от того, что я её не чувствовал, словил испуг и проснулся. Но руки я не чувствовал. Отлежал её нафиг и теперь она болталась как неживая. В первые мгновения, попытки привести её в порядок и пошевелить хотя бы пальцами, – провалились. Я даже запаниковал немного. Подумал, что этот урод в драке вчера, отсушил что-то. Но вдруг начал чувствовать побежавшие мурашки и облегчённо выдохнул. Картина что предстала мне, когда я вылез из повозки, вогнала меня в крайне неудобное состояние. Увидев, что я проснулся, к повозке начал стягиваться люд. И вскоре все стояли передо мной. Только впереди этой небольшой толпы сидел, скрестив ноги на коврике Рамзан. Потом по незримой команде, все разом поклонились. А Рамзан дал ночному парнишке кожаный мешочек, который передал его мне. И кстати, у сопливого стервеца по-прежнему, на поясе болтался мой штык.
– Спасибо тебе, Артём от нас всех. Прими деньгу малую от всего общества.
– Спасибо люди добрые, но мы все в одной лодке были. – поклонился я в ответ. И тут же скорчился от прострела в рёбрах. Опережая вопросы, сказал: – Прилетело вчера где-то по рёбрам, а я не помню даже.
– Так эта орясина вчера, тебе дядя Артём по рёбрам била, а ты отскочил. Но вскользь попало.
– Ой ё! -Сказал я, потрепав парнишку по волосам и заботливо снял с него ножны со штыком. – А что, если бы попал… И да, спасибо, что сохранил мой штык.
А ещё, через час после завтрака, прискакал гонец с вестью, что осада снята и орки ушли в степь. Долго никто не собирался и караван тронулся в сторону Рагнора. На воротах, при въезде нас встречала целая куча стражи. Но смотрели они больше по сторонам, чем на тех, кто въезжает. Причём присутствовал и маг. Я так понял, что мужик одетый как китаец, в длинный ниспадающий такой сюртук он и есть. Стража проявляла почтение к нему, а он пристально смотрел на всех проезжающих. На меня он таращился, наверное, дольше чем на кого бы то ни было. Потом подошёл и сказал:
– Особых претензий и запрещённых вещей я у вас не наблюдаю. У вас хороший кулон защиты и два непонятных вообще. Не могли бы вы мне пояснить, что это за артефакты?
Обращение было вежливое. Угрозы и принуждения не несло, поэтому я ответил нейтрально-доброжелательно:
– Это поделка моего друга. Она для зарядки энергией одного специфического устройства. Поэтому никому кроме меня не полезны.
Маг, немного подумав, кивнул и сказал, что похоже так и есть. После чего пожелал всего доброго. Мы въехали в город, и я удивился. Это был полностью каменный город. Дома, улицы в брусчатке. Причём последняя было подогнана так, что нас не трясло и мы ровно катились. Почти как по неплохому асфальту. Более того, я стал свидетелем такой картины. Один из возниц, как только его животина нагадила, тут же остановился и собрал весь навоз в мешок. Когда я спросил об этом Моару, она пояснила, что не всякий убирает. Но тот, кто не убирает, платит налог при въезде в город. Не большой, но всё же. И получает табличку. А вот если не убрать и не уплатить налог, то можно нарваться на драконовский штраф. А во второй раз вылететь за ворота и не въезжать месяц. Меня зацепило понятие драконовский штраф.
– А что, драконы существуют в вашем мире?
– Да, но они не принадлежат нашему миру. Эти твари могут путешествовать между мирами. У нас они бывают редко, но как правило никого не трогают первыми. А трогать эти живые и летающие огнемёты себе дороже. Иногда некоторые умудряются пообщаться с ними, но по большей части те всех игнорируют. И вообще, с тебя конфета. Я устала тебе говорить всем известные вещи.
– Ну ладно. На тебе вот с черносливом конфету.
Так за разговорами мы доехали до постоялого двора, причём я потерял пять конфет. Дорого мне обходятся услуги гида гномы. Но если честно, то надо этот шоколад есть, иначе он тупо начнёт портиться. На постоялом дворе, я снял себе комнату. Оплатив её на неделю. Это вылилось в две серебряных монеты и пять медных за завтраки и ужины. Обеды, если надо, оплачивались отдельно. Только теперь я начал немного понимать, как много я заплатил караванщику. Однако после того, как я посетил мыльню и помылся. Сдал за медяк в стирку грязные вещи, и удивил всех жужжащей у меня во рту, вращающейся щёткой. После этого, я сел считать свои деньги. В результате в мешочке, что мне дали в караване, я нашёл десять серебряных, пять медных и одну золотую монету. Подозреваю, что на неё разорился сам Рамзан. Равна она была десяти серебряным. А один серебряный десяти медным. Сама золотая монетка была в полтора раза меньше серебряной и в два раза меньше серебряной монеты из Кондорра. Итого с моими у меня было десять местных и шестнадцать кондорских серебряков. Пять местных и тридцать кондорских медяков. И конечно один золотой. Я был сказочно богат. Но теперь мне предстояло подумать, что делать дальше и как попасть в Кондор. Подумав немного, я решил прогуляться. Погода была летняя, по ощущениям градусов 25. Поэтому я одел кепку, майку с надписью «Пьянству бой! А перед боем надо выпить» и плотные штаны. А вот вместо берцев, я одел резиновые сланцы. Письменность здесь была такой же как у нас. Вот только они писали ё как перечёркнутый мягкий знак. Вот и все отличия. Штык же я вообще оставил в комнате. Которая, кстати, закрывалась на хороший замок. Внутренний. Спустившись вниз, в трапезную, я столкнулся с компанией бородатых квадратиков. Один из них отодвинул меня плечом и пробасил как приходской архиерей:
