– Сюда запрещён путь всякому человеку, орку или гному. Да что там. Сюда не пускаем даже других эльфов.
– Экологию нарушают?
– Что? – приподнял тот брови.
– Экологию. То есть гадят, как попало, мусор после себя оставляют, деревья рубят живые и хорошие. Вредят природе, в общем.
– Точно. Есть и другие причины, но ты верно всё сказал.
– Ну тогда я вам не враг. Мне бы выйти из вашего леса. Так вы подскажите дорогу?
– До Кондора? – Альсен криво ухмыльнулся.
– Это было бы идеально. – Церемонно кивнул я, даже не подозревая, что могу транслировать такие манеры.
– Увы и ах, чужеземец. Твой Кондор и государство Кондорра, находятся на другом конце материка. Пешком года полтора пути.
– Еп твою туды сюды… – от избытка чувств, я чуть не засвистел как чайник. Теперь я понял, что доводило до истерики этих эльфов, ржущих с такого болвана как я. – Ясно. Попал я в неприятности. Ну да проблемы решать надо, а не оплакивать. А как выйти на какую-нибудь дорогу? Что бы добраться до людских мест?
– Объясним. Вот только сначала ты должен узнать другое. То, что ты сейчас жив, это чудо. По закону нашего леса, все нарушители уничтожаются. Ты не лгал и попал сюда реально не по своей воле. Иначе тебя бы не спасло уже ничего. За то время, что мы за тобой наблюдали, ты ни разу не сломал зря ни одной веточки и даже справляя нужду выкопал ямку. Ты не враг леса. Поэтому ты получил снисхождение, но это только раз. Мы доведём тебя до тракта. По прямой здесь три уны пути (примерно три километра).
Из кустов вышел третий эльф. Вероятно, именно он хрюкал от смеха.
– Ну тогда долг платежом красив. – Немного переиначил я и достал из рюкзака большую молочную шоколадку на 200 грамм. Это вам.
– Это разновидность того, что я ел. – Я распечатал её и отломив три кубика, дал по одному этим ниндзя. Пока остальные держали шоколад и нюхали его, я отломил ещё кубик и положил его себе в рот. – Кушайте, а то он в руках тает постепенно. Это называют шоколад.
После этого я активно заработал челюстями, показывая пример. Первым лакомство закинул в рот Альсен. После него и остальные. Глядя как меняется их выражение лица с настороженно выжидательного, на изумлённо восхищённое, я испытал гордость за отечественного производителя, фабрику «Коммунарка». После чего протянул Альсену шоколадку, завернув её назад. Тот, как величайшую ценность принял её, кивнул и положил в небольшой заплечный мешок. Через час быстрого шага, мы вышли на тракт, который как граница, делил степь и лес. По дороге плёлся караван. Именно так. Верблюды и лошади, телеги, повозки. Какие-то вооружённые люди, наверное, охрана. Перед выходом из леса, эльфы вновь закутали лица в маски-тряпки. Выйдя из лесу, эльф показушно махнул рукой и громко сказал:
– Иди. Ещё раз пересечёшь границу леса и ничто тебя не спасёт.
– И вам не хворать! – Сказал я и пошёл к каравану. Ко мне тут же подъехал какой-то воин в кожаной куртке с копьём в руках и спросил:
– Ты как в лес забрёл, заполошенный? Жить надоело? – В это время подъехали ещё три таких-же и дядька, в расшитом халате. Я скорчил простецкую, туповатую морду лица и ответил:
– Так припёрло меня облегчиться, вот я в лес и зашёл. Только присел, а мне в то место, где спина теряет своё благородное название палкой, да со всего маху.
Мои собеседники грохнули.
– Ну да я когда подскакивал, – успел облегчиться. А потом эти мне говорят, что за то, что я без спроса удобряю их лес, да ещё без всякого плана, меня надо убить. Но так как это в первый раз, то пшёл отсюда вон, и чтобы мы тебя здесь, не видели больше.
Мои новые собеседники ржали как их кони. Пока они вытирали слёзы на глазах, я спросил:
–Возьмёте ли меня попутчиком до какого-нибудь ближайшего большого поселения?
–Возьмём, конечно. Только вот положи сюда руку и скажи, что не злоумышляешь ничего плохого. – С этим, он протянул мне какую-то пластину с кракозяброй. Я понял, что это некий детектор лжи на магии и положил руку в перчатке. После чего сказал, что не злоумышляю ни против каравана, ни против никого лично.
– Хм. Не врёшь. – Потом повернулся и устало сгорбившись махнул рукой. – Поехали. Если будешь до Рагнора с нами, то с тебя серебрушка.
–Не вопрос. Кому деньги? – Спросил я.
– Мне и отдашь, – повернулся ко мне с лошади, караванщик. – Габит, определи его в повозку. Не голытьба какая. Как приедем, рассчитаемся.
Стражник, что первый подскакал ко мне, просто показал крытую повозку, как у переселенцев с дикого запада. Я догнал неспешно едущую тележищу и закинул свой рюкзак во внутрь. Но как только попробовал забраться сам, как навстречу мне выглянула квадратная, одетая в несколько юбок бабища. Росту она была небольшого, но как говорят, поперёк себя шире. Она сгребла меня за шиворот, причём в тот момент, когда я собрался залезть и взялся за борт телеги. И высоким звонким как у певицы Земфира голосом, завопила:
– Куда прёшь?! Кто такой?!
Быстро перебирая ногами, чтобы не упасть, я бодро висел у неё в руке, семеня за телегой и не знал, что делать. На моё счастье, подоспел на коне Габит и закричал:
– Моара, отпусти человека. Его Рамазан к тебе в повозку определил. – И белозубо скалясь ускакал вперёд.
– Ну раз Рамазан… – Сказала Моара, после чего легко вздела меня в воздух и поставила на доски настила. Отпустив, она отошла на облучок и села вновь взявшись за поводья. Кое как поправив одежду, я сказал:
– И мне очень приятно познакомиться, Моара. Меня зовут Артём.
Она, сидя боком, лишь насмешливо скосила глаза и отвернулась. Потом снова повернулась и глядя на меня сказала:
– Ну что смотришь? Гному не видел никогда?
– Да я как бы и гнома не видел ни разу.
– Да ладно! Что ты мне вату в уши пихаешь? Как такое может быть?
Скрывать, что я из другого мира, я не стал, о чём и сказал Моаре. Та поманила меня к себе пальцем и сказала:
– А ну-ка повернись. А ведь одежка на тебе необычная. Может и так. Ладно, через пару ун будет уже привал. Река будет. Будем ждать паром, скотину поить. Там расскажешь.
С этими словами она отвернулась и уже боле на разговор не поворачивалась. Сначала она показалась мне какой-то бабищей лет за сорок. Но теперь я понял, что обманулся. Моара была молодой девушкой. С молодым и звонким голосом. Круглым, но красивым лицом. Я сел на какие-то тюки, сложенные вдоль бортов, и открыл рюкзак. Потом нашёл конфеты и вскрыл пакет «мишки на севере». Достал конфету и подошёл к Моаре.
– Моара! Это тебе. – И протянул конфету. Она не глядя взяла её и кинула на мешок справа от себя.
– Не мешай пока, а то упрёмся в зад фургону впереди и зацеп словим. Ругани до неба будет.
Кивнув сам себе, я отошёл на тюки и развалившись расслабился. Мерное покачивание сделало своё дело, и я постепенно задремал. Пришёл в себя я когда кто-то хорошо так тряхнул меня за плечо. У меня есть хорошая особенность, что я выработал с годами ранних подъёмов на работу. Мгновенно перехожу в состояние бодрствования и не чувствую спросонок себя, как дичь глушенная веслом. Вот и в этот раз я открыл глаза и увидев склонившееся лицо Моары, чётко спросил:
– Приехали?
– Да, но тут у нас дела плохие.
– Что случилось?
– Увидишь. От повозки пока не уходи никуда, если и дальше будешь с нами ехать.
С этими словами она спрыгнула на землю и скрылась, двинувшись вперёд по движению. Я же встал и также слез с повозки. Караван выехал на большую реку. Мы стояли на возвышенности и на другом берегу расстилался довольно немаленький город с хорошей такой крепостной стеной. И всё бы хорошо, но вокруг города стояла небольшая орда и явно осаждала его. Присмотревшись, я понял, что эти зелёные ордынцы совсем не люди. Достал свой рюкзак и одев на плечи, пошёл вперёд по ходу движения и быстро добрёл до небольшой толпы, дебатировавшей по поводу, что делать, кто виноват и где, кто будет занимать стоянку. Из разговора, я вычленил, что город осадили степняки орки. Что это степняков молодёжь, доказывает своё право быть воинами. И три дня они ещё будут ползать вокруг стен Рагнора. Более того, не смотря, что паром у нас, могут попробовать переправиться пощипать караваны, коих тут уже три. В результате было решено попоить скотину и отвести караваны назад по дороге, на два часа пути. Я снова вернулся назад к повозке и закинул рюкзак внутрь. Потом я помогал Моаре выпрягать битюгов, что тащили нашу повозку и вести их к реке. И в обратном порядке. День был солнечным и на мне были тёмные очки, недорогие пластмассовые полароиды. Ещё одни запасные лежали в боковом кармашке рюкзака. Именно на мои очки и смотрели все, кто попадался нам навстречу.
